Юрий Салов - Похороны вне очереди
Зэков отвлекают вовсю, затеялись им водку передавать, а он мостится под потолком, неудобно - зверски!
Опасней был тот, кто с заточкой - он вмиг горло проткнет, и как раз он отвлекся на водку... Щелк! И свинцовая пулька в голове. Щелк! И второму в башку. И оба лежат спокойно рядом с собственными мозгами...
Надеждин работал со снайперкой Драгунова - СВД. Иногда, когда требовала обстановка, он использовал малокалиберку - и звук тише, и рикошет меньше. Как и каждый снайпер, Николай свой счет вел. На государство девять и на Зубра четверо.
В какой-то момент ему надоело жить в коммуналке с сохнущими посередине комнаты пеленками. Тут и подвалил Зубр - и постепенно у Николая появилось все. Надеждин был осторожен и не вызывал подозрений у коллег. Да и шеф слов на ветер не бросал - имея такую 'крышу', риск был сведен к минимуму. Николай во многих операциях участвовал и всегда сохранял спокойствие. Нервничал он только сейчас: намеченная жертва была непредсказуемой, знающая монгие оперативные 'штучки', от нее можно было ожидать всего.
Расположившись так, чтобы видна была вся сцена, Николай стал ждать. Сейчас этот человек спустится вниз и попадет к нему в руки.
Когда долго целишься, затекает рука, палец на спуске немеет, глаз начинает слезиться. А в этот момент сзади с карниза неслышно соскользнула чья-то тень.
В зале заиграла торжественная музыка, символизирующая открытие концерта.
- Не стрелять! Не стрелять!! - закричал Смирнов.
Откуда-то сверху показалось кресло с сидящим на нем человеком в золотой полумаске. На коленях у человека лежал дипломат.
- Свет! Дайте в зале свет!! - бесновался полковник.
Кресло ехало вниз на специальной маленькой платформе - это была техническая 'изюминка', специально приготовленная для концерта по просьбе Мелкадзе.
- Не стрелять! Не стрелять! - кричал Смирнов пытаясь перекричать шумевших в зале зрителей, оглядывая верхотуру.
Кресло наконец приземлилось на сцене.
Полковник рысью, словно сбросив без малого двадцать лет, бросился а сидевшему неподвижно человеку с дипломатом. Но сорвав с него полумаску, он обомлел: это был Николай из бригады снайперов - со свернутой шеей.
Подбежавший Пашков раскрыл дипломат - он доверху был забит полиэтиленовыми пакетами с белым порошком - это был груз героина с 'Максима Горького'.
Шум и крики в зале, топот вскочивших со своих мест и ломанувшихся наружу зрителей, доносившиеся отрывистые команды Старшого, командира ОМОНа, слились в ушах совершенно обалдевшего Смирнова в один бурлящий гул.
- Слушать мою команду! Он здесь, в зале! - наконец обрел дар речи полковник. - Брать живым! Только живым!
Не останавливаясь, Андрей проскочил комнаты переодевания на втором этаже, и нацепив на себя еще черную маску с прорезью для глаз, стал неотличим от других бойцов спецназа, шерстивших здание.
А внизу уже была давка. Обезумевшие зрители перли бурным всесокрушаемым потоком вниз, в вестибюль, к выходу.
'Внимание, сдерживать толпу', слышались приказы в рациях. 'Женщин и детей пропускать в первую очередь. Работать по приметам'.
Смирнов метался в этой кричавшей, визжавшей, хрипевшей бурлящей толпе, сминавшей все. Андрея нигде не было видно.
- Осторожно, - высокий Пашков в дверях озирался по сторонам но и он был бессилен против этого людского потока.
- Семен, я буду в машине, - наконец протиснулся к нему полковник. - когда найдете его, немедленно сообщите.
- Хорошо.
У некоторых омоновцев в руках была фотография Шальнева. Но проку от нее в этот момент не было никакого.
Андрей практически бесшумно вылез на крышу здания. Пригнувшись, он обошел периметр и уже примеривался, чтобы спрыгнуть вниз, как знакомый голос его окликнул:
- Андрей!
Шальнев обернулся. Кристина сидела прямо на металлической крыше, замаскировавшись за лестницей, ведшей еще дальше, на широкую крышу верхнего этажа.
- Куда ты?
- Почему ты здесь?
- А из этого крыла только один выход на крышу. Я была уверена, что ты выберешься через оцепление, поэтому и заранее расположилась здесь.
- И что теперь? - Шальнев уставился на девушку.
- Теперь ты медленно опустишься на колени и сцепишь руки на затылке, - у Кристины на поясе шумел голос в рации: 'Внимание всем группам: перекрыть возможные пути отхода преступника; улицы Орджоникидзе, Приморская, Соколова. Второй! Проверить подъезды, подвалы, чердаки прилегающих зданий.'
- Вы с Александром решили вытрясти из меня миллионы Искандера? - Андрей оценивал расстояние от края крыши до следующего здания; нет, в два прыжка его осилить нереально.
- Руки! - пропустила мимо ушей вопрос Андрея Кристина. В ее руках появился табельный 'ПМ'. Это уже плохо.
- А хочешь, я тебе отдам номера? Правда на эти деньги Интерпол хочет наложить свою волосатую лапу, - Шальнев вытащил из верхнего кармана камуфляжной куртки сложенную вдвое бумажку. - но это уже ваша головная боль, как получить их.
- Андрей! Я сейчас не шучу. Опустился на колени быстро, - Кристина сняла 'Макаров' с предохранителя.
А это было уже совсем плохо.
- Нет, Кристина, мне пора, - Андрей смял бумажку и кинул ее Гире. - кстати, твое начальство, я слышал, приказало брать меня только живым.
- Ты же вооружен, - Кристина пистолетом указала на бок Андрея. - у меня не будет проблем отмазаться.
- Ну какая же ты сука! - Шальнев повернулся и внаглую пошел к краю. Осталось четыре шага... до чего?
Хотя именно Александру выгоднее всего сейчас списать его на боевые потери. Чтобы потом не давать никаких объяснений. С помощью своей... подчиненной. Или какие у них там отношения.
Ну что? С такого расстояния, даже несмотря на сумерки, попасть для нее труда не составит. Эх! Сыграем с судьбой!
Андрей спрыгнул вниз, на плоскую широкую парапетную планку высокого забора из бетонных досок, и не останавливаясь, соскочил на землю, скрывшись на территории собора Михаила Архангела.
Он уже не видел, как Кристина распотрошила пачку сигарет, ментоловый дым уходил в вечернее небо, а пистолет мирно покоился на развернутой бумажке, испещренной цифрами.
- Наш герой не пробегал? - Пашков, сутулясь, вылез на крышу, по пути задев головой одну из сложных модерновых металлоконструкций.
- Не, его здесь не было, - невозмутимо ответила Кристина.
Эпилог.
Назавтра, ближе к полудню, Шальнев приехал в Дагомыс, в неприметное кафе, для конфиденциальной встречи с Александром. Встречаться с ним у Андрея не было особого желания, но в сложившейся ситуации гарантии своей безопасности он мог получить только от Александра. Кроме того, ему не терпелось узнать судьбу Зубра. Так что пришлось ехать.
Чекист встретил Андрея радушной улыбкой и крепким рукопожатием. Был сервирован неплохой стол и Александр играл роль радушного хозяйна. От спиртного Андрей отказался, суховато предложив экс-коллеге сразу перейти к делу.
Александр говорил без умолку, заговорщичецким тоном посвящал и посвящал. Создавалось впечатление, что он не скрывает ничего, откровенничает. Обычно все эти ребята предпочитают слушать. И если уж языком метут так беззастенчиво, то вероятнее всего это все лажа.
Андрей, теперь, оказывается, необходим как свидетель по делу Зубра и его банды. Малетин под надежной охраной в следственном изоляторе и ждет, когда явится свидетель Шальнев и внесет полную ясность. В Москве... страшный скандал и кипеш. Погоны у многих полетят: шутка ли - замначальника МУРа оказался матерым преступником, главарем мощной бандитской группировки.
А с неудачливым снайпером, дело быстро раскрутилось: нашли и банковские переводы, и распечатки телефонных звонков и материалы с жесткого диска компьютера Надеждина. Кстати за ночь еще троих повязали из сочинской полиции - собраны неопровержимые доказательства их работы на Зубра.
Инцидент с гаишниками? Подробности еще выясняются, но... одно уже ясно - Шальнев не превысил пределы необходимой обороны. Нет-нет, никаких претензий.
- Это я постарался, - подмигнул ему Александр.
Да уж понятно, как он полюбовно договорился. Того, что у Искандера на счетах лежало, с лихвой хватило.
Лапшу на уши вешал Александр! Вряд ли получили деньги со счетов Кассира! Так что...
- А то, что ты сдал груз с 'Максима Горького', очень сильно сработалов твою пользу, - увещевал Александр. - Другое дело - твои внутренние отношения с Туаевым-старшим и всей этой компанией... Но, в любом случае, пока мы работаем вместе, ты - неприкасаемый.
- А мы вместе? - с неприкрытым сомнением спросил Андрей.
Он отлично понял, что хотел сказать чекист: Контора не имеет официальных претензий к Шальневу, а что касается его личных отношений с блатными - тут он должен разбираться сам.
- Получается, что я могу идти куда хочу, могу делать что хочу?
- Ты, Андрей, совершенно свободен! Хотя все же я бы тебе порекомендовал... По дружбе... Сели бы мы сейчас, проехались к нам, а? У нас такое дело раскручивается. Зубр, его связи... Понятно, ты устал, рисковал сильно, но и мы до утра работали.
