Сергей Сидорский - Власть оружия
Пресекая поднявшийся шум, Дотов вышел из-за стола.
— Итак, всем вам известны требования, которые выдвинули террористы. Прошу каждого высказаться по этому поводу.
Взгляд Дотова остановился на Свистых, и тот медленно встал. После бессонной ночи Свистых чувствовал себя не самым лучшим образом. Голова раскалывалась, под глазами набухли мешки. Увидев, в каком он состоянии, жена пообещала устроить вечером «разбор полетов». Что это может быть за «разбор», Свистых хорошо представлял. Дай-то Бог, чтобы все закончилось банальной истерикой.
— Какие здесь могут быть соображения? — произнес он. — Либо платить, либо не платить. Третьего не дано.
— Что предлагаешь конкретно ты?
— А что, мы уже приступили к голосованию?
Мэр нахмурился. Нечасто ему доводилось видеть своего первого заместителя в таком состоянии.
— Мне повторить свой вопрос? — жестко произнес он.
— Думаю, платить ни в коем случае нельзя! Есть известное правило: заплатишь террористам сегодня, завтра они появятся снова.
В зале поднялся шум, и Дотов громыхнул кулаком по столу.
— Возможность высказаться будет у каждого!
— Я только хочу напомнить, что в руках террористов оказалось химическое оружие! — крикнул с места Нистюк. — Поэтому категорический отказ здесь неприемлем!
— Хорошо. Что предлагаете вы?
Нистюк встал, одернув лацканы пиджака.
— Нужно продолжать переговоры. Возможно, террористов устроит и меньшая сумма.
— А кто-нибудь вообще может ответить: много они запросили или мало? неожиданно спросил Груша, чем несколько разрядил обстановку. Послышались даже приглушенные смешки.
— Не знаю, как для Международного Валютного Фонда, а для городского бюджета эта сумма неподъемная! — ответил Радужинский.
— Тем более, нужно торговаться! — продолжал Нистюк. — Объяснить террористам, что их требования слишком высоки и…
— Хорошо, Петр Лаврентьевич, — перебил его Дотов. — Мы вас поняли. Пожалуйста, Александр Александрович!
Груша какое-то время молчал.
— Я согласен с Петром Лаврентьевичем. Не все решают деньги. Прежде всего, нужно трезво оценить угрозу, которая исходит от террористов. Упаси Боже, если им удастся отравить целый город! Ни о каких тридцати миллионах тогда можно будет и не вспоминать. Убытки будут исчисляться миллиардами!
— Нельзя ли конкретнее, — недовольно заметил Дотов.
— Я предлагаю использовать любой шанс для того, чтобы избежать трагедии. И в случае, если ничего другого не останется — заплатить деньги.
Снова поднялся шум.
— Легко сказать: заплатить деньги! — прокричал Радужинский. — А где их взять?
— В случае необходимости можно подключить к решению этого вопроса центральные власти.
— А где гарантия, что террористы не взорвут базу после того, как получат деньги? — спросил Нистюк. — Хотя бы ради того, чтобы отвлечь наше внимание. Они ведь не могут не понимать, что просто так им не уйти!
— Разумеется, такую возможность исключать нельзя. Над этим вопросом мы будем думать.
— Скажите, Герман Олегович, удалось ли выяснить что-нибудь относительно личностей преступников?
— Пока нет.
— А то, каким образом они захватили базу?
— Давайте обо всем по порядку, — Дотов вернулся в кресло. — Сейчас уже не имеет значения, каким образом террористы захватили базу. Я не имею в виду: кто из военнослужащих допустил ошибку, а почему такое в принципе могло произойти. Вопрос в другом: как далеко мы можем идти на компромисс с террористами, и нельзя ли решить этот вопрос как-то иначе?
— Как, например? — спросил Нистюк.
Дотов оглядел всех собравшихся.
— Например, с помощью силы!
— Но в ответ террористы могут взорвать базу! — напомнил Нистюк.
Больше никто не произнес ни слова.
— Что ж, ваш ответ я уже услышал. Нет смысла даже ставить этот вопрос на голосование. Как я понимаю, все здесь присутствующие за компромисс?
— Разумный компромисс, — поправил мэра Радужинский.
— Конечно, — Дотов холодно улыбнулся. — Разумный компромисс! Мы им деньги, а в ответ они гарантируют не взрывать базу. Правильно я вас понимаю?
Все промолчали.
— Но почему-то вы все забыли, что во время захвата базы были убиты люди! Что же, получается, идти на компромисс с убийцами?
— Это вынужденная мера, — осторожно заметил Радужинский. — Кроме того, мы ведь не гарантируем им амнистию.
— Но если бы они поставили перед вами такое условие, вы были бы готовы его принять?
— Ну, зачем же так, Герман Олегович… — начал Груша, но Дотов резко его перебил:
— Вы все должны понимать, что террористы также жаждут компромисса! Их цель — вовсе не самоубийство, а деньги. Но пока я мэр — они их не получат!
Из всех собравшихся никто не произнес ни звука.
Дотов, кажется, был удовлетворен достигнутым эффектом.
— Но это не значит, что я отказываюсь принять предложенные мне правила игры!
Большинство присутствующих испустили вздох облегчения.
— А правила таковы, что в них нет никаких правил, — продолжал Дотов. Через два часа я намерен лично встретиться с террористами. Порой мне кажется, что тридцать миллионов — не такие уж и большие деньги, чтобы отказать себе в удовольствии посмотреть, как они сумеют ими распорядиться!
ГЛАВА 47
Воскресение, 12 октября — 12 часов дня
Гений потратил почти два часа на поиски телефона, пока совершенно случайно не обнаружил его в ванной. Господи! Он совершенно не помнил, когда, а главное, зачем его там оставил! Перетрясая кучу грязного белья, он вдруг увидел, как телефон выскальзывает из складок пижамы и летит на пол. Гений проявил чудеса эквилибристики, пытаясь поймать его, но при этом задел зеркало с полочкой, уставленной косметикой жены. Зеркало качнулось и, к ужасу Гения, упало на пол и разлетелось на множество осколков. Мгновением спустя в ванную ворвалась жена.
— Что случилось… ? — начала она и замолчала. К сожалению, Гений не мог видеть ее лица, поскольку лежал на спине, закрыв глаза и стараясь по возможности не дышать.
— Макс… — тревожно произнесла Татьяна. — Макс, почему ты молчишь? С тобой все в порядке?!
Естественно, с ним было далеко не все в порядке. Во всяком случае, Гений делал все возможное, чтобы у жены возникло именно такое впечатление. А то, что она обратила внимание не на косметику, а на него, вселяло определенную надежду, что все еще может обойтись.
— Макс! — в ее голосе был уже не просто испуг, а отчаяние. Отчаяние женщины, минуту назад потерявшей мужа и отца своего будущего ребенка. Макс, умоляю тебя, скажи хотя бы слово!
Но Гений молчал. Может быть, впервые за свою жизнь он получал удовольствие от молчания.
А дальше произошло то, чего от своей жены Гений никак не ожидал. Она грохнулась в обморок. Именно грохнулась, а не упала. Гений содрогнулся, услышав стук головы о цементный пол, и тут же открыл глаза. Его жена, напротив, их закрыла. Гений бросился к ней и схватил за руку, пытаясь нащупать пульс. Пульса не было! Господи! Если с ней что-нибудь случится, ее папочка наверняка решит, что он приложил к этому руку! Иначе говоря, вполне может обвинить его в убийстве. Чем это может для него закончиться, Гений боялся даже представить. Теперь уже он был близок к панике.
— Танюша, милая, очнись! — Гений похлопал жену по щекам, а затем подхватил под мышки и попытался вытащить из ванной, но не смог сдвинуть и с места. — Таня! — Он побрызгал на нее водой, но ожидаемого эффекта снова не произошло.
Гений бросился в комнату, чтобы вызвать «скорую», и в этот момент в дверь позвонили.
Зеркало треснуло. Точнее, разлетелось на сотни мелких кусков. Более дурной приметы трудно и придумать. Гений с отчаянием уставился на жену, ноги которой обличающе торчали из ванной.
— Таня!
Никакой реакции.
— Таня!
Дверной звонок пронзительно заверещал.
На плохо гнущихся ногах Гений подошел к двери и открыл замок. На пороге возникла сестра Татьяны.
— Здравствую, котик, — проворковала она и чмокнула Гения в щеку. — А где наша… ? — и вдруг испуганно замолчала. — Что… Что-нибудь случилось?
Гений мрачно кивнул.
— Таня… Там… — он махнул в сторону ванной.
— По крайней мере она жива?
Гений пожал плечами.
Надежда посмотрела на него как на потенциального убийцу, затем решительно отстранила и прошла к ванной. Одним движением она подхватила сестру и перенесла в комнату.
— Ничего страшного. Всего лишь обморок, — заявила она после тщательного осмотра пострадавшей. — От этого еще никто не умирал. Ты вызвал «скорую»?
Гений покачал головой.
— В таком случае вызови и прими успокоительное. На тебя страшно смотреть!
Гений побрел в кухню, нашел аптечку и вытряс на ладонь три таблетки аспирина. Он уже не помнил, зачем сюда пришел. Голова у него как будто не болела.
