Наталья Андреева - - Автора!
— Хватит, — сказала она. — Спасибо, ты мне очень помог.
Он плюнул с досады и ушел смотреть телевизор. Саша вскоре тоже пришла в дом. Алексею показалось, что она с кем-то разговаривает. Жалуется на безвременно скончавшуюся морковку, не иначе. Какая скука! Он откровенно зевнул. Включил «Новости» — скука смертная. Посмотрел минут пятнадцать, потом пробежался по каналам. Ничего интересного. Саша вошла в комнату, села в кресло.
— Ты даже не поинтересуешься, с кем я сейчас разговаривала?
— Я за тобой не слежу, — пожал он плечами.
— Твоя Соня шла к тебе, а я ее перехватила.
— И что, удалось сбить вражеский самолет? — Алексей зевнул. — Надеюсь, он упал не на нашу территорию?
— Все шутишь? Алексей, я ценю твое чувство юмора, но всему есть предел. Я сказала этой наглой девушке, что мне неприятно, когда из машины моего мужа возле моего же дома вылезает она.
— Ого! Ты становишься настоящей бой-бабой, дорогая!
— Только от плохих жен никогда не уходят мужья, а от хороших — сплошь и рядом.
— И чем объяснить сей феномен?
— Тем, что когда все хорошо, этого никто не ценит.
— Диссертацию по этой теме не хочешь защитить?
— Мне не нравится твой тон.
— Так. Следующая фраза будет: «Не оскорбляй меня в моем собственном доме». Саша, а по-другому никак нельзя?
— После вчерашней ночи?
— Ладно, я свинья. И чего тебе удалось добиться, нанеся залп из всех боевых орудий по позициям молодого суверенного государства, развернувшего кампанию по захвату твоей законной половины?
— Можешь острить, сколько угодно, но твоя Соня завтра поедет в Москву на электричке.
— Блестящая победа нашей дипломатии: перенос боевых действий в другое полушарие! Думаешь, это помешает ей подкатиться ко мне в столице? Вне зоны твоего влияния?
— Зато, следуя твоей же терминологии, у меня будет время, чтобы подготовить открытие второго фронта: я поговорю с ее матерью, пусть поймет, что у тебя скоро будет двое детей. Ты несвободен. Ты лишен суверенитета, дорогой. Ты будешь кормить наших детей.
Алексей засмеялся:
— Что я ценю в тебе, это чувство юмора. — Он встал, поцеловал Александру в нос и почувствовал, что вроде бы стало легче.
— Не злишься? — спросила жена.
— Пойдем погуляем? Соловьев послушаем. Отвоевала — пользуйся, — сказал Алексей и подумал, что беременные женщины становятся агрессивными. Раньше Саша была не такой.
Они погуляли, потом сходили за Сережкой, а улегшись в постель, уже без выяснения отношений повернулись друг к другу спиной и тут же уснули.
3
А в понедельник вечером Алексей погрузил в свои «Жигули» собранный по заказу Аллы Константиновны компьютер и повез его к Гончаровым. Дверь ему открыла сама хозяйка. Алексей сразу понял, что она не вполне адекватна. То есть пьяна. Алла Константиновна была в облегающем платье. Белые волосы распущены по плечам. Пахло от нее вином и дорогими духами.
— А! Алексей Алексеевич! Леша, заходите! — воскликнула она. И по просторной прихожей, как разбившийся хрусталь рассыпался ее загадочный смех.
«Ого! Еще на «вы», но уже просто Леша», — отметил Леонидов. Интересно, по какому поводу веселье? Понедельник, начало рабочей недели.
— У вас праздник? — спросил он.
— Да, друзья едут с севера на юг с остановкой в столице.
— Обычное дело. На курорт, значит. Путешествуют. Коробки-то можно занести?
— Надя! — тут же крикнула Алла Константиновна. — Помоги!
— Здравствуйте, — сказала появившаяся в прихожей девушка.
У Надежды Гончаровой вид был не праздничный: старые джинсы, футболка, волосы стянуты в «хвост». Она тут же схватилась за одну из коробок. Самую большую.
— Тяжело же! — испугался Алексей.
— Ничего, ничего, она у нас сильная, — вновь рассмеялась Алла Константиновна и скрылась в комнате, откуда слышались бравурная музыка и пьяный смех.
— Монитор я понесу сам. А вы берите клавиатуру, — сказал Алексей. Потом кивнул на дверь, за которой скрылась хозяйка: — Не приглашают?
— Так и вас тоже, — усмехнулась Надя. — Мы — обслуга, а там большой начальник.
— Чего начальник?
— Я плохо разбираюсь в иерархии. Вроде бы хозяин торгово-закупочной фирмы, из провинции, а гонору, как у главы мафиозного клана! Пойдемте в кабинет. Рабочее место дяди там. Да и мое тоже.
Дома Надя была гораздо общительнее. Алексей пригляделся: а девушка вовсе не страшненькая! Напротив. С прической и подкрасившись, была бы хорошенькой. Просто не привыкла привлекать к себе внимание, не дай бог отобрать хоть толику оного у роскошной тети. Алла Константиновна держала племянницу в черном теле. Должно быть, из ревности к ее молодости и хорошенькому личику.
Леонидов отнес коробки в кабинет, распаковал, разобрал шнуры и стал подключать системный блок, монитор и внешний модем. Необходимые программы он установил еще на работе, сейчас осталось соединить все в единую систему и заставить ее функционировать. Наконец, все было готово, он включил компьютер, и на черном экране засветились стремительно сменяющие друг друга цифры.
— Можете пользоваться. Что вам показать?
— Я сама разберусь. Я девушка продвинутая.
— Верю.
— Чаю хотите? У них роскошный торт — бизе с орехами, а сверху крем.
— А дадут?
— Посуду все равно мне мыть, заслужила же я хоть кусок торта! — пожала плечами Надя и ушла на кухню за чашками.
Алексей оглядел помещение, которое громко называлось рабочим кабинетом. Книги сюда снесли отовсюду, чтобы не маячили перед глазами у Аллы Константиновны. Но только книгами и была эта комната богата. Потолок давно уже требовал ремонта, обои на стенах выцвели. Выцвела и обивка дивана, а полировка на столе пошла трещинами. Зато был компьютер. И груды исписанной бумаги.
Надя вернулась с подносом, на тарелке красовался кусок торта.
— Угощайтесь, — сказала она, аккуратно расставляя на краешке стола чашки и блюдца.
Алексей с удовольствием отведал торта.
— А дядя ваш на даче? — спросил он, запивая торт чаем.
— Да, он старается не стеснять Аллу.
— Она, по-моему, и не стесняется.
— Так вы не о дяде хотели спросить. О Павле.
— А как вы думаете, кто его отравил?
— По мне, так он и сам был способен на любую гадость. Не знаю.
— Вы же недавно с таким энтузиазмом говорили о его таланте. Да еще послали в ГУВД письмо. А там продолжение романа о насильственной смерти, которою якобы устроила Клишину ваша тетя. Кстати, почему в ГУВД? И почему его заметки обязательно надо читать? Сколько времени должны выяснять, кто такой Клишин.
— Павел так велел. Он сам написал на конверте адрес и назвал время, которое должно пройти со дня его смерти до отправки письма.
— Вам это не показалось странным?
— Разве все завещания кажутся нам разумными? А если человек оставляет миллионы любимому коту? К тому же могли и без письма все узнать.
— Что все?
— Об Алле, о дяде. Я ничего в этом не понимаю. Ну попросил и попросил.
— И он серьезно тогда собрался умирать?
— Нет, это было обставлено как шутка. Павел сказал, что написал странный роман, в котором предсказал собственную смерть и есть подозрение, что так все и будет. Начало осталось в компьютере, несколько листов он отдал мне.
— А остальные части и конец романа? Где они?
— Разве и так не понятно, что это Алла его убила?
— Надя, — мягко сказал Алексей, — началось с того, что я сам оказался подозреваемым, потом туда же попал муж женщины, много лет назад родившей от Клишина ребенка, ваша тетя была третьей. Сколько там еще версий, знает только сам покойник, а следствие буксует. Вы сыграли Павлу Андреевичу на руку, он, очевидно, великолепно умел использовать людские пороки. Вы тетку ненавидели, и он понял, что рукопись уйдет по назначению.
— С чего вы взяли, что я Аллу так ненавижу?
— Да кто вы при ней? Бедная родственница, домработница, которая с тяжелыми сумками к ее же мужу на дачу мотается? Она отлично устроилась, ваша тетя: все от нее зависят, все молчат, есть видимость семьи, есть домработница за жилье и стол. Есть звание профессорской жены, а главное, полная свобода. Чтоб я так жил! Делает ваша Алла все, что хочет, ни на кого не оглядывается. Ну в каком браке это возможно?
Я долго думал, почему она не разведется с мужем? Любви нет, больших денег от нега она не видит. Теперь понял: Алла Константиновна по натуре тиран. Помыкает и им, и вами, наслаждается своим положением. Сам женат, знаю, что такое жить: с оглядкой. А ваша Алла все может себе позволить, в том числе и отправить вас с поклажей за тридевять земель, сама же укатит на свидание с очередным любовником. Кто-нибудь когда-нибудь спрашивал у нее отчета в тех деньгах, которые она тратила на Клишина?
