Светлана Алешина - Завещание бедной красавицы (сборник)
Костя с Валерой тем временем, пока я рассматривала убранство квартиры, не теряли времени даром. Костя методично обыскивал шкаф, стоявший за дверью, а Валерий сразу же прошел в кухню. «Хорошо, что квартирка маленькая и мебели в ней не так уж много, — подумалось мне, — а не то не справиться нам со всем этим барахлом вовек».
Я осмотрелась. Надо бы тоже чем-то заняться. А то стою тут как неприкаянная, и пользы от меня никакой.
— Костя, а где мне посмотреть? — шепотом осведомилась я.
— Вон там поищите пока, — махнул рукой Шилов в сторону окна. — В комоде.
У окна стоял большой обшарпанный комод, еще, наверное, дореволюционного года выпуска. Сверху донизу в нем были ящики. Я принялась за работу. Выдвинув верхний ящик, я заглянула внутрь. Там лежали какие-то старые вещи, носки, носовые платки, рваные чистые тряпки, проеденный молью шарф и прочее барахло. Я принялась методично рыться в этом добре. Ничего подозрительного не обнаружилось.
— А что ищем-то? — весело спросил Валерий, заглянув в комнату.
— Что угодно, — ответил Костя, не отрываясь от дела.
— Понял, — хохотнул Гурьев и исчез в дверном проеме.
Я выдвинула второй, третий, четвертый ящики, но и там — то же самое. Кое-где старые вещи, в одном ящике два толстых, покрытых пылью альбома с фотографиями. Я достала их и принялась листать в надежде, что хоть что-нибудь обнаружу. Но удача и на сей раз не улыбнулась мне.
Костя между тем перешел к дивану. Осмотрев шкаф, он тоже не нашел в нем ничего примечательного. «Ну где же прячет свои секреты этот бандит Калмыков?» — со злостью подумала я. Если мы здесь долго проторчим, то рискуем нарваться на хозяев, внезапно вернувшихся откуда-нибудь. Эх, надо было Валеру оставить во дворе, на шу*censored*е…
Как только я подумала об этом, из кухни раздался приглушенный сдавленный крик:
— Нашел! Сюда!
Костя тут же бросил осматривать диван, а я кинула альбомы в ящик комода. Мы вошли в кухню. Валерка как раз раскладывал на полу какой-то черный полиэтиленовый пакет, явно чем-то наполненный.
— Смотрите, кажется, это то, что мы искали. — Валера запустил руку в пакет и выудил оттуда прозрачный пакетик поменьше.
Костя взял у него из рук маленький сверток и стал разбирать его. Он достал из пакетика несколько миниатюрных аудиокассет, штук пять или шесть. Потом небольшую черную пластмассовую коробочку, как пояснил Костя, это было записывающее устройство. После чего Шилов извлек из черного пакета бумажный сверток, по размеру напоминающий ученическую тетрадь.
Он развернул его, и оттуда посыпались фотографии. Цветные, хорошего качества. Мы принялись рассматривать их, несколько штук взял Валерка, несколько я, остальные — Шилов. На всех, без исключения, снимках были изображены два человека — супруги Осиповы. И везде они ссорились. Это было видно по их искаженным злобой лицам. На одном снимке Осипов, залепивший пощечину Элле Анатольевне. И таких снимков оказалась целая пачка. Просмотрев фотографии, я вернула их Шилову, и он снова аккуратно завернул все в бумагу.
Пошарив рукой в пакете, Костя поднял глаза на меня:
— Больше ничего нет.
— Забираем и уходим, — скомандовал Валерка.
Мы быстренько уничтожили следы пребывания в квартире Калмыкова, поправили покрывала, задвинули ящики комода, прибрали в кухне.
Костя первым вышел в прихожую:
— Сначала — я, вы — за мной.
Он приоткрыл входную дверь и выглянул в подъезд. Потом сделал пару шагов и вышел на лестничную площадку, осмотрелся и только после этого кивнул нам — выходите. Мы вышли на площадку, по-прежнему стояла тишина, не было никого видно и слышно. Костя осторожно прикрыл дверь калмыковской квартиры, потом захлопнул замок. Хорошо, что не пришлось долго возиться с ним.
Мы спустились вниз, никого не встретив по дороге. Благополучно миновав лестницу, оказались на улице. И только теперь я вдохнула полной грудью. Голова еще немного болела после вчерашнего удара, но чувствовала я себя значительно лучше. Вот только сердце колотилось, словно сумасшедшее.
Молча дошли до Костиной машины, стоявшей неподалеку в кустах. Усевшись в салон, я откинулась на спинку сиденья.
— Что, страшно было? — подколол меня Гурьев.
— С чего вдруг? — парировала я.
— Ну, нечасто, наверное, ведущей программы «Девчачьи слюни» приходится пробираться в чужие квартиры. А?
— Похоже, скоро это станет доброй традицией, — пошутила я, взглянув на Гурьева, каждый раз придумывающего для моего «Женского счастья» новые забавные названия.
Костя завел двигатель, и машина, тихо заурчав, тронулась. По дороге между мужчинами и мной произошел бурный спор по поводу того, куда доставить меня. Оба моих провожатых настаивали на том, чтобы немедленно отвезти меня домой. Я же, напротив, ни в какую не намеревалась соглашаться с этой вопиющей несправедливостью.
— Хватит, — настаивал Валерка, — тебе надо отдохнуть. Вон на тебе уже и лица нет.
— Я прекрасно себя чувствую, даже и не думайте от меня избавиться, — ответила я.
— Да мне Володька голову свернет, — не унимался Гурьев.
— Пришьем, — усмехнулась я.
— Ну, смотрите, Ирина Анатольевна, будете сами объясняться со своим дражайшим супругом, — недовольно буркнул Валерий и отвернулся к окну.
— Да запросто, — обрадовалась я тому, что Гурьев так быстро сдался.
Мы добрались до редакции и выгрузились из машины. Пакет с кассетами и фотографиями нес Гурьев. На правах нашедшего, как он выразился. Мы поднялись на наш этаж и вошли в кабинет, где нас уже с нетерпением ждали все мои коллеги.
— Боже мой! Ну что так долго? — всплеснула руками Моршакова.
— Наконец-то, Ирина! Как вы себя чувствуете? — Лера была, как всегда, сама любезность и воспитанность.
Павлик, как ни странно, при виде меня тут же вскочил со своего излюбленного кресла и церемонно предложил мне занять его. Я уселась в кресло и гордо воззрилась на Гурьева.
— Давай рассказывай.
Галина Сергеевна, глядя на мой торжественный вид, недоуменно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Гурьева, потом на Шилова.
— Случилось что-то, о чем мы не знаем? — спросила она.
— Вы поразительно догадливы, Галина Сергеевна, — улыбнулась я. — Произошло нечто…
— Тогда не мучьте нас, — простонала Лера, — а рассказывайте все по порядку. — Она устроилась было на стуле, а потом спохватилась: — Вы, наверное, проголодались? Я сейчас, быстренько… Мы как раз вас ждали… — Лера принялась хлопотать вокруг стола, ставя на него нехитрую снедь: тарелку с бутербродами, вазочку с вафельным тортом, несколько яблок, чашки и сахарницу.
Валера устроился поудобнее и, так как все взоры обратились к нему, словно к виновнику торжества, начал:
— Мы добыли улики! — И водрузил на стол пакет. Потом растерянно оглядел всех присутствующих и виновато произнес: — Ну, вот, собственно, и все.
— Что там? — покосилась на пакет Моршакова, словно там была бомба.
— Улики! — повторила я. И, видя, что никто ровным счетом ничего не понимает, решила сжалиться над коллегами. — Ну хорошо, я расскажу вам историю с самого начала. С того момента, как мы приехали в милицию…
Глава 12
— Вот так, — подвела я итог.
— Давайте послушаем пленки. Есть у нас диктофон? — Галина Сергеевна принялась рыться в ящиках стола, отыскивая свой диктофон.
— Вот. — Лера протянула мне маленький черный аппарат.
Я взяла первую попавшуюся микрокассету и вставила ее в диктофон. Из динамиков раздался шум, а потом неясный, но вполне различимый разговор. Говорили мужчина и женщина.
— Ненавижу тебя! *censored*! — истерически выкрикивал мужчина. — Когда только ты сдохнешь?!
— Не дождешься! — в том же тоне отвечала ему женщина. — Ты сдохнешь раньше меня!
– *censored*, *censored*! Да ты прямо сейчас отправишься на тот свет! Я сам тебя убью! — Послышался непонятный шум — борьбы или чего-то в этом роде. Потом раздался сдавленный женский крик.
— Скотина! — кричала женщина. — Да у тебя кишка тонка! Я сама тебя грохну! Мразь! Ублюдок!
Я нажала на кнопку, пленка остановилась. На остальных кассетах было примерно то же самое.
— Если я правильно поняла, то здесь записи ссор Осиповых, — вставила слово Галина Сергеевна.
— Да, кажется, так, — согласилась я. — А делала записи их бывшая домработница. Подслушивала, подглядывала и записывала. А заодно и фотографировала. Вот такая замечательная у них была домработница. На все руки от скуки.
— Да уж, — протянул Костя.
— Так, значит, что же получается?.. — Павлик растерянно смотрел по сторонам. — Это как же? Выходит, не Осипов в сговоре с Калмыковым, а его жертва?
— Получается так, — подтвердил Костя. — Думаю, Калмыков шантажировал каким-то образом Осипова.
