Фридрих Незнанский - Конец фильма
Лязгнул запор, и дверь с грохотом открылась.
— Спасибо, что заглянули! — крикнул Денис вслед дядьке, когда дверь за ним уже с лязгом затворилась.
Но не успел он закрыть глаза, как снова лязгнула дверь и охранник суровым голосом выкрикнул:
— Грязнов, с вещами на выход!
— Ну вот, выспался… — Денис сунул ноги в кроссовки. — Кто там еще?..
Лидский сидел за столом начальника отделения и подписывал всякие бумажки.
— Под вашу ответственность? — спросил еще раз начальник отделения милиции.
— Да, под мою личную. Могу содрать с него подписку о невыезде.
— Сдерите.
Лидский вынул из папки бланк и протянул Денису:
— Подпиши.
Денис молча подписал.
Начальник отделения повертел бумажку в руках, сунул в папку и сказал:
— Свободен…
— Извини, что раньше не вынул. — Эдуард Николаевич посмотрел на часы. — Рассказывай. Что за бабки?
— Которые под шкафом? — Грязнов улыбнулся.
— Да, которые под ним. — Лидский удивленно посмотрел на него. — И вообще, я не понимаю, чего ты лыбишься? Если на кейсе хоть один твой пальчик найдут, ты знаешь, сколько тебе мотать светит?
Денис остановил «жигуль» у ближайшего ларька, купил свежий батон.
— Извините, со вчерашнего вечера не ел. — Он набил рот мякотью. — На чем мы…
— На пальчиках твоих. Если их найдут…
— Не найдут, Эдуард Николаевич. Он мне этот саквояж как только ни совал! Но я ж не идиот.
— Ты Белоусова имеешь в виду? — Лидский закурил.
— Да, его. Его и Некрасову. — Денис давился батоном. — Надо было хоть пива купить, а то не лезет всухомятку.
— Давай не тяни.
— Значит, так, они приходили к Петрову незадолго до смерти. Приходили за пленками. Я решил взять на пушку и прямо сказал Некрасовой, что все знаю. Тут приходит Белоусов — и давай меня пугать. Если не отступлюсь, попрут из Москвы или вообще… того… до утра не дотяну. А если отстану от них, он мне даст двести штук.
— И ты, конечно, отказался? — Лидский достал из кармана пиджака диктофон.
— Конечно. — Грязнов вздохнул. — Дурак?
— Ну теперь мою пленочку послушай. Узнаёшь свой голос?
Лидский нажал на кнопку.
«И сколько тут?»
«Двести тысяч».
«Ни фига себе. И что, все настоящие?..»
«Тебе мало?»
«Мало».
«Ну а сколько ты хочешь?»
«Даже не знаю. Не подумал пока. А как вы считаете?..»
— Что на это скажешь? — Лидский отключил диктофон и сунул в карман. Пришло прямо в прокуратуру.
— Ну что сказать… Умно. И смонтировано классно… — Денис отломил кусок хлеба. — Вот, значит, почему там не двести штук было, а триста. Серьезно. Знаете, Эдуард Николаич, я тут с одним парнем поговорил…
— В смысле?
— Ну есть у меня один дружок, умелец. Попросил я его выяснить, кому Некрасова бабки платит. Он сначала взялся, а когда я к нему пришел, а он мне: не влезай — убьет. Медведев не послушался, полез — уложили его в гроб, и вот вам результат. А у вас что?
— У меня?.. — Лидский пожал плечами. — А у меня ничего пока. Ладно, начинаем крутить Белоусова и Некрасову. Завтра с утра еду к Петрову, нужно и его хорошенько покрутить…
— Эдуард Николаевич, а вам не кажется, что был кто-то еще? — спросил вдруг Денис.
— В смысле? — не понял Лидский.
— Ну-у… — Грязнов откусил еще кусок хлеба. — Был кто-то, кто всех их очень хорошо кинул. Кто-то, кто всю кухню их знал и…
— А знаешь, как дело началось? — перебил его Лидский. — Нам позвонили.
— Кто?
— Не мне лично. Есть такое понятие — информатор.
— Мгм…
— Я следователь, пользоваться услугами информаторов не имею права.
— Да, кажется, это епархия оперов…
— У нас в прокуратуре есть специальная линия — вроде телефона доверия. Любой может позвонить и оставить информацию. Если информация ценная, то информатору присваивается код. Открывается счет в банке на предъявителя и перечисляются деньги. Полная анонимность, никто никого не знает.
— Ну и как, ценная была информация? — Денис посмотрел на часы.
— Аск! Он в свое время сдал нам сделку с месторождением, всю схему рассказал.
— Много заработал?
— Много. — Лидский кивнул. — Только ни копейки со своего счета не снял.
— А какой ему код присвоили, знаете?
— Я же сказал, что с информаторами не общаюсь. Мне и записи разговоров дали послушать только потому, что дело особо важное.
— Как думаете, записи сохранились?
— Может, и сохранились. — Лидский пожал плечами. — Только ни один опер своего информатора не сдаст. И скорее всего, их отстенографировали и уничтожили.
— А узнать сможете? Может, хотя бы код. Хотя что он даст?..
Лидский на минуту задумался.
— Все-таки противно на душе. Вот знаешь, никогда так противно не было…
— Ничего, сейчас домой приедете, спать ляжете.
— Да не сплю я!
— Извините.
Лидский помолчал.
— А ты куда?
— Вот вас завезу, домой заскочу на минутку — и к Петрову.
— Ночью?
— Так, может, он тоже не спит…
Выбитая дверь так и лежала в прихожей. Весь пол был усеян битой посудой, выброшенными из шкафов книгами, одеждой, бельем.
— Блин, надо было бабки взять… — Денис поднял дверь и попытался приладить ее на место.
Он провозился с ней целый час. Соседи пробовали возмущаться: мол, поздновато дрелью дырки сверлить, но Денис так на них рявкнул, что мигом заткнулись. Наверное, не хотели связываться с уголовником.
— Петров Антон Владленович? — Сонная регистраторша часто заморгала и, щурясь, посмотрела на посетителя. — А прием посетителей уже закончен.
Посетитель достал удостоверение, сунул ей в окошко.
— Сейчас посмотрим. — Регистраторша полезла в журнал. — Вообще-то он в седьмой отдельной, но сегодня я вас туда все равно не…
Договорить она не успела, потому что хлопнул тихий выстрел и пуля попала ей в лоб.
Посетитель сунул руку в окошко и, схватив ее за шиворот, свалил со стула. Потом вырвал страницу из журнала и погасил настольную лампу.
Двери лифта закрывались, когда туда влетела молоденькая медсестра:
— Вам на какой?
Когда посетитель выходил на нужном ему этаже, девушка осталась лежать в лифте в луже крови. В конце коридора сидел охранник. Посетитель сразу направился к нему, спрятав пистолет за спиной…
Антон лежал на кровати и читал журнал, когда за дверью палаты раздались чьи-то быстрые шаги, а потом хлопок. Что-то грузно упало на пол и хлопнуло еще раз.
Посетитель схватил грузное тело охранника за ноги и поволок к туалету.
— Няня, утку!.. — застонал кто-то в одной из палат. — Ня-ня!..
Выйдя из туалета, посетитель поднял с пола гильзы и пошел вдоль по коридору, читая таблички на дверях палат.
Нужная дверь оказалась запертой. Он подергал ручку, потом отошел на два шага и несколько раз выстрелил в замок. И еще один раз в выглянувшего из соседней палаты старика.
Выбив дверь палаты ногой, он сразу бросился к распахнутому окну.
Фигура Антона уже маячила внизу, во дворе. Он бежал к забору, прихрамывая на левую ногу. Посетитель прицелился и выстрелил два раза. Антон вскрикнул и упал. И тут же кто-то закричал в коридоре. Завизжал от ужаса.
Посетитель навалился на кровать и припер ею дверь, потом подскочил к окну и выпрыгнул наружу.
Очутившись во дворе, он метнулся к тому месту, где должен был лежать Петров.
Но тела там не оказалось.
А в здании больницы уже зажегся свет, во двор высыпали мужики в форме охранников.
Посетитель спрятал пистолет и перемахнул через забор.
Было далеко за полночь, когда Грязнов подкатил к медицинскому институту.
— Эй, есть кто?! — Он толкнул тяжелые ворота.
Рядом завелся мотор. Зажглись фары. Отъехала машина.
— Эй, люди! Проснитесь! — закричал Денис, искоса взглянув на отъехавшую машину.
Откуда-то из темноты вынырнула черная фигура и заорала так, что Грязнов невольно отступил:
— Чего орешь?! Тут больница! Ты кто?
— Я милиционер, допустим, — соврал Денис. — Следователь, вот…
— Следователь? Уже?! Что-то быстро.
— А что такое?
— Как что, убийство!..
Дениса словно током дернуло — Антон!
И он помчался по дорожке к шумной, испуганной толпе.
Глава одиннадцатая
Денис Грязнов вышел из лифта на цыпочках, выглянул из-за угла.
Башкиров, сидящий на месте охранника у двери палаты, в которой лежал Антон, смотрел в другую сторону.
Грязнов на цыпочках стал подбираться к Башкирову, держа пистолет за спиной.
Башкиров повернулся.
— Стой! Назад!
Грязнов «выстрелил».
— Нет, Денис, слишком далеко. Этот стрелял в упор, — покачал головой Лидский. Он стоял за спиной Грязнова и наблюдал за реконструкцией преступления.
— Да знаю! — досадливо махнул рукой Грязнов. — А другого входа нет, поближе?
