Наталия Левитина - Грешница
Если я ничего не перепутала.
Нонна бойко впихивала в себя мясное ассорти, да и о салатах не забывала. Я завороженно следила за тем, как она вгрызается перламутрово-белыми зубами в ломоть буженины. Выглядела при этом Нонна вполне здоровой, румяной. Если и имелись у нее холестериновые бляшки и гангренозные поверхности, она их умело скрывала.
– Эх, Юля, и как у тебя получается? Горошинки выковыриваешь! А я тарелку целиком готова проглотить! Весьма соблазнительный салатик. Дай, попробую. Ммм! Вкусно! Вот поэтому ты стройная и элегантная, а я очертаниями схожа с Т-34.
– Угощайся! – Я с готовностью придвинула тарелку Нонне, а сама отхлебнула кофе и достала из сумки сигареты.
Бизнес-леди перехватила любовный взгляд, брошенный мной на глянцевую пачку с золотым вензелем.
– А я, представь, покончила с этим пагубным пристрастием, – гордо заявила она.
– Да ладно!
– Нет, серьезно.
К столику тут же подскочил наш мальчик. Смущенно улыбаясь, он наклонился ко мне и произнес:
– Извините, здесь зона для некурящих!
Я подняла на официанта ошарашенный взгляд. Какой удар! Какое потрясение! Они что, издеваются?! Сначала похоронили под тонной майонеза, теперь еще и курить запрещают!
Нонна чутко осознала глубину моего горя.
– Она будет курить, – проинформировала бизнес-леди официанта.
– Но здесь зона для некурящих!
– Малыш, исчезни, – ласково попросила предпринимательница.
Не люблю скандалы.
– А давайте мы переедем в другой зал, – выдала я гениальную идею. – Точно! Нонночка, ты не против? Молодой человек… э-э… Антон нам все перенесет!
Гениальная идея явно не воспламенила юношу. Уныние и скепсис обезобразили его симпатичное лицо. Но почему? Я ведь здорово придумала. Да, давно заметила, что люди делятся на две категории. Первые вырабатывают идеи, искрят креативом. Вторые – оставляют за собой право презрительно называть любое начинание первых «сущим бредом».
Ну-ка, быстро перенес тарелочки в зал для рабов никотина!
– Извините, я сейчас, – пробормотал Антон. – Посоветуюсь с метрдотелем.
Через минуту наш мальчуган вернулся, и он сиял так, словно получил грант на открытие собственного ресторана. Или договорился о романтическом свидании с Натальей Водяновой.
– Так как в зале для некурящих больше никого нет, метрдотель разрешил вам курить! – торжественно произнес Антон.
Мы словно присутствовали на церемонии вручения Нобелевской премии.
– Какое счастье! – облегченно воскликнула я и щелкнула зажигалкой.
– Вот еще, – вскинулась Нонна. – Метрдотель, видите ли, разрешил. Да кто он такой, чтобы мне что-то разрешать или запрещать? Да пусть он…
– Нонна Марковна! Больше позитива, – тоном опытного психолога напомнила я. – Не ищи источник отрицательных эмоций там, где его нет. Какое нам дело до метрдотеля? Главное, что я уже курю!
– С какой стати какой-то холерный вибрион будет указывать, что мне делать?! – продолжала бушевать Нонна.
– Да бог с ним! И потом… Вполне возможно, что метрдотель вовсе не холерный вибрион, а интересная, достойная личность. Ты ведь не знаешь.
– Зато я знаю, кем сама являюсь. Я – Нонна Кратова. У меня двадцать магазинов и капитал в швейцарских банках. Я создала себя с нуля. Мне тридцать девять, и как смеет этот…
– Почему тебя так зацепило? Нонна! Успокойся!
– Я спокойна. Просто не люблю, когда обслуживающий персонал воображает из себя невесть что.
– Наверное, тебе тоже хочется курить! – поняла я наконец необоснованную нервозность Нонны. О да! Конечно! Не жест метрдотеля распалил ее, а сигарета в руке собутыльницы.
Бизнес-леди долго и мрачно смотрела на меня и на сигарету. В ее душе шла битва: развевались знамена, звенели мечи, ржали кони и впечатывали подковы в сырую от крови землю, глухо клацали, высекая искры, щиты, со свистом пролетали стрелы.
– Ай, ладно, – вздохнула Нонна и достала сигареты. Битву она проиграла. – Так и быть, с тобой за компанию. Пока кого-нибудь не убила. Такая злая становлюсь.
– Но как же? – не поняла я. – Ведь ты теперь иначе смотришь на мир. И пытаешься радоваться каждому прожитому дню?
– Так и есть. Радуюсь. Но сегодня с утра я – фурия. Потому что не выкурила ни одной сигареты. Бросила ведь!
– Постой! Ты бросила курить сегодня утром?
– Ну да.
– Ясно. – Мне стало смешно. – Я тоже практикую экспресс-отказы от курения. Ты еще долго продержалась. Я обычно сдаюсь через час-другой.
– Ммм, – с наслаждением затянулась Нонна. – А этот долбаный метрдотель, возможно, действительно не такая уж и сволочь.
– А с чего ему быть сволочью? Работает себе человек. Антон, принеси, пожалуйста, еще кофе.
– Кстати, о деле. Юля, хочу заказать журналу серию статей о моих магазинах.
– Блестящая идея! Но… Тебе не кажется, Нонна, что у нашего журнала иная целевая аудитория? «Колибри» – магазины с демократичными ценами. Для людей, которые скорее купят банку тушенки, чем свежего лангуста. А мы в журнале рекламируем автосалоны и ювелирные бутики. Наши читатели вряд ли ходят в «Колибри». А твои покупатели вряд ли читают «Удачные покупки».
Эх, как удачно обтесала я топориком ветку, на которой сижу! Кто тянул за язык? Никто. Хочет человек заказать серию статей – так welcome! Для меня это означает баснословный гонорар… Нет же! Обязательно надо вставить свои три копейки. Сейчас Нонна передумает. «Удачные покупки» потеряют выгодного клиента, а я останусь на берегу с разбитым корытом.
Зато высказалась.
– «Удачные покупки» читают мои поставщики и партнеры. Я столько комплиментов выслушала после публикации твоей статьи. Нонна Марковна, говорили мне, а вы, оказывается, другая! Партнеры стали иначе относиться, да и подчиненные тоже. Более гуманно. И даже с симпатией. Словно посмотрели на меня другими глазами и увидели не капиталистического монстра, зацикленного на сверхприбылях, а живого человека. Не устройство для эмиссии денег, а женщину – с сердцем, нервами, эмоциями.
– Это здорово! – Я почти прослезилась. Неужели мои статьи имеют такой оглушающий эффект?
– И ведь ничего не приврала, а! Все честно. Я такая и есть – справедливая и немного резкая. Но личность незаурядная.
– Это точно.
– Поэтому, Юля, я заключаю контракт с «Удачными покупками» в целом и с тобой – в частности. Ты мастер!
– Спасибо, Нонночка.
Как приятно слушать дифирамбы! Но вредный внутренний голос тут же начинает противоречить. Он перебивает хвалебные песнопения и напоминает мне о том, что статью о Нонне я писала левой ногой. Часа три кропала, не больше, одновременно обдумывая личные проблемы. И надо же, шарлотка удалась на славу! Сахарной пудры насыпано в меру, занимательные факты, словно кусочки цукатов, придают особую пикантность изделию.
Но предпринимательнице вовсе не обязательно знать журналистскую кухню. Пусть считает, что я неделю не отрывалась от компьютера, шлифуя текст.
– А сколько статей ты планируешь заказать?
– Четыре.
Четыре! Перед глазами поползли цифры. Какой же гонорар отвалит Степушка?! Ведь я буду не только автором статей, но и инициатором проекта. Внезапно перехватило дыхание. Никак не удавалось умножить 1880 на 25. Закатила глаза, вызывая мысленный образ двух цифр, записанных столбиком. Так нас учили умножать в школе. Числа змеились, наползали друг на друга, извивались… Двойка хищно цапнула ноль. Тот сразу же налился воспаленной обидой и лопнул. Пять на восемь – это определенно сорок. Хотя, возможно, и сорок пять… Нет, не получается.
Мучительная работа мысли отразилась на моем лице – взгляд устремлен вдаль, слюни капают в кофе.
Нонна забеспокоилась.
– Юля, очнись. Ты где?
– Пытаюсь умножить одну тысячу восемьсот восемьдесят на двадцать пять.
– Сорок семь тысяч, – молниеносно ответила Нонна. – А что это?
Сорок семь тысяч!
Целое состояние!
И это – не считая процентов от суммы контракта!
– Знаки, – обманула я мою Золотую Жилу. – Пытаюсь прикинуть, сколько знаков в четырех статьях. Ну, это… Объем значит.
Куплю:
1. Ноутбук.
2. Эти чертовы сапоги – неприятно, что Марго записала меня в нищенки!
3. Билеты до Анапы. Летом обязательно поедем к морю – я, Ириша, Нюрочка…
– Однако! Нонна! Ты фантастически быстро считаешь!
– Еще бы! Круглосуточно этим занимаюсь. И как, Юля? Тебе понравилась моя идея? Будешь писать статьи?
– Конечно!
И тут мы заметили элегантного мужчину, подкравшегося к нашему столику. Он выглядел представительно. И хотя на кармане пиджака красовалась карточка «Метрдотель», это была представительность не швейцара, а дипломата. Мы с Нонной замерли. Лицо мужчины притягивало взгляд. Он вполне бы сгодился на роль знойного итальянца. Пронзительные карие глаза, открытый смуглый лоб с едва обозначенными залысинами, лагунами вторгающимися в буйную роскошь черных волос. Он излучал энергию и вместе с тем – сдержанность и достоинство. Да, если он и походил внешне на итальянца, то не на шустрого пройдоху жиголо, а на крупного мафиози.
