Ксения Любимова - Дворецкий слишком много знал
Мариша взяла ее за руку и тихонько погладила. Ей было невероятно жаль Марго. Видимо, они были очень близки с Риммой, раз она так отреагировала на ее смерть. Мариша присмотрелась к девушке. На ее лицо стал возвращаться румянец, и врач удовлетворенно кивнул.
– Что ж, раз моя помощь больше никому не нужна, я отбываю! Я напишу вам, какие лекарства дал вашей подруге, если будут вопросы, покажете эту бумагу.
Она кивнула, положила листок в карман и взяла Марго за руку. «Все-таки Маргарита очень хороший человек, – принялась размышлять Мариша. – Она искренняя, открытая и в то же время очень ранимая… Такие чувства, которые продемонстрировала Марго, никогда не сыграешь! Именно поэтому так важно, когда люди ведут себя искренне. Сразу видно, кто из них думает сердцем, а кто – только притворяется».
Мариша нахмурилась. Какие-то мысли, касающиеся искренности и переживаний, царапнули ее и засели в голове неприятным осадком. Или это касалось актерства и игры? Кто-то недавно говорил по поводу хорошего актерского мастерства. Вот только по поводу чего шел этот разговор? О ком шла речь?
Но чем больше Мариша думала, тем меньше она могла что-то вспомнить. Словно какой-то стопор тормозил ее мыслительный процесс.
«Ладно, – решила она, – потом вспомню. Сейчас совершенно не до этого. Нужно смотреть за Маргаритой. Как бы она не наделала глупостей».
Неожиданно раздался громкий звонок, и Мариша вздрогнула. Кто бы это мог быть? Эрик открыл входную дверь, и на пороге возникла Анна.
– Что случилось? – громко спросила она, забегая в гостиную. – Ой! – Она зажала рот рукой и вытаращила глаза. – А я хотела узнать, что с Риммой, все ли в порядке… – совсем тихо произнесла женщина и беспомощно посмотрела по сторонам.
– Как видите, не все, – отозвался Эрик, хмуро разглядывая любопытную соседку. – А откуда вы узнали, что у Риммы проблемы?
– Так я же видела «Скорую», – пробормотала она, пятясь назад. – Вот и пришла посмотреть. Я ведь присматриваю за Риммусей – если это можно так назвать.
– Как это присматриваете?
– Понимаете, ее мать – моя давняя подруга. Когда Римма захотела жить отдельно, причем именно за городом, та прибежала ко мне за советом, что ей предпринять. Родители понимали, что дочка выросла и хочет самостоятельности, но оставить ее «где-то в лесу», как выразилась ее мать, они не могли. Тогда я привезла ее в этот поселок, где уже благополучно жила, и показала ей этот «лес». В общем, отец построил ей здесь дом, а меня попросили за ней приглядывать. На всякий случай. Вот я и присмотрела… И зачем я только привезла ее в этот поселок! – Женщина упала в кресло и громко зарыдала.
– Успокойтесь, – Мариша обняла Анну за плечи и повернула к себе. – Вы ни в чем не виноваты! Вы же не знали, что так получится.
– Виновата! Еще как виновата! И зачем я только уговаривала Аллу! Видимо, материнское сердце что-то чувствовало!
– Анна, и в самом деле, успокойтесь! – строго проговорил подошедший Эрик. – Вы здесь абсолютно ни при чем. А матери просто не хотелось отпускать дочь, вот она и волновалась. Скажите лучше, вы никого не видели вчера или сегодня около ее дома?
– А когда именно произошло это убийство?
– Пока не знаем, ждем эксперта.
– Ничего не видела! Из моих окон Риммин участок не просматривается. Сами видите, он у нее последний. Если кто и видел, то вон из того дома напротив, – и Анна показала рукой через дорогу.
Эрик проводил взглядом ее жест. Это был единственный дом, где следственной группе не открыли дверь. Хотя в доме явно кто-то находился. Эрик ясно видел легкое движение за занавеской.
– А кто, вы говорите, там живет? – Он снова повернулся к Анне.
– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Я только знаю, что этот дом сдают. Мужчина какой-то. Может быть, инженер. Послушайте! – Она схватила Эрика за руку. – А вы не могли бы сами сообщить ее родителям? Я не смогу… – Она всхлипнула и уткнулась в ладони.
– Конечно, мы сообщим. Только вы возьмите себя в руки. Сейчас нам всем необходимо быть предельно собранными.
– Кто же ее мог убить? Сначала Зеленский, потом Римма… А может, в поселке завелся маньяк? – И она со страхом посмотрела на сыщика.
– Не говорите глупости, – устало сказал подошедший Голубев. – Маньяки убивают исходя из собственных больных соображений. А здесь явно прослеживается какая-то схема.
– Но Римму-то почему убили? Она не имела никакого отношения к Артемьеву и Зеленскому. Они даже не были близко знакомы. Ведь не из-за того же, что она видела, как кто-то выходил с их участка?
– А что вы об этом знаете? – насторожился Эрик.
– Все, что она рассказывала. Мы встретились вчера утром на пятачке, обсудили последние события. Я рассказала, что видела кого-то на участке Артемьева, только не поняла, кто это был. Римма тут же приняла загадочный вид и сказала, что тоже видела человека. И даже, как ей кажется, узнала его. Она позвонила в полицию, но там от нее отмахнулись. Тогда она позвонила Маргарите Зотовой. Но той, видимо, это тоже было неинтересно. Тогда девушка обиделась и решила, что никому ничего больше не скажет!
– И кто это слышал? – мрачно поинтересовался Голубев, уже примерно зная ответ.
– Да многие… Пятачок – это место возле местного магазина. Те, кто идут в магазин, останавливаются на этом пятачке и обсуждают последние новости.
– А если кто-то не был в магазине и не слушал новостей, – подхватил Эрик, – то их разнесут уборщицы, электрики и прочие. Я правильно понимаю?
– Да, так оно и есть! – растерянно кивнула женщина. – Но какое это имеет отношение к Римме?
– Самое прямое. Кто-то поверил, что она действительно узнала этого человека.
«Дело усложняется! – приуныла Мариша, разглядывая женщину. – Сначала я считала, что людей, знавших о том, что Римма видела ночного посетителя, всего десяток. А теперь, оказывается, их гораздо больше! Ну и кого теперь подозревать?»
Эрик отошел к окну и принялся что-то шепотом объяснять Голубеву. Анна немного успокоилась и изредка косилась на тело Риммы. Мариша наблюдала за женщиной из-под ресниц. Маргарита спала, или, по крайней мере, делала вид, что спит. В доме воцарилось спокойствие. Мариша тоже немного успокоилась и взяла себя в руки. Увы, но роль сыщика часто сопряжена с такими печальными моментами. И ей нужно доказать Эрику, что она вполне годится для этой роли.
Анна по-прежнему сидела тихо. Мариша наблюдала за всеми из своего уголка. Но что это? Лицо Анны вдруг озарила широкая усмешка, и на мгновение ее взгляд стал одновременно и злым, и удовлетворенным. Как у сытого крокодила. Правда, длилось это только миг. Уже через секунду в глазах женщины снова поселилась скорбь.
Мариша уставилась на Анну. Неужели это было на самом деле? Но откуда в женщине такие странные эмоции? Однако сколько Мариша ни вглядывалась в ее лицо, кроме горя и искренней печали, она так ничего и не заметила.
«Неужели мне показалось? – промелькнуло у Мариши в голове. – Все может быть. Освещение здесь не очень. Да, скорее всего, показалось. Анна хорошая, отзывчивая женщина. Какие у нее могут быть причины желать смерти дочери своей подруги? Да никаких! Я уже начинаю видеть то, чего на самом деле нет!»
– Наконец-то! – воскликнул Голубев, завидев полицейские автомобили, и пошел открывать дверь. Уже через минуту от спокойствия не осталось и следа. Судебный врач осматривал тело, несколько человек прочесывали комнату в поисках улик, и каждый из них время от времени украдкой поглядывал на Эрика. А тот, казалось, совсем не обращал на это внимания. Он тихонько переговаривался с Голубевым и давал некоторые указания.
– Маришка, так это правда? – услышала она позади себя сдавленный голос и обернулась.
Маргарита Зотова с трудом поднялась на диване и с ужасом оглядывала комнату.
– Правда, – тихо отозвалась она.
– Но почему? За что?
– Скорее всего, за то, что она видела какого-то человека на участке Артемьева.
– А ведь она звонила мне по этому поводу, – всхлипнула девушка. – Если бы я ее слушала внимательнее, она была бы сейчас жива! А я, видите ли, очень хотела спать! Эгоистка! – И она снова всхлипнула.
– Не вини себя, ты здесь ни при чем. Ведь не ты ее убила, правда?
Маргарита как-то странно поглядела на Маришу и сжала кулаки.
– Это я ее убила. Я! Я!! Я!!! – И девушку снова затрясло.
– Как же ты ее убила, деточка? – мягко спросила подошедшая Анна.
– Я не стала ее слушать, когда она мне звонила. А ведь если бы она назвала мне имя того человека, то…
– То вы могли бы разделить эту участь, – закончила за нее женщина. – Об этом ты не подумала?
Марго подняла на нее глаза. Похоже, такая мысль не приходила ей в голову.
– Вы считаете, что и меня могли бы… – Она не закончила свой вопрос.
– Да, могли бы. А ты и в самом деле не знаешь человека, которого видела Римма?
И снова Марише показалось, что в голосе Анны проскользнули пытливые нотки.
