Алексей Макеев - Тайна жертвенных ягнят
«Облом у тебя сегодня, парень, вышел с подружкой, — злорадно подумал я. — Придется весь день в гордом одиночестве провести. Впрочем, подружек этих у тебя целая яхта набилась, выбирай не хочу».
— Привет, Адам! — проговорил я тоном жизнерадостного человека, перемахнул трап и подал руку Алине, чтобы помочь ей перейти на яхту. — Спасибо, что подождал.
— Привет, Адам! — обаятельно улыбнувшись, поздоровалась и она.
Демир силился не выказывать своих чувств, но тщетно — на его красивом, с прямым носом, полными губами и мужественным подбородком лице отражалось разочарование. Тем не менее он взял себя в руки и с напускным весельем заговорил, впрочем, с одной Алиной:
— Привет, привет! Чего так поздно-то? Надо было раньше сказать и купить у меня тур там, в отеле. Я же вам все разъяснил в первый же день вашего прибытия в Турцию. — Он наклонился, потянул за трос, поднимая трап, который оказался частью откидывающегося борта.
— Да вот так как-то получилось, — на сей раз принужденно улыбаясь, проговорила девушка.
Я достал из кармана деньги, отсчитал положенную за экскурсию сумму и протянул Адаму:
— Вот, возьми! — И с деланым равнодушием добавил: — Надеюсь, ни я, ни Алина не сломаем на яхте ни руку, ни ногу, и нам не потребуется обещанная тобой медицинская страховка.
Мы все трое лицемерили — говорили одно, а думали другое, однако Адам на этот раз не сдержался и зло бросил:
— А ты ходи по яхте осторожнее, чтобы не упасть.
— Да уж постараюсь! — хохотнул я, демонстративно обнял Алину за плечи и потащил ее в глубь палубы.
В этот момент заработал двигатель гулеты, и она плавно и очень медленно начала боком отходить от пристани. Яхта была двухпалубной и вмещала в себя человек шестьдесят пассажиров, плюс капитан, рулевой, бармен с помощницей, гид и один, условно говоря, матрос. Почему условно говоря — потому что не знаю, можно ли было назвать матросом того самого парня с чуть оплывшей фигурой, который отвязывал швартов от кнехта на пристани. Учитывая малочисленную команду яхты, парнишка был помощником капитана. Гулета состояла из двух палуб. На нижней, основной, стояли длинные деревянные столы — штук по шесть по каждому борту, торцом к нему, образуя в середине проход, — и располагался бар. Верхняя палуба, на которую можно было подняться по двум лестницам на корме, представляла собой ровную площадку без каких-либо надстроек, заставленную лежаками. Солярий, одним словом. Часть пассажиров сидела на длинных скамейках за столами на нижней палубе, часть расположилась на лежаках — на верхней. Мы с Алиной отыскали два свободных местечка у правого борта на лавочке и направились туда.
Тем временем нос яхты развернулся, и она, увеличивая обороты, двинулась в открытое море. Гремевшую музыку сделали тише, к барной стойке подошел Демир. Он взял микрофон, очевидно, от караоке, и на трех языках — русском, английском и турецком — сообщил о правилах поведения на гулете, маршрут, по которому будет двигаться яхта, время остановок и время возвращения назад, к той самой бухте, из которой мы и отплывали.
В этот момент музыка зазвучала еще громче, и на середину палубы навстречу друг другу выбежали невысокий пузатый мужичок, то ли капитан, то ли владелец яхты, в общем, самый большой здесь начальник, и заплывший жирком «матрос». Они стали танцевать, биться друг о друга грудью, притопывать-прихлопывать, очевидно, изображая своими па турецкий национальный танец. На профессиональных артистов владелец гулеты поскупился и теперь сам в компании с матросом развлекал как мог публику. Зрелище привлекало внимание не зажигательностью исполнения и мастерством «танцоров», а комичностью доморощенных артистов, желающих выдать липовый турецкий танец за народное творчество. Наивный народ эти турки, совсем уж нас за дураков, ничего не смыслящих в искусстве, держат. К так называемым танцующим присоединился и Адам. Его танец ничем особым не отличался от дикой пляски капитана и матроса, разве что понтовался он больше, рисуясь своим великолепным, надо признать, телом. Кривляйся, паяц, развлекай меня и мою подругу, зря, что ли, тебе деньги за экскурсию заплатили!
Во время очередного антраша молодого турецкого полубога мой взгляд случайно упал в противоположный угол яхты, и я обомлел. В углу кормы в тени, надвинув на лицо сомбреро, сидел Николай Гуляев. Вот это да! Он-то как сюда попал и что здесь делает?
Я толкнул в бок Алину, которая тщетно пыталась скрыть свое восхищение танцем турецкого полубога — физиономия ее то и дело расплывалась в восторженной улыбке. Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я незаметно кивнул в сторону кормы и сказал ей в ухо:
— Смотри-ка, кто с нами плывет.
Алина проследила за моим взглядом и недоуменно промолвила:
— А этот что здесь делает?
— Наверняка то же, что и мы, — плывет на «Остров сокровищ», — пожав плечами, ответил я.
— Этого только не хватало! Думаешь, это наш конкурент в охоте за наследством моей тетушки Надежды?
— Уверен! — убежденным тоном сказал я и, сделав паузу, добавил: — А возможно, и главный виновник всех наших бед.
— Ты хочешь сказать, что именно он… — Алина тут же осеклась.
Я в ответ лишь неопределенно покачал головой и произнес свою любимую фразу:
— Время покажет.
— Черт, а ведь я думала, что он в отеле. Ему-то как удалось сбежать из-под бдительного ока полицейских?
— Ну, нам же удалось, — философски проговорил я, не отводя глаз от «селадона». Наконец-то мне удалось поймать его взгляд. Гуляев, поняв, что мы его заметили и прятать под полями сомбреро лицо бессмысленно, уже открыто посмотрел на меня, растягивая рот в принужденной улыбке, и плавно кивнул в знак приветствия. Я ответил ему тем же и громко произнес:
— Хорошего дня, Николай!
Между тем плясуны закончили вакханалию и, тяжело дыша, покинули «сцену», зазвучала спокойная музыка, женский голос затянул заунывную песню. Я оглянулся: пела помощница бармена, причем довольно красиво и проникновенно.
Моя Алина что-то загрустила, видать, нет в поле ее зрения Адама. Придется развлекать девушку, иначе переметнется к сопернику, останусь без подруги, да и без денег, ежели она вступит с ним в заговор против меня. Хотя, может быть, музыка на нее так подействовала, в грусть, как и меня, вогнала. Тем более надо девицу взбодрить! Не до тоски нам сейчас, дела впереди ждут великие. Кстати, о делах.
— Алина, — обратился я к девушке, — достань-ка, пожалуйста, буклет, посмотрим маршрут нашего морского путешествия.
Она встрепенулась и полезла в свою сумочку. Мы разложили буклет с картой Эгейских островов и обозначенным на ней стрелками маршрутом яхты и стали его внимательно разглядывать, высчитывая, где и когда окажемся. Сначала мы должны побывать на Заячьем острове, потом на Острове разочарований, потом на Острове любви, а уже оттуда отправиться на нужный нам Остров сказок. Дальнейшие острова и стоянки возле них нас уже не интересовали.
Тут объявили первую стоянку, мы с Алиной убрали буклет и приготовились к осмотру первой достопримечательности. Остров был небольшим, зеленым, густо населенным то ли зайцами, то ли одичавшими кроликами (я в них не очень-то разбираюсь), которые носились целыми стаями. Пока шатались по берегу, Алина и женщины с детьми сюсюкали, приманивая кроликов-зайцев, а мужчины снисходительно посматривали, очевидно, предпочитая видеть их в качестве мясного продукта, приготовленного по оригинальному рецепту. Я же вообще этими мелкими животными не интересовался, все больше смотрел на Гуляева, с которым мне очень хотелось перекинуться несколькими словами, но сделать этого не удавалось — «селадон» держался на расстоянии от меня и, как бы я ни старался к нему приблизиться, успевал вовремя улизнуть.
Погрузившись на яхту, отправились дальше, потом были еще остановки, причем иной раз прямо посреди моря рулевой глушил мотор, и все начинали купаться. Вода была поразительно чистой и разного цвета — то светло-голубой, то лазоревой, то синей, а то светло-зеленой или изумрудной. Как нам объяснили турки, цвет зависит от цвета водорослей и глубины моря. Я, как и многие мужчины, да и женщины, нырял с верхней палубы, а Алина меня фотографировала. Было, в общем-то, довольно весело и интересно. Гуляев в развлечениях подобного рода не участвовал. Он тоже купался, но снова все время оказывался от меня на удалении, по другую сторону борта.
Когда мы в очередной раз заняли свои места на гулете, я решил проверить почту майора Бурмистрова. Активировав Интернет, вошел в почту Михаила, пароль в которой сохранился автоматически, и, к своей радости, обнаружил пришедшее от подполковника Потапова послание. Это были несколько файлов с кратким досье на каждого из нас, за исключением Бурмистрова, разумеется, которому и было адресовано электронное письмо. Ну, файл с данными обо мне я быстренько пролистал, ничего интересного: школа, физкультурный институт, спортивные достижения, женитьба, развод, сын, живущий вместе с матерью, моей бывшей женой Инной, нынешняя работа тренером в ДЮСШ, хм, черт, даже хобби — частное расследование запутанных дел — полиции известно, вон в досье написали. Но главное, в информации на меня не было ничего, что указывало бы на мою причастность к совершаемым в Турции преступлениям, иными словами, у меня не было мотива кого-либо убивать, и ни у кого не было мотива убивать меня.
