Диана Бош - Неподвижно летящая стрела
«Когда Александров пришел в наш служебный кабинет № 13, Зеленский снова ему подтвердил, что соврал. Но теперь готов сообщить правду. При этом попросил другого адвоката, мотивируя тем, что обманул и адвоката тоже».
— Какой стыдливый подозреваемый, однако, — хмыкнул Марк. — Врет и стесняется. А потом еще с разбегу падает лицом на металлический сейф и ударяется при этом ребрами. И сам себя ногами, ногами… Еще и руку сам себе повредил, стервец, видно, чтобы неповадно было в другой раз на своем адвокате настаивать.
Он отхлебнул горячего чаю и поморщился. Еще не остывший напиток обжег нёбо, и кожа на нем вздулась мелкими волдыриками. Марк провел кончиком языка по саднящей поверхности, проверяя степень повреждения, отставил чашку в сторону и принялся читать протокол опроса дальше:
«Что происходило потом, мы не видели. Следователь и адвокат попросили нас выйти, и мы занялись своими делами.
На следующий день мы присутствовали в качестве конвоиров на проведении следственных действий. На скале у реки Мзымта, в присутствии защитника и понятых Макар Зеленский рассказал о событиях, произошедших второго октября, и продемонстрировал, как умышленно столкнул Старченко М.Г. со скалы. На месте ориентировался четко, в показаниях не путался.
За время нашего общения с Зеленским М.А. и проведения следственных действий какого-либо давления на него — физического или психического — оказано не было».
Январь в Сочи — один из самых непредсказуемых месяцев в году. Он может случиться ласковым, почти по-летнему теплым, и тогда высыпают на бульвары старички-пенсионеры, подставляя нежаркому солнышку лица и оголяя руки. А может так закружить и завьюжить, да закидать город мокрым тяжелым снегом, что ветви деревьев обломятся от тяжести, а горожане дружно влезут в высокие сапоги. Как иначе пройти по дорогам и тротуарам, заполненным ноздреватой, сочащейся влагой обильной «кашей»? Так что январь в Сочи — это если и не стихийное бедствие, то уж игра в рулетку совершенно точно.
Дина вздохнула, вытряхнула в раковину мокрую соль, впитавшую влагу из воздуха, и насыпала в солонку свежей. Поставила ее на стол и потянулась за пачкой с рисом. Крупа тоже пострадала от влаги — покрылась легким налетом плесени. Швырнув рис в мусорное ведро, Дина взяла полотенце и начала задумчиво вытирать и без того чистый кухонный стол. Потом, так и держа его в руках, пошла в комнату к мужу:
— Марк, я в Москву хочу.
Он на мгновение оторвал взгляд от листов дела, разложенных перед ним, и устало сказал:
— Так поезжай.
— Не-е-т, — заныла Дина, — я без тебя не могу. Буду уж здесь ждать, пока суд не пройдет.
Марк закинул руки за голову и откинулся в кресле.
— А с чего ты вдруг начала скучать?
— Мне не бывает скучно, ты не прав. И мне здесь совсем не надоело. Я просто хочу домой.
— Гм. То есть ты понимаешь, что вариантов у тебя в любом случае только два — или уехать, или остаться. Но при этом все-таки жалуешься. Давай колись, что случилось?
Дина вздохнула и, взяв со стола вазочку, начала машинально ее протирать полотенцем, которое по-прежнему держала в руках.
— Какие-то странные сны снятся, — после долгой паузы сказала она. — Монстры, хищники… Какие-то доисторические животные… Я от них убегаю, а они все-таки догоняют и загрызают меня. Не могу больше, устала. Каждую ночь эта ерунда.
— Странно. А я нормально сплю, — виновато протянул Марк. — Может, тебе отвлечься? Дожди льют, и ты дома все время сидишь. Сходи куда-нибудь, в кино, например.
— Не хочу. Хотя… — Она подумала немного, накручивая локон на указательный палец. — Пойду в музей. А может, ты все-таки выберешь время и сходишь со мной?
— Вряд ли. Настроения совершенно нет бродить по залам. Я бы лучше с ракеткой теннисной попрыгал или у бассейна с книгой полежал.
— Все с тобой ясно. Переработал, — горестно вздохнула Дина. — Пойду в таком случае одна. Завтра же и отправлюсь.
День выдался солнечным. Выпавший накануне снег весело таял. Дина перепрыгивала через лужи, стараясь не замочить ноги, но все-таки у самого тротуара промахнулась и черпнула ботинком воды. Внутри сразу стало мокро и неуютно.
— Какой красивий дэушка, давай перенесу! — расставив руки, пошел на нее чернявый смуглый парень лет двадцати пяти.
— Капитан полиции Герасимова! — рявкнула Дина. — Ищем особо опасного преступника. Приметы: рост метр шестьдесят, ноги кривые, зубы позолоченные. Видели?
— Нет, — потускнел парень. Он хотел что-то еще добавить, но потом передумал и поспешно ретировался.
Дину разобрал смех.
— Капитана, значит, переносить не захотел. А говорил: «Красивий дэушка».
На углу улицы Воровского и переулка Зеленого она перепрыгнула через большую лужу и, промазав, по щиколотку окунулась в холодную воду.
— И-и, — тоненько взвизгнула она и, проскакав на одной ноге к газетному ларьку, сняла ботинок.
Оценив размеры ущерба, решила, что вполне можно продолжать путь — вода затекла только со стороны молнии, да и то чуть-чуть.
— Иржик, Иржик! — молодая светловолосая мама гналась за крепким смуглым малышом лет пяти. Мальчишка загляделся на витрину магазина и со всего маху стукнулся лбом о Дину.
— Ай, — вскрикнула она и потерла ладошкой ушибленное бедро.
Мальчишка схватился за лоб и завыл белугой.
— Смотреть надо, куда идете, — возмутилась нерадивая мамаша и потянула за собой ноющего ребенка.
— Надо, — согласилась Дина вдогонку. — Вот вы бы и смотрели, куда ребенок бежит.
Она засунула руку в сумочку и достала оттуда «зуб». Дина уже успела совсем забыть об окаменелости. Как положила камень в сумку, так и выбросила из головы. Сейчас почему-то захотелось на него посмотреть. Теперь она знала, куда отправится — в краеведческий музей. Там точно должны знать, что она такое нашла.
Посетителей в залах было мало. Около окошка кассы в ожидании, когда наберется нужное для экскурсии количество, смущенно переминались с ноги на ногу три человека. Дина купила билет и присоединилась к ним. Наблюдать за ними было занятно. Прыщавый студент и пара пенсионеров.
— А что, долго нам еще ждать? — спросила она у пожилой леди.
Ее муж пожал плечами.
— Да бог их знает. Не сказали.
Дина опять влезла в окошко кассы и, доверительно понизив голос, произнесла:
— Я руководитель группы туристов из Приднестровья. Не появлялись они у вас?
— Нет, — почему-то затряслась, как осиновый лист, женщина. — А что случилось?
— Есть информация, что среди них опасный преступник. Маньяк.
— О! — только и смогла выдохнуть работница музея.
Дина, воспользовавшись ее замешательством, протянула деньги:
— Возьмите. Это за всю экскурсию. Только тсс, — она приложила палец к губам, — никому не говорите, что я здесь веду слежку.
— Я никому, — часто-часто закивала женщина. — Не переживайте. Могила.
Пришла экскурсовод, и вся группа отправилась осматривать экспозицию.
Дина слушала рассеянно и держалась немного в стороне. Происходило это вовсе не из высокомерия, а из чистого практицизма: так ей легче было думать.
«Очнулась» она только у стенда с находками доисторического периода. Среди разнообразных безделиц и черепков, с левой стороны, на границе со следующим стендом, в котором покоились кости какого-то древнего зверька, лежал «зуб» — почти такой же, который она держала в руках. Только в отличие от представленного на выставке ее древность была покрупнее и не имела отверстия у верхней кромки.
— А это что такое? — заинтересованно обратилась Дина к экскурсоводу.
— Это очень интересный экспонат, — с готовностью откликнулась та. — Окаменевший зуб мегалодона, ископаемой акулы. Он использовался древними людьми как талисман. В средневековой России такие акульи зубы считались «стрелами грома». Подвешенный на цепочке из драгоценного металла или на кожаном ремешке, зуб акулы был призван защитить своего обладателя от сглаза и болезней. Как вы знаете, в Средневековье такие смертельные болезни, как холера, черная оспа и чума, распространялись с невиданной скоростью. И люди верили, что «стрела грома» может спасти. Вешали такой зуб и на шею коню для защиты, а прикрепленный на плеть или меч воина, он давал владельцу храбрость и непобедимость.
— Слушайте, но откуда зубы акулы в Древней Руси? — не выдержал парень-экскурсант.
— Хороший вопрос. Конечно же в средневековой Руси не знали о существовании огромных рыб и об их зубах, потемневших от времени. Акула-мегалодон вымерла около двух миллионов лет назад, и спустя много лет, когда люди находили окаменевшие треугольнички, они считали их языками змей или драконов — это в Западной Европе, или, как я уже сказала, «стрелами грома». Их происхождение объяснялось очень просто: раскаты грома порождали молнии, те били в землю и разлетались во все стороны тысячами искр. Ударив в землю, искры те остывали и приобретали вид черных треугольников — «громовых стрел». Вымерли мегалодоны из-за изменения климата. Шельфовые моря исчезли, а океаны остыли.
