Валерия Леман - Восьмерка, которая не умела любить
— Почему вы родного отца зовете Старым Лисом? — заплетающимся после коньяка языком спросил Васек, настроенный на философию.
— Потому что он и есть старый лис, — отрезала Ольга и вприпрыжку спустилась вниз.
— Мы будем спать здесь, на диванчике, — крикнула она оттуда. — Васек, ради собственного благополучия, не входи ночью в гостиную, иначе перевозбудишься.
— Вот еще, — обиделся Васек.
— Ален, думаешь, здесь нам будет безопасно? — поинтересовался Заки, с неприязнью глядя сверху вниз на простреленный диванчик.
— Я просто уверен. Говорю тебе, Света выследила, что ты у Ольги.
— Зачем? — недовольно поморщился Заки.
У меня тревожно екнуло сердце.
— Вот и я задаю себе тот же вопрос. Не нравится мне все это.
Вечером, сидя перед телевизором, опять-таки с коньяком для веселья, мы болтали о том о сем и ни о чем конкретно.
— Мы с Аленом, возможно, поедем отдыхать в Египет, — не выдержав, похвастал Васек.
— Тоже мне радость, — фыркнула Ольга. — Там страшная жара и пылища.
— Откуда знаешь? Ты там была? — заершился Васек.
— Не была, но это и так всем известно. И потом, как же твоя учеба в академии?
Васек самодовольно усмехнулся.
— Не проблема, отпрошусь на пару недель. Я на хорошем счету.
Ольга вздохнула и с тоской посмотрела на Заки.
— Я тоже на хорошем счету. Может, и мне отпроситься на пару недель и смотаться в Израиль? Говорят, страна — рай на земле.
— Так и есть, — кивнул Заки, подливая себе коньяку.
— Значит, летим вместе? — мгновенно оживилась Ольга.
Предчувствуя конфликт, первым гостиную покинул Васек, отправившись на вечерние процедуры в оранжерею. Я пробормотал что-то о необходимости пораньше лечь, чтобы не проспать приезд ремонтников, и тоже удалился. Уже поднявшись в свою комнату, слышал, как Ольга начала кричать на Заки, а тот принялся петь «Золотой Иерусалим». Я открыл пошире окно в сад, разделся и некоторое время постоял, глядя на луну, поддавшись сентиментальному потоку мыслей.
Отчего мы не умеем ценить по-настоящему прекрасные мгновения жизни — вот эту луну, например, и теплый, осязаемо мягкий воздух — запахи уходящего лета? В лучшем случае, прежде чем прыгнуть в кровать, мы скользим, зевая, по луне равнодушным взглядом. Жизнь так коротка, и мы сами отказываемся ее продлить, растягивая хорошие моменты, наслаждаясь ими, как истинные гурманы.
В самый разгар моих размышлений раздался звонок телефона. Я взял трубку и услышал голос Светы:
— Браво!
Это все, что она сказала, но в ее коротком «браво» была констатация факта: Света успела побывать в общаге Ольги и убедилась: парочка благополучно свалила. И вновь у меня возникло ощущение, словно к моему затылку приложили кусок льда.
Я спустился вниз и проверил, хорошо ли заперты замки всех дверей. В таких условиях ничем не стоит пренебрегать.
Дом свиданий
Утром мне пришлось встать раньше всех, чтобы перегнать любовников с дивана в мою комнату, поскольку их вид мог шокировать славных облицовщиков и плотников, точно в срок явившихся для дальнейшей плодотворной работы в моем будущем санузле.
Я чувствовал себя невыспавшимся, злым и встревоженным, о чем и сообщил Ваську, когда тот спросил, чего бы мне хотелось на завтрак, добавив:
— Делай что хочешь, мне не до того. Представляешь, вчера перед сном позвонила Света и сказала одно слово: «Браво». Она знает, что Заки вернулся сюда и что я приложил к этому руку.
Васек помолчал, потом сощурил глаза.
— Ведьма.
С ним было трудно не согласиться.
Мы не стали выходить на террасу и позавтракали на кухне, пристроившись у стола.
— Странные в жизни происходят истории, — принялся я философствовать, жуя горячие бутерброды с курицей и сыром. — Одно событие тянет за собой целую вереницу других, и предугадать, к чему все придет, не способен никакой оракул. Только подумай: однажды на вечеринке у подруги я познакомился с бледной несчастной девушкой Касей, от нечего делать поволок ее в общежитие, а в итоге Заки ожидает смерть. Каково? Если вспоминать с самого начала, то, кажется, это было в какой-то другой жизни, где даже я сам не был похож на себя. Помню, сначала Кася показалась мне совершенно невыразительной и занудной, потом я в нее влюбился и разглядел в девушке массу достоинств, от которых кружилась голова. А на самом деле она была какой-то иной, третьей — такой, какой я никогда ее не знал и уже не узнаю: устраивала оргии в своей студии, злилась, ревновала, не брезговала шантажом. Мне до сих пор трудно совместить эти факты с образом, нарисованным мною в те годы, когда она казалась мне похожей на грустную русалку.
Васек сварил еще одну порцию кофе и, сочувственно вздыхая, налил мне большую кружку.
— И вот метаморфоза: та вечеринка у подруги оказалась роковой для Заки, — продолжил я размышления. — Я привез Касю к себе, они познакомились, девушка в него влюбилась, я страдал, а они любили друг друга; потом Заки ее бросил. И все бы ничего, история-то банальная: полюбили — разлюбили… Через какое-то время у Каси закрутился роман с манекенщиком Кирюшей, который, надо думать, изрядно попортил ей кровь, поскольку ему было все равно с кем спать. Почти тут же — следующий этап: шеф журнала «Сэр», совращенный балетоманом в Париже, в поиске новых сексуальных ощущений встречает как-то Кирюшу, который, видимо, заезжал к Касе на работу. Кирюша, чуя деньги, строит ему глазки, а Лиманский, еще не доросший до лобовых гомосексуальных атак, для начала заводит интрижку с подчиненной. Причем ухаживает по полной программе, но при первом же удобном случае бросает ее ради Кирюши. Думаю, после всех этих переживаний Кася встретила свою старую любовь — Ахмеда, который начал снабжать ее какими-то легкими наркотиками. Бьюсь об заклад, об этом пронюхала Света, периодически появлявшаяся на вечеринках в студии.
— И могла узнать лишнее? — с самым серьезным видом предположил Васек.
— Возможно. Вот почему Касе был необходим компромат на нее. Она, подпоив киноведку и Лунатика, устроила небольшую групповуху и спокойно засняла все на видео, распечатав затем фотографии, сбросив видео на отдельные флэшки. Попробовала бы та шантажировать ее по поводу наркотиков — на нее саму нашлись бы крепкие удила.
— Света участвовала в оргиях… — Чистый и непорочный романтик Васек был потрясен до глубины души, у него даже губы затряслись от негодования. — Я много думал об этом. Почему некоторых людей так и тянет вляпаться в грязь?
— Вот и я, Васек, задавал себе тот же вопрос, сидя на Касиной могиле. Там на фотографии у нее такое милое, светлое лицо. И я всегда считал ее милой и светлой. А она, оказывается, занималась шантажом и самой настоящей порнографией. Смотрел я на ее портрет и спрашивал, как вот ты сейчас: «Зачем? Зачем вся эта грязь?» И, знаешь, думаю, она сама однажды задала себе такой же вопрос, не нашла ответа, открыла окно и выпрыгнула.
— Значит, ты считаешь, что все-таки в случае с Касей имело место самоубийство?
— Разумеется.
После завтрака Васек собрался в магазин за провизией, а я поболтался наверху, наблюдая за работой профессионалов и путаясь у них под ногами, вновь спустился вниз и, разложив шезлонг, расположился на газоне для принятия солнечных ванн. Когда под прикрытием горячих лучей начал свою атаку сон, над самым моим ухом раздался резкий и раздраженный голос моей сестры.
— Да проснись же! — помахала она перед моим лицом рукой. — Во-первых, Заки снова пропал, и мне это очень не нравится.
От такого известия я немедленно проснулся и выпрямился, а сердце мое учащенно забилось. Ольга жестом выразила недовольство моими нервными телодвижениями и продолжила скрипучим голосом:
— Как ему удалось ускользнуть? Когда ты перегнал нас в свой кабинет, я сразу снова уснула, и мне показалось, что он — тоже. Подумать только, неужели я ему так надоела? Все мужчины — свиньи! Что ты на меня уставился? Заки исчез, а в гостиной тебя ждет тот чудик. Такие-то дела.
Я замахал на нее руками.
— Постой, постой… Когда Заки пропал, давно?
Ольга раздраженно передернула плечами.
— Понятия не имею. Говорю тебе, только что проснулась, а его нет. Наверное, все-таки рванул за билетом в свой Тель-Авив. Представляешь, ни в какую не хочет брать с собой меня. Он случаем там не женат?
Тут пришел мой черед передергивать плечами.
— С Заки все понятно. А что за гость в гостиной?
— Этот твой Лунатик, некрасивый и неприветливый. Кстати, чем у нас можно позавтракать?..
Я застал Лунатика в гостиной за работой: журналист толстого иллюстрированного журнала для мужчин о чем-то вдумчиво беседовал с одним из рабочих, энергично делая пометки в блокноте. При виде меня он принялся сбивчиво объяснять, что, дескать, как раз готовит материал о евроремонте. Поприветствовав бывшего однокашника, я решительно вывел его из дома и усадил на террасе.
