Евгения Михайлова - Разрушительная красота (сборник)
— Спасибо. Это все очень важно, Лариса. Пишу ваш телефон, сохраните, пожалуйста, мой.
— У меня еще одна просьба. Лиза — очень гордая. Я как-то позвонила, хотела помочь. Она резко так сказала: «Мы сами справимся. Побираться и просить ни у людей, ни у государства не будем». Но они сами не справятся. Точно знаю. Нужно много денег. У них нет. И потом я могла бы написать знакомым за границу, чтобы что-то посоветовали. Сережа, не могу придумать, как предложить помощь, чтобы не отказались. Я их понимаю, для них сейчас важно, чтобы информация не распространялась. Дело в том, что я сейчас получу гонорар за перевод. Мне одной столько не надо.
— Такие сумасшедшие гонорары? — улыбнулся Сергей.
— Не сумасшедшие, конечно, просто есть возможность помочь, — серьезно сказала Лариса.
— Решим. У меня такая же ситуация. Но я, воспользовавшись авторитетом Шерлока Холмса, уверен, он меня простит за это, кажется, убедил Елизавету в том, что есть святое слово «складчина». Соседям она отказать не сможет. Если поверит, конечно, что от чистого сердца. У вас со Стивом явно тот случай. Тогда до связи. Я сообщу, как помочь.
Сергей двинулся дальше. Еще мотив. Характер Елизаветы. Гордые и независимые люди нравятся не всем. Многим хочется их увидеть негордыми и зависимыми. А уж государству… Без вопросов. Правда, оно на одну Олю размениваться не станет.
Сергей позвонил Никите.
— Работаем, дорогой. Ты рад? Не сомневался. Задача, как всегда. Оставить с носом ментов. Это значить — помочь человеку. Бедной красивой девочке. В общих словах… И сбрасываю телефон прямого свидетеля. Она сможет опознать преступников.
Сергей дошел до магазина, купил пива и сигарет. Удачно сходил. У него ведь есть такие свидетели, как Рита и Олежка, который гуляет с младшей сестренкой Оли, часто и с Олей. Вдруг кого-то и что-то заметил. Исполнители должны были изучать Олин распорядок. Рита будет полезна там, где нужны не ум и не память, а как раз загадочное подсознание блаженного человека, который видит часто больше других. И сама Оля, конечно. И Рафаэл Абалян.
И Сергей начал работать по своему плану, который выстраивался сам по себе, и уже светились какие-то знаки. Начал работать верный Никита, ему здорово дается рутинная работа, а проще — рытье по «земле», как называют свой участок опера. Начала работать и Лариса, которая нашла знакомых, они нашли других знакомых, и выяснилось, что вскоре в Москву приезжает известный пластический хирург из Испании. Знакомые Ларисы, как и их знакомые, прониклись историей красивой девочки Оли, предложили помощь из разных стран. Временами это был, как сказал удивленный Паша, — «крупняк». Они уложились.
С описания Ларисы и началась дорожка к парочке заезжих парней, которые снимали квартиру неподалеку. По этому описанию их узнали другие люди. В доме рассказали, что ребята без работы, а на что-то живут и даже выпивают. Они сами ничего и не скрывали, раз попались. Сказали только, что им эту бутылочку и деньги дал незнакомый человек. Они думали, что это «типа вода». «Типа напугать». Продвинутые такие ребята.
Когда Сергею разрешили навестить Олю, она была еще в бинтах, только глаза синели из них. Они синели не тоскливо, не безнадежно. Она могла говорить. Конечно, Оля не представляла себе, кому могла настолько не понравиться. «Таких нет», — считала она.
— Может, случайные хулиганы? Может, они не знали, что в бутылке? Может, выпили? — она спрашивала с надеждой. Мысль, что у нее есть враги, была для девушки невыносима.
— Возможно, — отвечал на все вопросы Сергей.
И очень осторожно затронул тему Абаляна.
— Оля, это касается и Рафаэла. Не исключено, к примеру, что кто-то хотел опорочить его конкурс. Это уже бизнес. Нужно говорить все как есть. Какие отношения, что ты думаешь о нем, не сказал ли он чего-то странного или важного?
— Если вам что-то покажется подозрительным из того, что я скажу, вы его арестуете, что ли?
— Ты как маленькая, честное слово. Я в принципе никого не имею права арестовать. Я просто частный сыщик. А ты моя соседка. Мне нужно в этом разобраться, чтобы не арестовали как раз невиновного, чтобы кто-то еще не пострадал, как ты.
— Рафаэл… Он мне не очень нравится. Я его немного боюсь. Он так резко и громко разговаривает. Но мне кажется, что он хороший человек.
— Именно с тобой он так разговаривает?
— И со мной, и со всеми другими девушками.
— А когда вы оставались одни?
— Мы не часто бывали одни. Он вызывал меня, когда ему не нравились мои платья или танец. Менял стилистов и дизайнеров. Но как-то сказал… Мне стыдно это рассказывать, но если для того, чтобы невиновных… И чтобы не пострадали… Он сказал: «Я тебя так люблю, моя девочка. Я буду любить тебя вечно».
— Что-то за этим последовало? Ты уж меня прости.
— Ничего. Я убежала.
— Почему ты считаешь, что он хороший человек?
— У него есть дочка. Она с матерью живет от него отдельно. И девочки, которые ее знают, говорят, что мать не разрешает им видеться. Так вот он купил этой дочке щенка самой красивой собаки — японской акиты-ину и назвал ее ЯПП. Это значит: «Я — папин подарок». А дочке не разрешили взять собаку. Она осталась у Рафаэла. Он ее любит.
— Понятно. Хорошо. Спасибо. Ты будешь опять красивой. Мне так сказали, я узнавал. Слушай врачей.
Когда он ушел, Оля стала звонить, звать медсестер.
— Дайте мне что-нибудь. Мне больно. Я не могу плакать. Мне нельзя. Сделайте мне укол, я хочу спать…
Она сказала Сергею неправду. А правду никто не узнает, если сам Рафаэл не расскажет. В тот раз он не сразу выпустил Олю из кабинета. Он стоял на коленях, старый, лысый человек, у него упали его толстые очки, он трогал ее пальцы на руках, целовал ее балетки. Он говорил, что сделает все для нее, что она будет самой любимой и богатой. Потом стоял, несчастный и как будто сразу заболевший. «Если это рассказать, Рафаэла сразу посадят в тюрьму», — думала Оля. Она его страшно жалела. Но она… Она не могла отогнать мысль, что Рафаэл мог так ее не выпустить дальше. Выпустить из своего кабинета и закрыть путь в будущее. Для нее это значит — потерять красоту. Он знает.
К этому времени Сергей уже позвонил следователю, который вел дело о нападении на Олю.
— Здравствуйте, Николай Иванович. Кольцов, частный детектив, беспокоит. По делу Ольги Калининой. Как успехи?
— Здравствуйте. Не понял, у меня появился новый контролирующий орган?
— У вас появился бескорыстный информатор и сосед Ольги Калининой. Если есть время, примите, пожалуйста, исполнителей данного преступления. Они сознались под неопровержимыми доказательствами. Их опознали свидетели. С ними к вам подъедет бутылочка с половиной содержимого уксусной эссенции, той самой. Ребята бережливые. Оставили для следующего заказа.
— То есть они сами ко мне едут?
— То есть их везет мой помощник. Уже втащил за шиворот в машину. Контакты опознавших свидетелей, они же мои соседи, будут у помощника.
— Интересное кино.
— Не то слово. Честь имею, ваш Кольцов.
— Имей, — сказал майор. — Если подтвердится и по моему разумению, скажу спасибо.
А Рафаэл Абалян позвонил Сергею сам.
— Сергей Александрович, извините, что беспокою. Но мать Ольги Калининой, пострадавшей после моего конкурса красоты, отказывается со мной общаться. Запрещает навещать Олю. Я просто обязан компенсировать их расходы на лечение.
— Это Елизавета дала вам мой телефон?
— Нет. На свете не один частный детектив. Вы занимаетесь этим делом. Вы вхожи и в дом Калининых, и к Оле в клинику.
— Не возражаете, если я подъеду к вам?
— Не просто нет. Давно жду.
— И я жду. Вашего приглашения. Застенчивые мы люди — менты.
«До чего странный этот Рафаэл Абалян, — думал вскоре Сергей, сидя по другую сторону огромного, массивного, дорогого, но аскетичного стола. — Конечно, «не странен кто ж», как говорится в «Горе от ума», но не в такой же степени. И горе тут не просто от ума, а от какого-то…»
Ну, что тут придумывать нежные эпитеты — от ума ненормального. Изощренного и четкого, циничного и наивного, прямолинейного, как долларовая купюра, и парящего, как перо райской птицы. Если по-простому, по-ментовски, то псих обыкновенный. Для бизнеса и в каком-то смысле для науки — то, что нужно. Цепкий и зоркий, несмотря на очки-лупы. Или благодаря им. С конкурсом красоты вышел большой перебор. Какая-то пружинка разлетелась со звоном.
— Вот, — показал Рафаэл на стопки документов в аккуратных папках. — Здесь распечатки всех финансовых документов по конкурсу красоты.
— Зачем? — поинтересовался Сергей.
— Для проверок, обысков. Допускаю, что случай с Олей был чудовищной выходкой конкурентов.
— У вас были конкуренты на этом поприще?
— Не у меня. Они просто уже были. Здесь тоже мафия, как во всем. Мне могли дать понять, что я забрался на чужую территорию.
