Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа
Андрей решительно вклинился в эпицентр событий и принялся делово разруливать:
— Ну что стоишь руки в брюки? Помоги ему, — не терпящим возражений тоном скомандовал он охраннику. Тот послушно кивнул и мобилизовал зевак на вынос со стороны казавшегося бездыханным тела Вучетича. — Там на выходе стоит «маршрутка», грузите прямо в салон. Только аккуратнее.
— Я могу поехать с ним — я медсестра, — предложила свою помощь Вика.
— Спасибо, но сейчас ему гораздо нужнее врач-реаниматолог, — отказался Мешечко, отметив при этом, что барышня оказалась хотя и испорченная, но все ж таки не до конца. — Тарас, увози клиентов домой. Быстро!.. Один справишься? Или подмогу вызвать?
— Справлюсь, — хмуро кивнул Шевченко.
— Отлично! Да, из какого стаканчика он пил?
— Вон из того, — показал Анзори Паатович. Рука его дрожала.
Мешечко подобрал с пола смятый стаканчик.
— А я — в химлабораторию. Нужно срочно провести экспертизу, чтобы понять, чем его траванули! Всё, народ! Не стоим! Действуем!..
…Через пару минут стоявшая на площади «маршрутка», взревев мотором, сорвалась с места и, уйдя под запрещающий знак и нарушая все прочие правила дорожного движения, полетела «в больничку». Следом за ней, не менее грозно рыча, в сторону противоположную подорвался джип, увозя подальше от этого страшного места в очередной раз чудом, а также ценою собственных «гоблинских» жизней спасенного клиента. И пусть только попробуют после этого швырнуть камень в милицейский огород!
А ведь швырнут, твари неблагодарные!
Санкт-Петербург,
9 сентября 2009 года,
среда, 10:06 мск
— …На самом деле, когда у Витали пена изо рта пошла, я в реале на очко припал. Подумал: а ну как он с дозой переборщил?
— Так он же на кошках тренировался!
— Ну, знаешь: одно дело — на кошаке испытывать, и совсем другое — в собственный рот всякую пакость пихать.
Этим утром в курилке «гоблинов» было весело, шумно и многолюдно. Бойцы смолили почем зря, гоняли растворимый кофий и взахлеб обсуждали события минувшего вечера.
— Я эту фишку еще в институте опробовал, — улыбаясь до ушей, объяснял Вучетич. — С ее помощью всякий раз, когда на экзаменах плавать начинал, имитировал приступ эпилепсии.
— И чего?
— В панике вызывали машину, отвозили в общагу. Через некоторое время приходил на переэкзаменовку, и преподы, опасаясь последствий, опрашивали уже исключительно формально.
— Толково придумано, — восхитился Холин. — Рецептиком поделишься?
— Фиг тебе! Коммерческая тайна.
— Это какие такие тайны? — осведомился, входящий в курилку Мешечко. — Здорово, махновцы! Я гляжу, чуть ли не вся банда в сборе?
— Здравия желаем, господин заместитель господина начальника! — ответил за всех Виталий. — Кстати, Андрюх, а где мои бабки?
— Что за бабки?
— Как мне только что стало известно, Паатович предложил оплатить все лечебные расходы по моему воскрешению.
— Похоже, мне пора начинать закатывать глаза и кричать: «Это выше моих сил»! — нахмурился Мешок. — Парни, а вам не кажется, что вы уже того? Заигрались? Надеюсь, никто из вас денег от Анзори не брал?
— Пока нет. За учетом жалких позавчерашних двух сотен.
— И не вздумайте! Иначе — сядем все. И это уже без шуток!
— Андрей, а еще Гурцелая лизал мне сапоги и умолял разрешить ему временно переселиться в свой загородный дом, — уходя от опасной темы, поведал Тарас. — Обещает вести себя паинькой и заморозить любые контакты с внешним миром.
— Я в курсе. Он мне с утра уже звонил, сопли на кулак наматывал.
— А где у Анзори фазенда? — равнодушно поинтересовался Крутов.
— На Суходольском озере, в Громово.
— Ого! Губа не дура!
— Еще бы. Между прочим, именно в этих краях дачка самой Валентины Ивановны. Посему места, хоть и глухие, но в плане безопасности там «всё по пять».
— Так чего мы тогда сидим?! — эмоционально среагировал на эту новость Вучетич. — Надо рубить железо пока горячо! Перевезем тушку на дачу и дело с концом! По крайней мере одним головняком меньше. Сколько можно за ним хвостом собачьим волочиться? Лично я готов перейти на недельный режим охраны. При условии, естественно, что мне будет выделен персональный домик привратника.
— А что? — задумался вслух Холин. — В самом деле, солнце, воздух и вода, с барского стола еда… Я согласен с предыдущим докладчиком. Готов посменно разделить все тяготы загородной караульной службы.
— То есть вы, голуби мои, уже всё решили? — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Мешок.
— Но, Андрюха, согласись: ведь до сих пор всё шло строго по плану? По нашему и Карлсона? «Дуракаваляние» и «курощение» прошли успешно. Так? Теперь осталась последняя стадия — «низведение». В рамках которой заключение Анзорика под домашний арест в собственном пригородном замке укладывается идеально.
— Будем считать, что вы меня почти убедили. Но, в любом случае, переезд придется согласовывать с заказчиками. Засим, Виталя…
— Я?
— Займись этим вопросом. Бумаги, согласования — чтоб всё как положено. В соответствии с высокой штабной культурой.
Вучетич от такой перспективы нахохлился, надулся как мышь на крупу:
— Андрей, ты же знаешь, не силен я во всей этой бюрократии.
— Если не ты, то кто? В поля тебе все равно нельзя, поскольку ты у нас «живой труп». Так что не обессудь, немного потрудишься офисным клерком.
— Но, может, все-таки?…
— Не может! Даже не обсуждается! — сказал как отрезал Мешок. — Жека, что там с нашим стариком Чибисовым? Ты в Василеостровское не звонил больше?
— Там всё нормально, — отрапортовал Крутов. — По информации местных оперов, подраненный Окороков не будет иметь претензий, если те не начнут раскручивать серию мошенничеств. Сами сыщики уверяют, что к Чибисову претензий не имеют, но вот привлекать Окорокова все же собираются. И это правильно.
— М-да, чудны дела твои, Господи… Жека, а тебе не кажется, что единственная реальная угроза для уличной преступности — это объединение ветеранов в батальон самообороны.
— Я только «за». Более того, готов лично возглавить.
— Только чуть позжее, ладно? Потому что у меня для вас с Гришкой есть ответственнейшее поручение.
— Ну, начинается… — недовольно протянул Холин. — Типичное поведение типичного руководителя.
— А в чем типичность? — заинтересованно спросил Тарас.
— Рядовой сотрудник, как правило, берет ответственность на себя. А начальник — на других.
Мешечко нахмурился и стал потихонечку закипать:
— Мало мне было одного философа в подразделении, так еще и второй объявился. Всё, Гриша! Хорош! Свое «Алес Монтана» можешь донести до полковника Жмыха. Он, к слову, сейчас у себя. И тема эта — его личное распоряжение.
— Да что за тема-то? — встрял Крутов.
— Хреновая. Потому как снова по делу Литвы.
— Твою дивизию! — схватился за голову Холин. — У меня на этого товарища уже условный рефлекс выработался: если что-то связанное с Литвой, всё — туши свет и жди неприятностей и трупов. Тьфу-тьфу-тьфу…
— Отплевался? — Стараясь за суровостью скрыть досаду, Андрей жестко приказал: — А теперь слушайте сюда! Сейчас отправитесь в СКП, пройдете там в ведомство подполковника Хомутова. Пропуска для вас заказаны. Там вам представят новую клиентку. Пока — только представят. Забирать ее будем на следующей неделе. Обязательно посмотрите материалы уголовного дела, по которому эта баба проходит свидетельницей. Если будет такая возможность — скопируйте. Всё ясно?
— Всё. Кроме одного: что за баба и при чем здесь Литва?
— Баба — любовница Литвы. С характерной фамилией Нежданова. И самое последнее. Виталий?
— Я!
— Дозвонись до Ольги и поручи ей, не заезжая в контору, прошвырнуться до своей подруги, во «Владимирский Пассаж».
— А на кой?
— Пускай поводит жалом, послушает, что сотрудники фитнеса говорят за вчерашнее происшествие и какие на данный момент там имеют хождение легенды и мифы. В идеале, лучше бы таковых не было вообще. Ибо в нашем случае любая шумиха только во вред.
С этими словами Мешечко вышел из курилки, оставив народ задумчиво почесывать репы.
— Блин, Виталя, ну кто тебя про деньги за язык-то тянул? — сурово обратился к приятелю Холин.
— Да оно как-то само собой вырвалось.
— Оторвать бы тебе эту «само-собойку». Чтоб больше не вырывалась! А теперь всё — по твоей милости народ пролетел мимо денег. Кстати, на деревенские каникулы в Громово можешь не рассчитывать.
— А это еще почему?
— А потому, что, раз уж мы отказались от платного лечения, то в бесплатном госпитале ГУВД, с твоим тяжким заболеванием, тебе корячиться еще с месяц.
— И это как минимум! — хохотнув, подтвердил Шевченко…
