Питер Чейни - Она это может
Варлей цедит сквозь зубы:
— Так, значит, они умом не обижены? Что ж, надеюсь, у них достаточно мозгов вот и для этого!
Он вскакивает с места, в его руке блестит пистолет. Я слышу, как девушка тихонько вскрикивает.
— Это вам, мисс Флэш, а это тебе, Иуда!
Я прыгаю между ним и девушкой, когда он нажимает на курок. Вспышка меня чуть не ослепила. Тут я его здорово двигаю локтем под челюсть. Он мешком сваливается на пол, пистолет отскакивает в сторону.
Я поднимаю оружие, а потом запихиваю Варлея на прежнее место. Он смиренно сидит, как овечка.
— Вы не ранены? — спрашивает мисс Флэш с тревогой. — Мне показалось, что он в вас попал. Все в порядке?
— Все это пустяки, — говорю я и протягиваю к ней руку. — Скажите, вас зовут Лаладж Флэш? А я действительно Лемми Кошен. Я счастлив, что мы встретились с вами, и огромное спасибо за то, что вы проделали. Вы были восхитительны. Не представляю, что бы я делал без вас?
Она качает головой.
— Я ровным счетом ничего не сделала. Только старалась точно выполнять ваши указания. Документы наверху, это подлинники. Я сверила их по коду, которым меня снабдил отец. Понимаете, когда я поехала сюда, он дал мне памятку и сказал, что вам всегда в конечном итоге удается достичь цели, поэтому мне следует просто слушаться вас. Ну, я это и делала.
Я понимающе улыбнулся.
— А больше он вам ничего не говорил?
Она тоже улыбается в ответ и бросает мимолетный взгляд на письменный стол, на котором лежит какое-то письмо.
— По правде сказать, писал. Но мне что-то не хочется вам об этом рассказывать. Вам, как мне думается, будет гораздо полезнее что-нибудь выпить.
Она наливает мне полный стакан.
— Послушайте, леди, — говорю я. — Я собираюсь отвезти этого паршивца в доркинскую полицию. Клива мы уже туда отправили, так что больше причин для беспокойства у нас нет. После этого я вернусь сюда и, может быть, мы все-таки совершим ту небольшую прогулку, в которой вы мне один раз отказали? Вот тогда обо всем и поговорим.
— С удовольствием, мистер Кошен. Ночь потрясающая, и мне не терпится вам задать тысячу вопросов.
— О'кей. До скорого свидания.
Я беру Варлея под мышку, он уже начал слегка ворочать головой, взваливаю его себе на плечи и волоку к машине на задний двор «Квадратной бутылки». Воздух его освежает, и он, видимо, начинает приходить в себя. Я сваливаю его на пассажирское место и отпускаю еще один удар в челюсть, чтобы он вел себя по дороге смирно и тихо. А потом я гоню в Доркин.
Мне кажется, что этот день оказался удачным. Было уже очень поздно, когда я возвратился к коттеджу. Мне пришлось черт знает сколько времени разговаривать по телефону из участка с Херриком в Лондоне, чтобы он позаботился об этих негодяях, а также сообщил генералу в Париж, что все о'кей.
Когда я подошел к коттеджу, входная дверь была открыта. Я вошел, но в гостиной никого. Я остановился у подножия лестницы и тихонько позвал:
— Эй, Лаладж? Она отозвалась:
— Сейчас спущусь. Виски и сигареты на столе. И кто вам сказал, что меня можно называть Лаладж?
Я ничего не отвечаю, иду к столу и наливаю себе виски. Потом мои глаза невольно сами собой обращаются к письму генерала.
Все ж интересно, что он там написал? Я без колебаний беру в руки листок.
«…во всем слушайся мистера Кошена. Он — наш самый лучший работник, чертовски умен и ни перед чем не останавливается. Он найдет эти документы, если это вообще в человеческих возможностях. Но сама будь начеку: Кошен — великий сердцеед, а ты — привлекательная девушка и как раз в его вкусе. Помни об этом, Лаладж, он хитер… И всегда добивается того, чего хочет…»
Я слышу, как она спускается по лестнице.
Да, она восхитительное зрелище для мужского глаза. На ней легкое платье, глаза у нее сияют, как звезды.
— Вы непревзойденная красавица! — не могу удержаться я. — Я не видел в своей жизни ничего равного вам. Или же мне называть вас официально, мисс Флэш?
Она смеется.
— Пойдемте гулять, мистер Кошен… Называйте меня, как хотите.
— О'кей. Мне нравится ваше имя, Лаладж.
Мы идем вдоль дороги в лугах, которые раскинулись между Брокхэмом и площадкой для гольфа. Вскоре мы подходим к небольшой лужайке, окруженной со всех сторон деревьями.
Она спрашивает:
— Отчего вы так притихли?
— Вы должны понять, леди, что по натуре я человек поэтичный и всегда мечтал быть как можно ближе ко всему прекрасному.
Она оглядывается кругом.
— Но сейчас вы близки к этой красоте. Все вокруг нас сказочно прекрасно.
Неожиданно я прислоняюсь к дереву, прижимаю руку к левому боку и вздыхаю.
— Ой, Боже, вы ранены! — пугается она. — Я знала, мне показалось, что пуля задела вас… Что же мне делать?
— Просто подойдите поближе и положите свою руку мне на плечо. Возможно, так я сумею добраться назад до коттеджа.
— Да, да, конечно. Обопритесь на меня, не стесняйтесь.
Она обнимает меня за плечо, и я чувствую запах ее духов и вижу блеск в ее глазах.
— Ну, чего же вы от меня хотите?
Я ее прижимаю к себе и целую. И уж если я целую, то тогда я целую, я… я… целовал дамочек во всех концах земного шара, но говорю вам, что такого ощущения, как при поцелуе с этой малюткой Лаладж, я еще никогда не испытывал!
Она выскакивает из моих объятий и гневно говорит:
— Значит, вы солгали. Вы вовсе не ранены. Не кажется ли вам, что это не честно с вашей стороны?
— Слушайте, крошка, если я солгал, говоря, что вы ранили меня в сердце, то пусть мне больше никогда не видать ваше прелестное личико… А потом, неужели вы могли подумать, что я такой лопух, что позволю Варлею спокойно разгуливать с заряженным пистолетом? Я сам дал ему его!
— Сами дали?
— Конечно, — подтверждаю я. — И он был заряжен холостыми патронами. Я знал, что этот глупец не заподозрит подвоха.
Она слегка улыбается.
— Вы умница, Лемми Кошен. Вы знаете ответы на все вопросы.
Я принимаю опечаленный вид.
— Нет, я предельно несчастен, и вот почему: вы правы, сказав, что я обманом вырвал у вас поцелуй. И он не в счет. Я допустил огромную ошибку, потому что вечно спешу. Теперь уж это не повторится.
Она смотрит на меня и спрашивает:
— Что именно вы имеете в виду?
— Понимаете, вместо того чтобы затевать всю эту комедию с моим ранением и обманом добиваться от вас поцелуя, мне бы следовало честно сказать… Лаладж, я потерял из-за вас голову… Вас природа наделила всем. Вы красивы, грациозны, умны и находчивы. Мне нравится, как вы ходите и как вы говорите. Мне все в вас нравится. Так что во имя любви позвольте мне вас поцеловать. И, возможно, тогда бы вы могли и согласиться. Но теперь я все испортил сам своими собственными руками.
Она долго смотрит на меня и потом спрашивает удивительно вкрадчиво:
— А откуда вы все это взяли, мистер Кошен?
Я ничего не отвечаю. Просто любуюсь ею при лунном свете. И, поверьте мне, ребята, если бы старина Конфуций присутствовал при нашем свидании, с ним бы от ревности случился сердечный приступ. Уж поверьте мне.
Она прижимается ко мне и говорит:
— Ничего ты не испортил, Лемми…
— Послушай, Лаладж, когда ты кого-нибудь целуешь, запомни, что ты даруешь этому человеку весь мир…
Дарит ли эта девчонка целый мир? Говорю вам, она это может!
