Дмитрий Дубинин - Убийство к Рождеству
— Это бизнес! Большой бизнес, Тамара! И только потом уже девичьи капризы и амбиции. А шоу-бизнес — это, наверное, самый жестокий бизнес. И при этом очень сложная машина. И как только в этой машине появляется нестандартная деталь, машина начинает сбоить… Для чего, спрашивается, все это было затеяно? Ведь не для того же, чтобы развлечь публику и вонючих журналистов! Но в первую очередь виновата, конечно, эта наркоманка. Что с ней делать, не знаю… Спасибо Тоциеву скажи, что велел заботиться о тебе…
Виктор сплюнул.
— Это ты скажи спасибо, — растягивая звуки, произнесла Истомина. — Если бы не я, кого бы вы нашли, чтобы с этим лохом трахаться? А?
Теперь и мне захотелось плеваться.
— Ты сама виновата в том, — веско сказал Виктор, — что тебе пришлось с ним трахаться… Только не говори, что тебе не понравилось. Лучше скажи, кто тебя тогда за язык тянул про СИЗО болтать раньше времени? Шум подняла только…
Света промолчала. И тут раздался стук в дверь. Раз… Раз-два-три… Раз-два.
— Свои, — проворчал Китанов. — Рыжий, впусти.
Боря кинулся открывать дверь.
— Шестерка, — не удержался я, чтобы не прошипеть ему вслед.
Вот уж не ожидал кого увидеть! В лабораторию вошел Влад Соленый собственной персоной! А я вмиг понял, что мне пришел полный и окончательный конец. Особенно хорошо это стало понятно, когда Соленый и Китанов дружески пожали друг другу руки.
Тамара, увидев Соленого, только коротко вскрикнула и лишилась чувств.
— Видел, кто у нас в гостях? — спросил Китанов.
— Че так поздно? — спросил Соленый. — Я думал, он уже с утра здесь.
— Так получилось… Да и куда бы он делся…
— Влад… — ошалело сказал я. — Ну это уже все — суши весла… Ты-то здесь каким боком?!
— И все-то тебе знать надо, — издевательски проговорил Соленый.
— Да ладно, поздно уже, — сказал Китанов. — Давайте заканчивать.
— А он что — уже сказал, где закопал девчонку? — спросил Соленый.
— Нет… Погоди, а ты кого привез?.. Не понял — ты же сказал, что везешь подружку нашего другана…
— А, так ты вот про кого подумал… Нет, это другая подружка. Прикинь, сейчас мне звонит, и говорит, что наш друган в беде и попал в лапы Мяснику с Носорогом. Я как мог ее убедил, чтобы она не торопилась, чтобы никому больше не звонила, и что я сейчас за ней приеду куда угодно, и помогу разрулить любые проблемы…
— Где она? — спросил Виктор.
— У меня в машине.
— У тебя уже сбежали так из машины, — Китанов даже встал. Соленый непроизвольно пощупал голову.
— Эта не сбежит, — усмехнулся он. — Она правильно упакована… Рыжий, пошли, сходим…
Китанов бросил взгляд на Борю.
— Нет, — сказал он. — Возьми Носорога.
— А че?
— Я так хочу.
Соленый пожал плечами. Вдвоем с Носорогом они ушли.
В лаборатории повисла тишина. Где-то еле слышно что-то капало. Китанов угрюмо смотрел в пол. О чем он думал — большой бизнесмен? Надо же, какой приработок себе нашел — девчонок поставлять ко двору олигархов! Хорошо поднялся — вон, хату купил… Интересно, думал ли он, что так все повернется? Или его давно уже в Мясники произвели? И за что, если не секрет?
Света дрожащими руками стала заготавливать себе очередную дозу. Сейчас она точно «уделается»…
Я старался занять голову чем угодно, лишь бы не думать о том, кого сейчас увижу. А увидел я, как и следовало ожидать, Наталью. Ее действительно «упаковали». В пластиковый мешок, точно такой же, в каких лежат Китановские «пациенты». Бандюки приволокли мешок в лабораторию и захлопнули дверь. Из мешка выглядывала только голова Натальи. Рот ее был заклеен все тем же проклятым скотчем (если по какому-то недоразумению останусь в живых, никогда и ни за что не стану им пользоваться!) Наташа смотрела на окружающую обстановку совершенно белыми от ужаса глазами.
— Куда ее? — спросил Соленый.
— На стол давай, — пробормотал Китанов, смахивая с него опустевшее Светино зеркальце на пол, которое со звоном раскололось. — И держите ее… Ну, Саня! Говори, где спрятан труп! А то сейчас ты увидишь еще один!.. Молчишь?.. Держите ее, я сказал!
Китанов расстегнул замок мешка, затем взял нож и распорол его так, чтобы он не мешал. Наталья, облаченная в горчичный брючный костюм, мычала и отчаянно извивалась на столе.
Я даже вскочил, но это заметил Носорог, и коротким движением свалил меня на пол. Затем бандюки изо всех сил придавили Наталью спиной к столу, а Китанов быстро и сноровисто примотал ей ноги к столу рулонным лейкопластырем прямо поверх брюк. Еще буквально несколько секунд — и руки тоже были надежно зафиксированы. Я поднялся на ноги, но было поздно. Тем более, мои руки тоже были вне игры.
— Ну! — закричал Китанов. — Будешь говорить?
— Да зачем тебе Дина теперь? — тоже закричал я.
— Будешь говорить?! — повторил Китанов и рванул Наташин жакет. С треском отлетели пуговицы. Еще одно резкое движение — и белая блузка тоже была разорвана. Наталья билась всем телом — даже стол содрогался.
— Ну!? — Китанов взял какое-то хромированное орудие довольно жуткого вида.
— Слушай, может, не надо? — спросил Боря. Его никто не стал слушать.
— А можно я помогу? — спросила вдруг Света. — Дай мне какой-нибудь скальпель, Витек. Я всегда хотела быть врачом, ты же знаешь…
Истомина поднялась с кресла, сделала пару неуверенных шагов, и упала. Наверное, так же, как тогда, на подиуме. Китанов брезгливо посмотрел на нее.
— Носорог, уведи ее, — сказал он.
— Куда? — спросил бровастый.
— Я откуда знаю?!! — вдруг заорал Китанов. — Куда хочешь! Мало того, что из-за этой овцы все завертелось, так еще…
Еще секунда — и я бы сказал, где спрятан труп. Было ясно, что нам всем — то есть мне, Наташе и Тамаре все равно каюк.
— Стойте, — сказал я.
Китанов замолчал.
И вдруг — Раз… Раз-два-три… Раз-два.
Бандиты переглянулись.
— Сюда больше никого не могло принести, — озадаченно произнес Китанов.
— Это может быть только Энвер, — тихо сказал Носорог. — Он в Москве, я только что его видел.
— Попали, кажется… — пробормотал Соленый. — Он таких косяков не любит… Рыжий, открывай.
— Сам открою, — сказал Китанов. Он швырнул свой блестящий инструмент на столик с медицинским инвентарем, встал, подошел к двери, стал ее открывать. И вдруг раздался трескучий грохот. Китанова отшвырнуло от двери.
Подобное я однажды видел на заводе, когда один электрик с бодуна полез в силовой шкаф. Но сейчас грохот был куда громче. Да и дело было не в электричестве. Виктор, хрипя, зажимал рану на груди. Рану от пули.
В лабораторию вошел словно бы и не человек. Страшное, изувеченное лицо сейчас показалось мне олицетворением возмездия. Чудовище подняло руку с зажатым в ней «Макаровым» и прицелилось в Соленого.
— Вот уж не думал, что ты тоже с ними, — шамкающим голосом, точно таким же, какой я услышал недавно у себя дома, произнес мой ночной посетитель.
— Ты как сюда проник? — спросил я, уже догадавшись, кто это.
— Очень просто, — послышался ответ. — Щас покажу.
Силуэт стал выпрямляться. В этот момент в окно упал свет фар проезжающей через двор машины, бледный луч осветил лицо, и я с трудом сдержал вскрик: вместо носа на этом лице было нечто напоминающее огрызок яблока, рот выглядел точно яма, а левый глаз был выбит страшным ударом — вместо него зияла пустая глазница.
— Черт возьми! — все же сказал я. — Сурок, что с тобой сделали!
— Я уже не Сурок, — сказал Володя. — И на всякий случай предупреждаю: постарайся не хвататься за меня руками.
— Понял. Я недавно видел Соленого.
— Он уже знает? Но это неважно. Со мной покончено. Но я еще должен кое с кем поговорить.
— С кем?
— Это тебе не обязательно знать. Лучше пошли, я покажу тебе, как можно сюда войти.
— Ты куда? — удивился я, заметив, что Сурок направился на кухню.
— Иди, иди. Щас увидишь.
В кухне Сурок подошел к проему между мойкой и холодильником. Здесь, как и по всей кухне, почти на полтора метра от пола, стена была выложена кафелем. Сурок нащупал нужную плитку, с силой надавил на край, и плитка немного повернулась. Володя сунул пальцы в образовавшуюся щель, раздался металлический щелчок… Потом уперся ногами в пол и толкнул стену.
Небольшой прямоугольник, достаточный, чтобы пройти сквозь него гуськом, повернулся вместе с кафельной кладкой вовне, словно обычная дверь.
— Срань господня! — только и нашел я, что сказать.
— Заходи, — пригласил Сурок.
Я бы не пошел, если подобное обнаружилось не у меня дома, а за спиной не стоял бы вооруженный беглый зэк.
Пригнувшись, я погрузился в кромешную тьму, слушая, как следом за мной, знакомо сопя, пробирается Сурок. Он толкнул за собой потайную дверь.
— Спички есть? — послышался вопрос.
