Светлана Алешина - Завещание бедной красавицы
— Не понял, — прервал его Костя. — Как это — пошарим?
— А очень просто. Так же, как вы пошарили в доме Осипова. Инструменты у тебя с собой?
— Нет, — растерянно ответил Шилов.
— Ну вот, — разочарованно протянул Валерий. — Так я и знал!
— Но я ведь не думал, что придется опять… — пытался оправдаться Костя.
— А надо было бы все предусмотреть. — Валера задумался. — Так, — вдруг решительно произнес он. — Сколько тебе времени надо, чтобы смотаться домой и взять все необходимое?
Костя прикинул в уме:
— Думаю, минут пятнадцать хватит.
— Тогда поступаем следующим образом. Я остаюсь здесь на стреме. А вы с Ириной отправляетесь к тебе домой, ты забираешь все, что необходимо, и обратно. Идет?
— Я останусь с тобой, — категорически заявила я Гурьеву.
— Даже и не думай, — отрезал Валерка. — Ты поедешь с Костей, здесь тебе оставаться небезопасно.
— Но я же останусь с тобой… — попробовала я возразить, но уже по тону Гурьева догадалась, что это бесполезное занятие.
— Нет, я сказал, — отрезал он. — Калмыков может тебя узнать, и вообще… Короче, я все сказал. — Валерий вышел из машины и направился в сторону детской площадки. По пути он обернулся и махнул нам рукой — дескать, езжайте.
Костя завел двигатель, и мы поехали к нему домой — благо жил он неподалеку от того места, где находилась квартира Калмыкова.
Мы обернулись минут за пятнадцать, даже быстрее, чем предполагал Шилов. Остановившись у того места, где и стояли, мы опять заехали в кусты, и Костя выключил двигатель. Через пару минут к нам подошел и Валерий, сел в машину.
— Дома, — сообщил он. — Пока никуда не выходили. Но, думаю, что скоро все же выйдут, и тогда…
Мы коротали время, слушая автомагнитолу, то ставили кассеты, то, когда надоедало, переключались на радио. Прошло больше часа, но ни Калмыкова, ни его пассии не было видно. Я уже начала было дремать, когда вдруг в салоне автомобиля раздался возбужденный шепот Гурьева:
— Идут! Я же говорил, что когда-нибудь они все-таки свалят. Вон они!
Мы с Костей дружно повернули головы в сторону второго подъезда. Действительно, Калмыков вместе со своей дамой вышел оттуда и направился к машине. Потом оба сели в нее и укатили.
— Вот и славно, трам-пам-трам! — довольно потер руки Валерка. — Костя, где там у тебя арсенал?
— В багажнике. А как мы узнаем, в какой они были квартире? — спросил Шилов, открывая багажник.
— А ничего узнавать не надо: я уже все узнал.
— Узнал? — изумилась я. — И как же?
— Очень просто. Тут не надо быть семи пядей во лбу. Пока вас не было, я решил не терять времени даром. Пошел в их подъезд и поднялся на второй этаж. Как я и сказал, там всего две квартиры. Я позвонил в первую, наудачу. Мне открыла пожилая женщина, и я сразу понял, что это не квартира Калмыкова. Вряд ли они стали бы жить с кем-то, занимаясь такими темными делишками. Но на всякий случай, конечно, решил все же проверить. Спросил, не здесь ли живет Валерий Гурьев. Женщина удивилась и сказала, что здесь таких нет. Тогда я нервно оглянулся на соседнюю дверь и спросил, может быть, в той квартире? Женщина сказала, что и в той квартире никаких Валериев Гурьевых нет. Тогда я спросил, кто живет в той квартире, и она сказала, что там проживают муж с женой, но его зовут не Валерий. А кстати, как зовут Калмыкова?
— Если Калмыкова, то, по-моему, он Андрей. Других его имен я не помню, — ответила я.
— Точно, Андрей. Мне и женщина так сказала. Значит, сейчас он живет под фамилией Калмыков. Вот и все. Просто, как все гениальное. — Валерка гордо поднял голову.
— Молодец! — от души похвалила я его.
— Давно они уехали? — спросил Костя. Он достал из багажника ту самую сумку, с которой в прошлый раз мы ходили «на дело» к Осипову, и перекинул ее через плечо.
— А вдруг соседка увидит, как мы ковыряемся в замке Калмыкова? — испугалась я. Я снова вспомнила слова Володьки о том, что взлом и проникновение на чужую жилплощадь — подсудное дело, и мне стало не по себе.
— Не увидит. У нее на двери нет «глазка», — проговорил Валерий. — А других соседей на этаже нет. Что же касается прочих обитателей этого дома, то нам остается лишь надеяться на то, что им не приспичит никуда выходить в это время.
— Готов? — спросил Костя. — Тогда пойдем.
— А машину? Ее надо закрыть, — проговорила я.
— Зачем? — в один голос спросили мужчины. А Валерка добавил:
— Ты ведь останешься здесь и будешь караулить ее.
— Почему это я останусь здесь? — Я чуть не заплакала от обиды. — Пойду с вами.
— Нет, Ирина, хватит и прошлого раза, — хмуро проговорил Костя. — Я больше не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
— Да ничего со мной не случится! — возмутилась я. — Возьмите лучше меня с собой, а то я тут таких дел натворю, хуже будет, — пригрозила я.
Мужчины переглянулись, и Гурьев одобрительно кивнул:
— Ладно уж. Лучше давай возьмем, а то ведь натворит дел… Расхлебывай потом…
— Вот-вот, — поддакнула я, видя, что Костя не намерен соглашаться. — Натворю. Лучше возьмите.
— Хорошо, — после секундного колебания согласился Шилов. — Только чтоб без самодеятельности. Делать, что скажу.
— Конечно, конечно. — Я покорно сложила руки на груди. — Как скажете.
Мы втроем вошли в подъезд, сердце мое колотилось, но уже не так бешено, как в прошлый раз. Поднявшись на второй этаж, Валерий махнул рукой на дверь одной из двух квартир.
— Здесь, — шепотом проговорил он.
Костя снял с плеча сумку и открыл ее. Я покосилась на соседнюю дверь: на ней действительно не было «глазка». И к лучшему. Я прислушалась; в подъезде было тихо, только где-то во дворе мяукала кошка. Костя приступил к вскрытию замка.
Дверь была самая обыкновенная, деревянная, обитая снаружи темно-коричневым дерматином. Интересно, это квартира его пассии или они ее снимают? Пока Костя ковырялся в замке, я нервно озиралась по сторонам. Валерка же как ни в чем не бывало стоял и тихонько насвистывал какую-то мелодию. Даже не волновался нисколечко. Будто бы взлом и обыск чужих квартир для него — обычное дело. То же самое, что сходить в кино. Костя методично крутил отмычкой в замочной скважине.
— Долго еще, Костя? — шепотом спросила я.
— Еще немного, — тоже едва слышно ответил Шилов.
Но вот в замке наконец что-то щелкнуло, и он тихонько заскрипел.
— Есть! — обрадованно проговорил Костя и повернул отмычку: дверь бесшумно распахнулась. — Заходите, — Костя кивнул мне и Гурьеву.
Мы друг за другом, почему-то на цыпочках, вошли в квартиру Калмыкова. Тишина. Никого нет. На меня сразу пахнуло затхлым запахом давно не проветриваемого помещения. Запах старых вещей, какой обычно стоит в квартирах, где живут пожилые люди, перебивал «аромат» паров алкоголя и сигаретного дыма… Да, весело, похоже, живет гражданин Калмыков, он же Севостьянов, он же…
Ну ничего, недолго уже ему осталось. Я осторожно заглянула в единственную комнату. Квартирка была небольшой. Ничего особенного — старая мебель, диван, накрытый вытертым покрывалом, в углу у окна круглый стол. На нем — плюшевая скатерть с бахромой. Около стола два деревянных стула. Пол, покрытый досками, давно не крашен. И давненько не метен и не мыт. Да, хозяйка из подруги Калмыкова вышла неважная. Как же она могла служить домработницей у Осиповых, если у себя в доме не в состоянии навести чистоту и порядок? И кто она вообще такая? Надо было в милиции поинтересоваться относительно и ее личности тоже. Жаль, не догадалась сразу.
Костя с Валерой тем временем, пока я рассматривала убранство квартиры, не теряли времени даром. Костя методично обыскивал шкаф, стоявший за дверью, а Валерий сразу же прошел в кухню. «Хорошо, что квартирка маленькая и мебели в ней не так уж много, — подумалось мне, — а не то не справиться нам со всем этим барахлом вовек».
Я осмотрелась. Надо бы тоже чем-то заняться. А то стою тут как неприкаянная, и пользы от меня никакой.
— Костя, а где мне посмотреть? — шепотом осведомилась я.
— Вон там поищите пока, — махнул рукой Шилов в сторону окна. — В комоде.
У окна стоял большой обшарпанный комод, еще, наверное, дореволюционного года выпуска. Сверху донизу в нем были ящики. Я принялась за работу. Выдвинув верхний ящик, я заглянула внутрь. Там лежали какие-то старые вещи, носки, носовые платки, рваные чистые тряпки, проеденный молью шарф и прочее барахло. Я принялась методично рыться в этом добре. Ничего подозрительного не обнаружилось.
— А что ищем-то? — весело спросил Валерий, заглянув в комнату.
— Что угодно, — ответил Костя, не отрываясь от дела.
— Понял, — хохотнул Гурьев и исчез в дверном проеме.
Я выдвинула второй, третий, четвертый ящики, но и там — то же самое. Кое-где старые вещи, в одном ящике два толстых, покрытых пылью альбома с фотографиями. Я достала их и принялась листать в надежде, что хоть что-нибудь обнаружу. Но удача и на сей раз не улыбнулась мне.
