Рамиль Ямалеев - Ускользающая мишень
- Я все сделаю, как вы сказали!
Однако Безруков обманул Анатолия Борисовича. И можно было смело сказать, что это произошло в значительной мере случайно. Впрочем, тут особо удивляться не приходится: наша жизнь состоит из сплошных случайностей, которые мы только по наивности пытаемся загнать в тесные рамки закономерностей. Еще в середине разговора с полковником в голове у Безрукова мелькнула одна шальная мысль, которую он тотчас похоронил как безумную. Как оказалось - не до конца. И вот теперь, когда капитан случайно повстречал озабоченного Корейца и перебросился с ним парой ничем не примечательных фраз, шальная мысль мелькнула вновь, и теперь она уже не казалась такой безумной...
Кореец отирался возле дверей в кабинет Анатолия Борисовича с таким видом, словно мучился в центре людной площади от неожиданного приступа поноса. Увидев выходящего Безрукова, Кореец с надеждой бросился к нему:
- Ну как он там?
- Стареет. Толстеет. Умнеет...
- Кончай прикалываться, Стае! Я же серьезно спрашиваю. Как шеф? Сильно не в духе? Говорят, он с утра как с цепи сорвался...
- Нагло врут! Добр, приятен и удивительно вежлив. А что у тебя такое случилось?
- Рафинад исчез, - мрачно сообщил Кореец.
- Никогда не думал, что ты пьешь чай вприкуску... Погоди, погоди! Безруков мгновенно стал серьезным, поняв, о ком идет речь. - Как это - исчез? Его же должны были отправить в Бутырку!
- Ха! Отправили... Да он купил всю московскую милицию, этот гад! Почти неделю он там действительно ночевал. В отдельной камере, правда. Но в тюрьме... А потом набежала целая кодла адвокатов - что ни фамилия, то знаменитость. "Ах, вы держите больного! Ах, у него цирроз! Ах, у него сердце!.." И все! Полный аллее...
- Перекричали?! - ахнул Безруков.
- В два счета. Оставили залог и забрали под белы рученьки. Ищи-свищи его теперь!
- А как же подписка о невыезде? - машинально спросил Безруков, но тут же понял, как глупо прозвучал его вопрос. Что богатому человеку какие-то там подписки? Бумажка под ногами, не больше. Плевал он на них. Дал небось еще одну взятку и уже смылся из России...
- Хорошо, я успел своих ребят в Шереметьево-2 предупредить, - вяло похвастался Кореец. - По крайней мере, за границу он теперь так быстро не улетит. Но я думаю, он и не станет рисковать. Зачем куда-то лететь, если у нас можно так спрятаться - никакой Интерпол не разыщет...
Безруков согласно кивнул. Что верно, то верно. Медвежьих углов у нас еще хватает. Можно сказать, вся страна и есть один такой огромный медвежий угол. Заповедная зона. Край непуганых идиотов.
- Ты не переживай... - Капитан одобряюще похлопал Корейца по плечу. Найдется!
- Я что? Вот если шеф начнет "переживать" - тогда да! Тогда перья полетят. А я что? - повторил Кореец, как бы успокаивая себя. - Я разве виноват, что менты совсем оборзели?! Мы с Анькой, можно сказать, жизнью рисковали, когда этого волчищу хомутали. А они? Они что сделали? Один чердак и тот толком не обыскали. Да ну их... Сволочи!
Вот это упоминание об Ане Зверевой и подтолкнуло капитана Безрукова к принятию необычного решения...
Он поднялся в шифровальный отдел и велел соединить его с Плаховом по закрытой телефонной связи "Шнур-2". Эта система подчинялась непосредственно Министерству обороны и цепкой паутиной опутала весь бывший Советский Союз. Спецслужбы пользовались "Шнуром", когда нужно было оперативно связаться с коллегами. Соединили, как всегда, оперативно. Вежливо поздоровавшись, Безруков попросил у представителей военной разведки всего две минуты разговора с Аней. Те, чувствуя, что за просьбой стоит полное владение ситуацией, снисходительно разрешили. Однако за короткое время этого разговора Безруков не дал сказать Ане ни одного слова. Говорил только он. Вернее, не говорил, а ругал девушку самыми черными словами, которые смог только вспомнить. Он обвинил ее во всем, но больше всего в полном и окончательном провале операции. Именно на провал все время и упирал хитрый Безруков. В самом конце, почувствовав, что уже здорово "накрутил" девушку. Стае резко оборвал свою речь:
- Все, пока хватит с тебя, Зверева! Остальное услышишь от полковника Головача. Уж он-то, в отличие от меня, цацкаться с сопливой девчонкой не станет!
В телефонной трубке раздались короткие гудки. Поняв, что Безруков отключился, Аня осторожно положила трубку. Ее щеки пылали, она боялась столкнуться взглядом с кем-нибудь из охранявших ее людей. Какой позор! Еще никто ее так не оскорблял... Надо же было услышать все эти гадости именно от Стаса... А она-то ему верила, считала его своим покровителем! Что же произошло? Неужели в отделе на ней поставили крест?!
Аня резко вскочила с удобного кресла, которое уступил ей оператор связи. Два охранника тотчас поднялись со своих мест, подошли к ней, встали по бокам. Своей уверенной поступью, своими степенными движениями они почему-то напоминали ей римских легионеров. Тяжело вздохнув, девушка мысленно досчитала до десяти. Немного успокоилась. Ничего, она еще сумеет реабилитироваться...
Ее вернули в комнату. В отличие от того помещения, где она находилась в обществе странной зомбированной женщины, это было обычное жилое помещение, которое вполне могло бы сойти за стандартную однокомнатную квартиру в новостройке. Раскладной диван, пара новых кресел, мини-бар, телевизор на низком журнальном столике, кухня... Если бы не отсутствие окон и не охранник, постоянно дежуривший рядом с ней. Совсем еще молодой парень в очках. Девушку он почему-то побаивался, и между ними быстро установились отношения аналогично армейским:
Аня была "дедом", а парень - "духом", салагой.
От нечего делать охранник давил на кнопки пульта, перескакивая с программы на программу...
Аня присела на диван и, откинувшись на его спинку, замерла, бездумно уставясь в телевизор. Она вновь и вновь вспоминала этот странный разговор с Безруковым. Только сейчас, когда эмоции постепенно начали уступать место разуму, девушка всерьез задумалась над словами капитана. А что, если он хотел сказать ей нечто совсем другое? Что, если весь этот разговор был лишь для отвода глаз?..
Внезапно что-то заинтересовало Аню в мелькнувшей телевизионной программе.
--Ну-ка, верни-на пятый! - вдруг попросила она.
- Там же неинтересно, тетя Аня! - заныл парень. - Сейчас здесь "Дорожный патруль" будет!..
- Я кому сказала...
- Блин! - И охранник, не скрывая огорчения, вернулся на нужную ей программу.
Показывали какой-то документальный фильм. Известный на всю Россию режиссер, который последним в стране понял, что так жить нельзя, беседовал с пацанами в детском приемнике:
"... - Ребята, вам какие профессии нравятся? Кто кем хочет быть?
- Кооператором!
- Кооператором!
- А ты, мальчик?
- Не, я кооператором не буду.
- А кем ты хочешь стать?
- Коммерсантом.
- Почему?
- Ну... денег много...
- А ты думаешь, коммерсанты - это те, которые в ларьках работают?
- Нет, почему, можно магазин открыть... Одежду всякую продавать...
- А я уже работал в ларьке. У брата. Два "лимона" стырил и убежал..." Не выдержав, Аня засмеялась. "... - И что ты с ними сделал?
- Пропил, проел...
- Как тебя зовут?
-Антон.
- Разве может человек с таким именем быть бандитом?
- Может!
- Знаешь, был писатель с таким, как у тебя, именем. Антон... Кто подскажет?
- Пушкин!
- Нет, не Пушкин. Антон Павлович Чехов. Кто из вас хочет стать писателем?
- Писателем неинтересно.
- А космонавтом?
- Чего?!
- Шофером?
- Я! Я хочу быть шофером.
- Почему?
- Там "шару" всегда можно сделать!..
- Ты воруешь?
- Ага.
- Тебе что, в тюрьму хочется?
- Не, на воле лучше..."
Парень зевнул, покосился на девушку.
- Тетя Аня, хорош эту муть смотреть!
- Погоди. Сейчас. Еще немного.
А режиссер на экране тем временем пытал дальше:
"... - Ты думаешь, можно воровать и не попасть в тюрьму?
- Можно!..
-Можно!..
- Можно, но только осторожно...
- А что ты там будешь делать?
-Перстаки.
- Перстаки? Что это такое?
- Наколки на пальцах.
- А потом, когда выйдешь из тюрьмы?
- Можно в Китай поехать.
- Там что будешь делать?
- Китайцев "бомбить", что еще!
- Китайцы богатые?
- Богатые...
- Поднимите руки, кто курит?
- Тут все курят, дядя.
- А ты, Леночка?
- Я с семи лет курю..."
Парень вздохнул, хотел сплюнуть, но вовремя остановился.
- Вот урод! - тяжело произнес он.
- Кто? - полюбопытствовала Аня.
-Да этот... режиссер хренов.
- Почему?
- Эти-то, ребятишки, еще ничего не соображают - вот и несут всякую пургу. Для них же это обычный выпендреж, лишний раз перед камерой хотят покрасоваться. Вот и выставляют себя уродами, сами того не ведая... Но он-то, взрослый человек, должен это понимать!
- И что он, по-твоему, не понимает?
- Нехорошо это. Стыдно. Зачем же нас всех лставлять такими глупыми?
