Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант
Они еще не знали, что приказ, отданный владетелем, только что поделил маленький отряд на живых и мертвых.
Передняя БМД затормозила так резко, что Серега еле-еле успел рвануть рычаги. "Хорошо хоть грунтовка, — подумал он, — а не асфальт какой, на котором многотонные машины скользят, словно коровы на льду".
— Чего стоим-то, а? — осведомился из башни сержант Никитин. — Замполиту в кустики захотелось?
— Не похоже, — отозвался Серега, старательно глядя вперед.
Замполит вместе с комвзвода старшим лейтенантом Левшиновым стояли около командирской БРДМ и о чем-то ожесточенно спорили.
— Б…, ну чего они там поделить не могут? — проворчал Никитин.
— Куда дальше ехать? — предположил Серега, глядя, как замполит поочередно тычет рукой вперед, назад и в небо. — Может, мы того, заблудились?
— Ну да, млин, заблудишься тут, — проворчал сержант. — Дорога есть, ну и при по ней. Чего еще выдумывать? Умные все, млин.
— О, кажись, добазарились, — обрадованно сообщил Серега. — Обратно лезут.
— Млин, — в третий раз повторил сержант. — Только я отлить намылился…
В наушниках засвистело и завыло.
— …Быть готовыми к нападению местных жителей, — донеслось до Сереги. — Продвигаться предельно… шшш..
— Ой-е… — прошептал водитель, не заботясь о том, слышат ли его товарищи.
Если бы приказ об эвакуации не застиг группу старлея Левшинова в лесу, откуда вытащить вертолетами его четыре бээмдэшки было невозможно, командир, вероятно, не отдал бы злополучного этого приказа. Но у него еще оставался выбор — продвигаться вперед, к Бродам, или вернуться в Дальнее Капище. И он тоже был выбором между жизнью и смертью.
***Чужой, незнакомый звук наплывал из-за поворота. Въярник Кюни вздохнул и перехватил лук поудобнее.
Первое боевое чудовище пришельцев выскочило из-за поворота — Въярник даже представить не мог, что такая громадина сможет двигаться настолько быстро, — на миг замерло, выплюнув облако сизого дыма, и рванулось вперед, ныряя в колдобины. Следом за ним появилось второе… третье… четвертое.
— Приготовиться! — заорал что было мочи владетель Картроз. Таиться было уже ни к чему, другое дело — перекричать рев железных чудищ.
Первой полыхнула командирская БРДМ. Только что она нырнула в очередной ухаб, из-за которых любой советский проселок начинал вспоминаться Сереге с неизбывной тоской, и вдруг что-то ярко вспыхнуло, и боевая машина окуталась черным дымом.
Серега рванул рычаг. Бээмдэшка резко затормозила, чуть, как показалось механу, не опрокинувшись на нос. Из десантного отсека донесся грохот вперемешку с матюгами.
Следующей полыхнула замыкающая БМД. Люки десантного отделения распахнулись, и наружу выпало три огненных комка, начавших судорожно перекатываться по земле. Потом внутри глухо рвануло — одних гранат перед выходом закинули два ящика, — и больше из машины не вышел никто. Только жирный, чадный дым продолжал струиться из распахнутых люков.
Третьей машине повезло больше. В ней полыхнул только мотор — и система пожаротушения наконец-то получила шанс. Но и этого хватило, чтобы БМД мертвой грудой застыла посреди дороги.
Мертвой, но не до конца. С тяжким скрежетом провернулась башня, нащупывая хоботком цель. Из распахнутого люка вывалился первый десантник.
И тогда зашелестели стрелы. Вшихх, вшихх — сразу две стрелы угодили в солдата, так и не успевшего понять, откуда пришла смерть. Несколько секунд он еще продолжал стоять, непонимающе глядя на черные, с рыжими полосками перья, затем медленно опустил автомат и мешком повалился на дорогу.
Позднее Серега очень старательно пытался понять, какое неведомое чувство подсказало ему источник неведомой смерти — справа от дороги — и то, как от нее укрыться. Но тогда у него не было времени на осознание этого. Он снова рванул рычаги — бээмдэшка взревела, содрогнулась и резко дернулась влево и назад — так, что горящий остов замыкающей машины оказался между ней и лесом.
Мотор заглох. В наступившей тишине ясно слышался веселый треск пламени, изредка прерываемый глухими взрывами — в горевших машинах продолжали рваться боеприпасы.
— Суки, а, вот суки… — пробормотал сержант Никитин, сползая из башни. — Нет, ну какие же суки, а… Как они нас… — Он осекся и, вскинувшись, яростно заорал: — Чего расселись, падлы! Ждете, пока нам жопу подпалят?! Наружу! Все наружу, б…!
Повторной команды не потребовалось. Десантники ринулись из машины. Заработал вбитый десятками тренировок рефлекс — отбежать, упасть и наставить автомат в сторону цели, в данном случае — мелькающей в просветах дыма зеленой стены леса. Кто-то даже сумел углядеть — или просто почудилось — движение на сплошном зеленом фоне и вытянул вдоль леса длинной, на полмагазина, очередью. В ответ из-за дыма с шуршанием прилетела стрела и воткнулась в землю как раз около сапога сержанта Никитина.
Тот было вскинул АКМС с длинным, от ручника рожком, но вдруг опустил ствол вниз и оскалился.
— Бля буду, — проговорил он, переводя взгляд с леса на замершую посреди дороги машину первого отделения. — А ведь эти падлы нас ни хера не видят.
Вместо ответа флегматичный Раныдин поправил ленту своего ПК и снова приник щекой к прикладу.
— А еще зуб даю, — продолжил Никитин, — что как только они перезарядят свою дуру…
Похоже, та же мысль пришла кому-то из засевших в подбитой машине, потому что на дорогу выскочил еще один десантник. Он отбежал несколько метров и, развернувшись, выпустил короткую очередь в сторону леса.
Вшихх, вшихх, вшихх.
Первая стрела воткнулась в левую ногу чуть выше колена. Десантник качнулся — и следующая стрела, угодив в правое плечо, развернула его вокруг оси. Из-за этого движения еще две стрелы впустую просвистели мимо, но третья, угодив точно под лопатку, сбросила его с дороги.
— …Лехе придет звездец, — закончил свою мысль Никитин и, повернувшись, заорал: — Дымовухи тащите!
***Когда первая продолговатая черная штука, крутясь, упала на траву и из нее потянулась струя неестественного желтого дыма, Въярник ничего не понял. Понял владетель Картроз, но палок к тому времени стало уже пять, и пелена, которую они образовали, надежно отгородила от взоров лучников замершее чудовище и скорчившиеся посреди дороги тела пришельцев.
— Проклятье! — Меч в руке властителя со свистом рассек воздух. — Шуумшин, ты можешь что-нибудь сделать?
— Я пытаюсь. — Маг озабоченно потер ладонями лицо. — Я примерно представляю направление, но вот расстояние… Если бы они как-то проявили себя…
Словно бы в ответ на его просьбу впереди замелькали вспышки — из ствола над плечом владетеля брызнула кора.
— Быстрее, суки, быстрее, кому говорю! — орал, надсаживаясь, сержант Никитин. Он с размаху хлопнул по спине остановившегося заменить магазин солдата так, что тот чуть не полетел кувырком по земле.
— На броню! Успеете, бля, настреляться!
Мимо него протащили — надо же, еще дышит, успел удивиться сержант — десантника, первым выскочившего из БМД. Бежавший последним Свиридов оглянулся, закинул автомат за спину и начал доставать из-за левого плеча…
— Леха, ты вконец ох…л? — закричал Никитин, бросаясь на товарища зигзагом, чтоб не попасть под реактивный выхлоп.
Свиридов пробормотал что-то вроде: "Ни … они не получат", — поудобнее умостил "муху" на плече и нажал на спуск, Никитин в последнюю секунду отвернул прицел в сторону дружинников.
Ракета влетела в кусты и там рванула, убив троих дружинников. Но и осветила живую БМД, которую немедля сжег Картроз.
Детонировали гранаты и рвануло так, что приплюснутая шляпка башни, медленно переворачиваясь, взмыла вверх и тяжело шлепнулась оземь метрах в семи от машины. Когда рев чудища окончательно стих за поворотом, дружинники осторожно, по одному, начали выходить из-за деревьев на дорогу.
Первое тело лежало сразу перед передним чудищем, все еще продолжавшим испускать жирный чад из развороченных железных внутренностей. Пришелец лежал, намертво вцепившись в траву обгорелыми до костяшек пальцами. Одежда на нем превратилась в лохмотья, и только на правом плече продолжали тускло поблескивать сплавившиеся лейтенантские звездочки.
Въярник Кюни не видел этого, как и трое простых дружинников. Он лежал на спине, продолжая сжимать свой верный лук, и смотрел широко распахнутыми глазами в серое, облачное небо. Автоматная пуля угодила ему в плечо и, проделав причудливый путь внутри, вышла как раз на месте родимого пятна на правом боку.
***Старший лейтенант Переверзнев был не похож на Левшинова. У него была мечта. Переверзнев мечтал стать капитаном. Конечно, плох тот лейтенант, который не мечтает стать капитаном — а затем майором, подполковником и т. д. до Маршала Советского Союза включительно. Но у Переверзнева не было никакого "т. д." Все мысли Переверзнева упирались именно в капитанские погоны — зато уж это была Мечта так Мечта. С большой буквы.
