Марина Белова - Ресторан «Испанский дворик»
Альберто и Алина и вовсе смотрели на Веню с открытыми ртами.
– Си, – утвердительно кивнул Куартеро.
– А дрался кто? Этот? Куропаткин? – я указала пальцем на Веню.
– Нет, другой, – протянул Альберто, переводя за дядей. – Он спрашивает, откуда вы знаете фамилию задержанного. Позвольте, я ему все объясню.
– Да уж потрудись, – разрешила Альберто Алина. – А мы пока поговорим с Вениамином. Веня, ты как попал в полицию? – спросила она и с укоризной посмотрела на Ванькиного спутника, на Алексея. Куропаткина мы сто лет знаем, он и мухи не обидит, а вот что за птица Алексей, мы ни сном, ни духом. Откуда он вообще взялся на нашу голову? Веньку сбил с пути истинного.
Между тем Мигель достал из папки бумажку и с нее что-то прочитал Куартеро. Из всего сказанного мы поняли лишь имена задержанных – Вениамин Куропаткин и Алексей Жаров.
– Жаров? – повторила я. – Знакомая фамилия. Может, мне кто-то что-то объяснит? Что произошло? – неожиданно разозлилась я. – Веня, стыдно вас видеть в отделении полиции, – от волнения я даже перешла с Куропаткиным на «вы».
Он покраснел и потупил глаза.
– Марина Владимировна, мы не собирались драться. Мы только хотели обратить на себя внимание.
– Хороший же способ вы выбрали. Считайте, что вам это удалось! – в сердцах перебила я его.
Веня запнулся. Посчитав, что он осознал свою провинность, я переключилась на Алексея.
– Как я поняла, дрались вы? Что вы себе позволяете? Какой пример вы подаете окружающим. До знакомства с вами Куропаткин не участвовал в драках. Жаров… Жаров… Что-то о вас я уже слышала…
Алина дернула меня за рукав и тихо прошептала:
– Слушай, а это случайно не родственник Андрея Жарова, друга Насти Ольшанской? Как будто даже похожи.
Догадавшись, что речь идет о нем, Алексей спросил:
– Я не прав. Драка произошла случайно. Можно сказать, что это недоразумение. Вы мне одно только скажите, этого мерзавца схватили?
– Вы сейчас о ком?
– Я? О Вовке Ермакове.
– Схватили, – ответила я, всматриваясь в лицо Алексея. «Откуда ему знаком Ермаков?» – подумала я.
– Мы не дрались, честное слово, – Куропаткин бросился защищать друга, надо сказать, совершенно некстати. – Нас просто не поняли. Трудности перевода, понимаете. А я так разволновался, что двух слов не мог по-испански сказать.
– Да вы-то всего два слова знаете, – съязвил Альберто, который с первого дня недолюбливал Веню.
– Почему? С разговорником я неплохо общаюсь, – обиделся Веня.
– Тихо! – потребовала Алина. – Пусть он говорит! Откуда вы знаете Владимира Ермакова? И откуда знаете, что его должны были задержать? Если расскажите все без утайки, отпущу, – пообещала Алина. – Вы знаете, кто мы?
Веня глупо заулыбался и было уже открыл рот, чтобы еще раз представить нас своему другу, но я поджала губы и свела брови на переносице, всем своим видом показывая – молчи.
Алина, видя, что Веня вот-вот нас сдаст, поторопилась сказать:
– Я адвокат российского посольства. И от меня в этой стране многое зависит. Можем оформить драку, как хулиганский поступок и заставить выплатить штраф в размере трех тысяч евро, а можем и с миром отпустить. Но это при условии, что вы будете с нами искренним и расскажите все как на духу.
Улыбку с Вениного лица будто корова слизала. Он отпрянул и почему-то перекрестился, потом отвел глаза в сторону, не желая участвовать в нашем спектакле.
Глава 25
– Я и штраф готов заплатить, только бы этот мерзавец сел надолго.
– Тогда садитесь и рассказывайте, чем вам Ермаков насолил.
– Не мне, лично, а брату и Бате, – внес уточнение Алексей. – Слушайте. Есть у меня брат Андрей. Он меня старше на четыре года. Разные мы…
По факту рождения Андрей и Алексей деревенские. Родители трудились в колхозе, зарабатывали крохи, выручало приусадебное хозяйство. Молока и мяса продавали мало, все уходило на прокорм семьи – отсюда и денег в семье практически не было. Первым сообразил удрать из деревни Андрей. Закончил восемь классов и рванул в город. Родители не возражали. Какая жизнь в селе за двести километров от областного центра? Пусть учится сынок – может толк выйдет?
Андрей поступил в культпросвет училище на отделение киномехаников. Закончил с отличием, два года проработал в кинотеатре, а потом вздумал учиться дальше, в институте искусств на кинооператора, но уже заочно. Из деревни помощи никакой не приходило – родителям самим бы с голоду не умереть. С третьего курса его взяли на телевидение, зарплату не плохую дали. Андрей успевал все: и учиться, и вечерами работать в кинотеатре киномехаником. Через некоторое время он уже имел возможность переехать из общежития училища, где его держали после окончания учебы по доброте душевной, в съемную квартиру. Квартира так себе, однокомнатная малогабаритка. Зато платить за нее много не надо было.
Алексей к тому времени подрос и решил тоже поехать в город. «Город большой, там места всем хватит, тем более что брат нашел жилье. Не выгонит же он его, Алексея, на улицу?» – так думал пятнадцатилетний мальчишка.
Андрей, разумеется, брата приютил, но поставил одно условие – тот должен пойти учиться. В знаниях Алексей был слабоват, поэтому на семейном совете братья решили, что Алексей должен поступать в техникум физической культуры. Приемная комиссия, усмотрев в спортивном пареньке будущего чемпиона, приняла его в учебное заведение. Специализироваться Алексей стал в боксе. Что-что, а кулаками он хорошо махал с детства. Ни одна деревенская драка без него не обходилась.
Алексей подавал большие надежды. Уже на первом году обучения он стал чемпионом училища. Потом его выставили на городские соревнования, потом на областные – и везде первое место. Алексей не знал поражений.
Тут-то судьба и свела его с Борисом Рожко. Нужны были средства, для того чтобы отправить парня на молодежное первенство страны. У Алексея денег не было, у техникума тоже. Помог Рожко, который спонсировал юные дарования. Он был почетным презентом клуба любителей бокса и достаточно много денег перечислял на развитие спорта. То, что Рожко бывший вор-уголовник, конечно же, в техникуме знали, знали, и что он многих ребят после училища себе в охрану заманил, и чем они там потом занимались, тоже догадывались, но от денег никогда не отказывались.
Алексей повторил путь многих студентов техникума. С получением диплома, он получил работу у Рожко, но спорт не бросил. Более того, он стал выезжать за границу и завоевывать кубки там. У него появились хорошие деньги. Вскоре он обзавелся своим жильем и съехал с квартиры, которую снимал брат.
Андрей не радовался успехам брата. Его настораживало близкое общение с пускай и бывшим, но, тем не менее, криминальным авторитетом. Сколько раз он просил Алексея бросить работу у Рожко и уехать.
– Ты же спортсмен молодой перспективный, – говорил он брату. – Поезжай в Москву, в Питер, поступай в институт – чемпионы нужны любому ВУЗу.
– А как я Батю брошу? – вопросом ответил Алексей. Рожко он называл Батей, отдавая ему должное, как отцу родному. – Кем бы я без него стал?
– А кем ты станешь? Зачем ты в техникуме учился? Ищи работу в другом месте!
– Но не в школе же физкультуру идти вести?
– Лучше охранником на стрелки с Рожком ездить?
– Андрей, я устал тебе повторять, что Борис Петрович отошел от темных дел. У него ресторан, автомастерские.
– Автомастерские, – протянул Андрей. – Знаем мы, какие могут быть автомастерские. Еще тот бизнес.
– Брат, ты не прав!
– Ага, получишь пулю в башку, и буду прав. – Обычно всегда так заканчивались беседы братьев.
А потом у знакомой Андрея, с которой он работал, случилась неприятность. Она сделала программу, изрядно подпортившую жизнь одному ресторатору. Ресторатор стал ее преследовать, требовать публично принести ему извинения и компенсировать утраченную рестораном прибыль, сумму, надо отметить, немаленькую.
– А эту девушку звали Настя Ольшанская? – услышав знакомую историю, спросила у Алексея Алина.
– Да, так ее звали, – кивнул Алексей и продолжил рассказ. – Настя по своим каналам, узнала, что господин Ермаков, тот самый обиженный ресторатор, когда-то ходил под Батей. Потом их пути-дороги разошлись, и вот уже лет десять они не общаются. Пацаны говорили, будто между ними кошка черная пробежала, и даже по вине Ермакова Борис Петрович пошел на зону, – сделал отступление Алексей. – Настя захотела повлиять на Ермакова через Батю, но она не знала, что они видеть друг друга не могут. А вот Андрей ей неоднократно жаловался, что его родной брат, то есть я, работает у бандита. Она попросила Андрея, устроить через меня встречу с Борисом Петровичем. Андрей наотрез отказался. Сказал, что не позволит ей обращаться за помощью к криминалу, в крайнем случае, можно написать заявление в милицию. А тут как на грех Андрюхин день рождения! Андрей пригласил Настю в ресторан, больше никого не звал, даже меня. У нас тогда не очень хорошие были отношения, уже знаете, почему. О том, что они сидят в ресторане, я узнал случайно. Знаете, как бывает? Проходил мимо, увидел в стекле знакомые силуэты. Зашел, поздоровался, с днем рождения поздравил. Настя мне очень обрадовалась, Андрей – нет. Это меня и завело. Я выпивший был, еще добавил. Начал с Настей заигрывать. Андрею это не понравилось. Он меня вывел из зала. Начали драться. Но куда ему до меня? Я его быстро в нокаут послал, да так, что еще несколько человек ненароком зацепил и зеркало разбил. Администрация ресторана вызвала милицию, нас скрутили и в обезьянник доставили. Хорошо, что Настя сообразила с моего телефона Бате позвонить и сказать, что со мной беда случилась. Короче, нас выпустили, но дело все-таки завели. А мне через неделю надо в Венгрию лететь на соревнования, а с подпиской о невыезде, какая может быть Венгрия? Андрей взял всю вину на себя, брата пожалел, а я ему, такая свинья, ему день рождения испортил.
