Валерия Леман - Смертный грех Семирамиды
Заказать змей и убийство могла Елена – на то у нее были и причина, и возможности. Заказчицей вполне могла быть и моя любимая Дина – как оказалось, у нее также был не менее серьезный повод ненавидеть Жанну, а под рукой весьма кстати оказался влюбленный парень, готовый исполнить любое ее желание.
И вот теперь вполне очевидно, что и молчун Димос ничуть не хуже мог поручить своему племяннику для начала припугнуть дерзкую парижанку, а следом и вовсе снести ей голову – чтобы не учила блуду его красавицу супругу. При этом, словно действительно во всем данном криминале участвовали боги, даже имя у предполагаемого убийцы Медузы было подходящее – Персей.
Прокручивая всю эту цепочку мыслей в голове, я меланхолично потягивал кофе, а Васа смотрела на меня со снисходительной улыбкой. Я вздохнул и произнес сентиментальный монолог на тему «Все возвращается на круги своя», завершив его обращением к греческому Пантеону с нижайшей мольбой самостоятельно наказать неизвестного преступника.
Выслушав мой плач, Васа неожиданно рассмеялась, успокаивающе похлопав меня по плечу:
– Милый Ален, вы словно бы читаете все мои мысли! Быть может, это прозвучит не совсем убедительно, но все-таки я скажу: здесь, на земле великой Эллады, древние боги, несмотря ни на что, все еще живы и могучи. А потому очень скоро они совершат свое великое правосудие, и вот тогда мы с вами получим самые убедительные ответы на все наши вопросы.
С этими словами она величественно поднялась, взглянула на часы и распрощалась со мной – ей пора было отправляться на работу в салон. Я проводил ее и, глядя, как двухметровая дама, согнувшись вдвое, усаживается в такси, вдруг подумал, что ведь на роль Афины гораздо более Дины подходит именно она, Васа Кастелаки: сероглазая, прекрасноликая, мужественная и справедливая.
Только я подумал об этом, как совершенно неожиданно в дотоле безоблачном небе послышались величественные раскаты грома, и на землю потоками хлынул дождь. Пришлось поспешно развернуться и рвануть что есть сил под навес аэропорта; почти тут же что-то пронзительно пискнуло под моей ногой. Я наклонился и поднял крошечную резиновую игрушку – на моей ладони лежала симпатичная сова темно-синего цвета.
Я невольно усмехнулся. Известно, что сова всегда была непременным атрибутом все той же великой и могущественной Афины.
Глава 40
«Древняя Греция»:
Афина опускает меч
Я благополучно вернулся домой – в Москву, в свой милый дом в зеленой зоне столицы, с петушком на флюгере и славным садовником и поваром по совместительству Васьком Щекиным, который встретил меня совершенно роскошными щами, которых я, чрезвычайно соскучившись по русскому хлебосольному столу, с аппетитом проглотил две порции зараз.
Обычно после всех моих командировок мы неспешно беседуем с Васьком: я рассказываю ему про свои приключения, делюсь рецептами новых интересных блюд, а он докладывает о работах в саду и оранжерее, а также обо всем, случившемся в мое отсутствие.
На этот раз все было немного по-другому: в оранжерее, что отец отстроил некогда для моей мамы, в ананасовых посадках объявился некий опасный клещ-паразит, и Васек был чересчур этим озабочен, так что сразу после ужина отправился на великую битву. У меня тоже оставались отдельные нерешенные вопросы с сайтом «Садов», так что я засел за комп и до самой ночи был весь в работе.
Следующий день прошел аналогично: утром мы с Васьком совместно позавтракали, немного пошутили и вновь разбежались по своим делам: он – в оранжерею, я – в главный московский офис «Садов», где бойко отчитался перед сестрой Ольгой об открытии афинского салона, предусмотрительно никак не прокомментировав «Грехи Семирамиды» – именно так прозвали преступления на презентации салона акулы пера мировой прессы.
Ольга, которая, само собой, регулярно читает прессу и которая уже выслушала по поводу всех наших афинских афер философские комментарии Старого Лиса, только многозначительно приподняла бровь, но задавать вопросы не стала – у нас было достаточно своей работы.
Незаметно завершилось лето, уступив место золоту сентября. За все это время я ни разу не вышел на связь с Диной, порою ощущая всю нелепую странность нашей жизни. Еще совсем недавно мы встретились и полюбили друг друга и были вполне счастливы вдвоем, но все завершилось в один день – словно чья-то рука беззвучно перевернула лист, и афинская история любви стала не совсем реальной, словно то была не определенная часть нашей жизни, но лишь роман, прочитанный на досуге.
Пару раз мне попадались заметки в прессе о съемках в новом фильме, к которым приступила Дина Орсуан, и о том, что великий Дорсэ успешно снимает свой очередной шедевр с командой совершенно новых и никому не известных до сих пор актеров. «Новый фильм – новые актеры, отныне это – мое кредо!» – так отчитался Томми перед дотошными журналистами.
Но позволю себе повторить уже не раз цитированную мною фразу: все возвращается на круги своя. Однажды вечером пришел и ответ на вопрос «Кто виновен в смерти Жанны Милье?»
Я валялся на диване перед телевизором, мимо ушей пропуская половину шелухи новостей – смесь политических, спортивных и богемных сплетен. И вдруг голос диктора заставил меня встрепенуться.
«Долгожданное открытие выставочного комплекса «Язычество» в центре Парижа ознаменовалось ужасным происшествием. После того, как была торжественно перерезана красная ленточка, сказаны все торжественные речи и гости разошлись по залам со скульптурами и фресками богов всех веков и стран мира, вдруг раздался страшный грохот, заглушивший крик смерти. Трагедия произошла в зале «Древняя Греция».
Под пятиметровой статуей богини Афины беседовали Дина Орсуан – актриса, прославившаяся после исполнения роли именно этой богини в знаменитом фильме Томми Дорсэ «Олимпийские страсти», и ее приятель – американец Ларри Прист; Дина предложила другу попозировать для снимка журналисту «Фигаро», как вдруг совершенно неожиданно гигантский меч каменной Афины рухнул на них. Прекрасная пара погибла на месте…
Как удалось выяснить нашему корреспонденту, греческий зал обустраивался в спешке; чтобы успеть произвести все работы ко дню открытия, статуи устанавливались ненадлежащим образом. Именно потому меч на статуе Афины был недостаточно хорошо закреплен. Итог – трагическая смерть юной и прекрасной актрисы. Все помнят ее блестящий дебют в фильме…»
Сами понимаете, я тут же выключил телевизор, не стал никому звонить, не попытался даже уточнить, что за «Ларри Прист» погиб на пару с Диной. Лично для меня теперь все окончательно встало на свои места.
Я вышел в свой сад за домом и улыбнулся краскам осени. Да, как говорится, «не боги горшки обжигают» – сами люди творят преступления, пытаясь подражать при этом бессмертным богам. Но когда дело касается воздаяния за все наши грехи, слово берут высшие силы, наказывая виновных по справедливости.
Я невольно усмехнулся – елки-палки, а ведь насколько точно акт возмездия предсказал Томми Дорсэ! Как это он сказал, глядя на огни города: «Кожей чувствую: Афина поднимает меч!»
Сноски
1
Кофе по-гречески.
2
Греческий пирог с сыром.
3
В Древней Греции и впоследствии в Древнем Риме (с VIII по II в. до н. э.) – женская одежда из легкой ткани в складках, без рукавов, надевавшаяся поверх туники.
