Эдгар Уоллес - Черный аббат
Джилдеру пришлось согласиться и с этим.
Дик, помчавшийся в город стрелой, нарушая все полицейские правила о скорости и даже позабыв о коричневом чемодане, сумел закончить свое дело в городе в четверть часа.
Это был очень важный визит, который мог повлиять на все его будущее.
Вскоре его автомобиль, серый от пыли, остановился перед подъездом.
Он сразу же узнал стоявший неподалеку автомобиль — тот, с которым он чуть было не столкнулся сегодня…
— Джилдер, не так ли? — спросил он у лакея, выходя из машины.
— Да, Джилдер!
Дик пожал плечами.
Он прошел, в гостиную и коротко приветствовал Джилдера.
— Вы хотели меня видеть?
— Я хотел узнать, что случилось с Лесли Джин, — произнес Джилдер.
— Молю Бога, чтобы он и мне помог узнать это, — воскликнул Дик.
Его собеседник широко раскрыл глаза.
— Что же случилось? — упавшим голосом тихо спросил он, и Дик простил ему все прежнее за тон, которым был задан этот вопрос.
— Боюсь, что все очень серьезно, — ответил он и рассказал о событиях прошлой ночи.
По мере того как он слушал рассказ Дика, выражение лица Джилдера менялось.
— У меня есть кое-что сказать вам, Алсфорд, но я хотел бы сказать это в присутствии свидетеля.
— Мне? — удивленно переспросил Дик и, обернувшись назад, окликнул Путлера, проходившего мимо двери. — Джилдер хочет что-то сказать, и я думаю, не особенно приятного свойства. Может быть, вы зайдете в комнату, Путлер?
Джилдер встал со своего места.
— Думаю, не случайно черный аббат появлялся в этой местности, вселяя ужас в душу лорда Челсфорда. Челсфорд, полнейший неудачник, как вы сами знаете, но и неудачники имеют детей. А если бы у Гарри Челсфорда родился ребенок, все ваши надежды на наследство рухнули бы…
Он прищелкнул пальцами.
— Что же вы предполагаете? — строго спросил Дик.
— Предполагаю, что вы и есть тот черный аббат!
Ни одним движением Дик не выдал себя.
— И не только предполагаю, но могу и доказать это! Сегодня утром на пути в город вы чуть не столкнулись с моим автомобилем. Когда ваша машина вильнула, оттуда вылетел ваш чемодан. Я поднял его, бросил в свой автомобиль и увидел, что он открыт. В этом чемодане оказалась мантия черного аббата, часто надевавшаяся и поношенная! Будете ли вы отрицать это?
— Представьте доказательства, — сказал Путлер.
— Доказательства? — торжествующе вскричал бывший адвокат. — Представлю и доказательства!
В сопровождении Дика и Путлера Джилдер быстро пересек вестибюль.
Чемодан он оставил под ковром на заднем сиденьи автомобиля.
— Вот ваш чемодан! — произнес он тоном факира. — А вот и…
Он открыл чемодан.
Тот был пуст.
— Ну… — ободряюще проговорил Путлер.
— Это было здесь всего несколько минут тому назад! Прежде чем войти в дом, я проверил — все было на месте. Кто-то вытащил пакет из чемодана. Это вы, — указал он пальцем на Дика.
Дик улыбнулся.
— Сержант Путлер удостоверит, что, выйдя из автомобиля, я прошел к вам, — саркастически произнес он.
Пораженный адвокат переводил глаза с одного на другого.
Трудно было поверить, что они состояли в заговоре.
Он пожал плечами.
— Вы победили меня, Алсфорд, — сказал Джилдер. — Но лишь на время. Уверен, что девушка находится не далее, чем за милю от замка. Я не успокоюсь до тех пор, пока она не будет найдена. Один только Бог знает, зачем вы это сделали! Она любит вас, и не было нужды…
Глава 39
Несмотря на все свои опасения и боязнь бессонной ночи, не успела Мэри Винер прилечь, как ее дыхание стало глубоким и размеренным.
Лесли Джин улыбнулась, немигающими глазами глядя на слабо мерцающую свечку, погасила ее и легла, но уснуть не смогла.
Пролежав таким образом минут десять, поняла, что пройдет немало томительных часов прежде, чем она сможет погрузиться в сон.
Девушка запретила себе шевелиться и лежала с открытыми глазами в ожидании дремоты.
Чем больше она всматривалась в темноту, тем больше ей казалось, что комната освещается каким-то странным неестественным светом.
До нее явственно донеслось:
«Дзинь»… «дзинь»…
Тишина, затем снова звук — звук песка, брошенного в оконное стекло.
Может быть, это Дик хочет поговорить с ней?
Она соскользнула с постели, набросила капот и на цыпочках прошла к темному окну.
Задвижки были заперты. В стекло окна снова ударила горсть песка.
Дрожащими руками она отодвинула штору и открыла окно.
Кто-то стоял в темноте, и в первую минуту Лесли не узнала этого человека.
Затем у нее закружилась голова и ей пришлось ухватиться за подоконник, чтобы удержаться на ногах.
Это был Гарри Челсфорд!..
— Это вы, моя дорогая? — прошептал он тихим, но четким голосом.
— Да, — едва слышно проговорила Лесли.
Она была так ошеломлена, что не сумела задать ни одного вопроса из тех, что теснились в ее голове.
Гарри!.. И живой!..
— Вы в смертельной опасности, — произнес он. — Можете ли вы спуститься вниз? Я достал лестницу!
Верхушка ее достигала подоконника.
— Я не могу, Гарри. Я не одета. Кроме того, мисс Винер в соседней комнате…
— Можете вы одеться? Мне необходимо видеть вас.
Что делать? Первым порывом было побежать к дверям и позвать часового, но его настойчивость и трепет в голосе заставили ее принять иное решение. Лесли быстро оделась при свете свечки, моля Бога, чтобы Мэри проснулась, но та продолжала спать.
Ей пришло в голову, что, возможно, и Дик ожидает ее внизу. Присев на подоконник, она поставила ногу на лестницу и бесшумно спустилась вниз.
Гарри, молчаливый и осторожный, ожидал ее внизу.
— В чем дело, Гарри? — прошептала она, но он приложил палец к губам и повел ее не к подъезду замка, как она ожидала, а кружным путем под сенью деревьев. Наконец, они вышли к зданию конюшни.
Здесь Лесли остановилась.
Он нетерпеливо схватил ее за руку и потащил дальше.
Вскоре они подошли к реке.
В лунном свете ее воды казались расплавленным серебром.
— Но, право, Гарри, я не могу идти дальше, — решительно заявила она.
В этот момент, когда издали их кто-то негромко окликнул, Лесли обратила внимание на лицо своего спутника — и ужаснулась: в нем сквозило безумие. В длинном фраке, без воротника, с голой шеей он представлял собой жуткое зрелище.
В испуге она отшатнулась от него, и тогда он крепко поймал ее за кисти рук.
— Если вы крикните, я швырну вас в реку и не выпущу на берег, пока вы не утонете, — прошептал он таким спокойным и деловым тоном, что было сразу понятно: это не шутка.
Лесли только теперь осознала, что действительно находится в смертельной опасности.
Этот бледный, анемичный человек был когда-то хорошим спортсменом… Лучшим спортсменом!.. Она вспомнила о пуле, предназначавшейся для нее, и не произнесла ни слова.
Нельзя было терять присутствия духа в этот критический момент!
Они направились к руинам.
Ранее Путлер говорил, что у подножия холма стоят два его агента. Надо полагать, что их заметят…
Но Гарри сразу направился к угловому камню башни и оттолкнул камень в сторону.
Сомнений не было: они направлялись в ту подземную пещеру, куда Дик водил ее раньше.
Дик знал, что его брат находится здесь!..
Она поняла это еще до того, как заметила корзинку с провизией, стоявшую на самой нижней ступени.
Гарри зажег свечу, и при ее свете девушка смогла спуститься.
— Он принес мне пищи, этот дьявол, — пробормотал он, указывая дрожащей рукой на корзину.
— Это принес Дик? — спросила она.
Он кивнул.
— Все отравлено, — заметил Гарри. — Но ему не обмануть меня! Я знаю, что отравлен каждый кусочек!
Он поднял бутылку вина и с улыбкой посмотрел на нее.
— Слишком уж по-детски! Разве меня можно обмануть таким образом?
Он положил бутылку и сэндвичи обратно в корзинку и накрыл салфеткой.
— Пойдемте, — проговорил Гарри.
Она увидела отверстие в полу и камень, стоявший посреди комнаты.
— У меня там, внизу, есть лампа. Я приготовил это место на всякий случай. Свет, пища. Вода — сколько хотите. Будьте добры спуститься первой…
Она оказалась в комнате, гораздо большей, чем первое помещение. Ни стены, ни потолок не имели ни малейших признаков разрушения.
Мебель состояла из старинного стола, крышка которого была, по крайней мере, в четыре дюйма толщиной, и широкого стула, напоминающего кресла епископа.
Окон не было видно, но потолок не достигал вплотную стен, там, очевидно, были щели, через которые и проходил воздух.
Гарри быстро развернул сверток, захваченный им с собой: он, к ее удивлению, нежно поцеловал полотно, потом понес его к низкой походной кровати, стоявшей в углу, и прицепил к какому-то деревянному крюку у изголовья.
Лесли моментально узнала картину.
Это было лицо его матери.
— Как хорошо! — вздохнул он. — И прекрасно! Знаете ли, Лесли, меня ничто теперь не беспокоит.
