Миюки Миябэ - Виртуальная семья
Полицейский заметил, что в ней произошла перемена: ее взгляд стал совсем другим, не таким, каким был днем, когда она впервые появилась на пороге кабинета для допросов. Казуми изменилась: в ее поведении теперь не чувствовалось того напряжения, в ее словах не было той невыносимой боли и усталости и, что самое главное, того неукротимого гнева, который тогда так поразил Такегами.
— Поначалу мы подозревали твою мать, но вскоре поняли, что она невиновна.
Казуми кивнула:
— Она говорила мне. Как-то раз мама сказала: «Полицейские думают, что это я убила твоего отца. Впрочем, я их не виню». В общем, помнится, она довольно спокойно к этому отнеслась.
— Видимо, так все и было. Мы подозревали госпожу Токорода, потому что в деле оказалась замешана Наоко Имаи.
— Но ведь вы ни разу не допросили маму.
— Нам этого не требовалось. У нас были показания свидетельницы преступления, госпожи Томико Фукада, — именно она позвонила в полицию и сообщила об убийстве. Ты не знакома с госпожой Фукада? Она живет неподалеку от вас.
— Нет, вроде бы… я ее не знаю.
— Ничего удивительного. В твоем возрасте у тебя несколько иной круг знакомств. Однако твои родители знали ее. Оказалось, что госпожа Фукада и твоя мать регулярно общаются. Даже в темноте и даже на большом расстоянии ваша соседка наверняка узнала бы госпожу Токорода, если бы увидела ее в ту ночь возле злополучного коттеджа.
— Вот оно что! — пробормотала себе под нос Казуми. — Как, оказывается, все просто.
— Кроме того, по ответам и по реакции твоей матери на различные косвенные вопросы мы поняли, что она понятия не имела о том, что у господина Токороды был роман с Наоко Имаи. А когда мы сказали ей, что ее муж встречался со студенткой, она не особенно удивилась. Короче говоря, сначала нам казалось, что твоя мать могла совершить преступление на почве ревности, но… — Такегами старался как можно тщательнее подбирать слова, чтобы случайно не ранить девушку еще больнее. — Но потом у нас возникло такое впечатление, что твои родители давным-давно обсудили щекотливую тему хронической неверности твоего отца и сумели найти компромиссное решение, заключив своего рода перемирие. Конечно, такие браки встречаются не часто, однако не думаю, что этот случай беспрецедентен. Постепенно картина начала вырисовываться. Зная о постоянных изменах супруга, Харуэ Токорода вряд ли стала бы ни с того ни с сего убивать своего мужа и его любовницу — это было бы нелогично.
— И поэтому вы исключили ее из числа подозреваемых?
— Да, как раз поэтому.
— Стало быть, у ее никчемной жизни безответной тихуши тоже есть свои плюсы.
В голосе Казуми не было иронии — девушка просто констатировала факт.
— Я бы сказал, что твои родители старались по мере сил уважать чувства друг друга, — сказал Такегами.
Казуми промолчала. Ее лицо осталось непроницаемым.
— Потом у нас появился новый объект для подозрений, — спокойно продолжал Такегами. — Ты, конечно, слышала о девушке, молодого человека которой увела Наоко Имаи? Эта несовершеннолетняя особа стала нашей основной подозреваемой. Все почти поверили в то, что она могла совершить это преступление.
— Вы имеете в виду подозреваемую А.? — уточнила Казуми. — Вам повезло, что ее имя не прознали репортеры. Иначе сейчас она могла бы подать на вас в суд.
— Думаю, если бы ее имя появилось в газетах, она скорее смогла бы выиграть дело против журналистов, чем против полиции.
— Нынче меня тоже станут называть подозреваемой А., верно? — улыбнулась Казуми.
Никто не поддержал ее шутки. Когда ее смех затих, в комнате снова воцарилась тишина.
— Может быть, принести тебе чаю? — предложил Такегами.
— Нет, спасибо. Я хочу спросить еще кое о чем.
— Спрашивай.
— Когда вы выследили их… ну, этих?..
— Этих?
— Виртуальную семейку.
— Лично я этим не занимался, но, имея в распоряжении их электронные адреса, найти их было не так уж сложно. Конечно, потребовалось получить необходимые разрешения, пройти стандартную процедуру, чтобы получить доступ к персональным данным. Мы добрались до них, кажется, буквально через неделю после убийства господина Токороды.
— Правда? — Казуми опять уставилась на свои руки. — Вам, полицейским, все можно. Раз, два — и готово.
Такегами хотел было ей что-то возразить, но сдержался, решив вместо этого посмотреть, что будет дальше.
— Среди них была женщина, Йоши Мита.
— И?
— Остальные подозревали в убийстве ее. Полиция не проверила эту версию?
— Конечно, мы все проверили.
— Вы ее допросили?
— Да. У нее оказалось железное алиби.
Глаза девушки округлились от удивления.
— Серьезно?
— Она ездила в Осаку на трехдневные курсы повышения квалификации — на момент убийства ее уже сутки не было в Токио.
— А я как-то не заморачивалась насчет алиби.
— Ты такая не одна. Большинству людей это попросту не приходит в голову. Этой женщине очень повезло. Не многие подозреваемые в убийстве могут похвастаться таким отличным алиби.
— Ничего себе! — по-детски изумилась Казуми. — Это что же получается? Всех, кроме А., вычеркнули из списка подозреваемых?
— Да.
— И почему же вдруг вы заинтересовались мной? Хотя, наверное, вы никогда не переставали мной интересоваться…
— Верно, ты отлично соображаешь.
— Я ведь почти отличница, — похвасталась девушка, не меняя выражения лица. — У меня мозги на месте. Может, именно поэтому меня так раздражают всякие идиоты и тупицы.
— Кого ты имеешь в виду?
— Всех, кто не привык думать головой. Взять хотя бы мою мать, например.
В этот момент Такегами взглянул на Тикако. Она смотрела туда же, куда и ее подопечная, — на руки Казуми. «Ты-то что там увидела?» — мысленно спросил у бывшей напарницы Такегами.
Он устроился на стуле поудобнее и сказал:
— Вообще-то, сегодня я здесь кое-кого замещаю.
— Вот как?
— Да, изначально предполагалось, что на моем месте будет другой человек. Опытнейший сотрудник с многолетним стажем работы в полиции.
«Тот, кто написал сценарий для этого спектакля», — добавил Такегами про себя.
— Он первым среди всех членов следственной бригады посмотрел на это дело твоими глазами.
— Моими глазами?
— Ну да, попытался понять тебя.
— И что он, интересно, понял?
Вопрос прозвучал неожиданно искренне, — похоже, Казуми наконец перестала играть роль и стала самой собой. Она словно решилась дать волю ангелу, которого до сих пор не выпускала из крепко сжатых рук: Такегами представил, как в этот момент невидимое крылатое существо выпорхнуло из ладоней девочки и примостилось у нее на плече.
— Этот человек — мой друг. Его полное имя Накамото, но мы зовем его просто Нака. Однажды мы с ним обсуждали это дело, и он сказал: «Не понимаю, почему до сих пор никто не догадался посмотреть на случившееся глазами Казуми? Почему никому не пришло в голову задуматься над тем, каково ей пришлось? Тот, кто убил Рёсукэ Токороду, должен был иметь определенный мотив, верно? Преступник ведь чаще всего испытывает ненависть по отношению к жертве или какое-либо иное сильное чувство, которое ослепляет и дает возможность совершить невозможное: убить человека. Разве я не прав? Разве самым вероятным кандидатом нельзя считать Казуми Токорода — девочку, следящую за собственным отцом и читающую его электронную переписку? Я ее даже могу понять. На ее месте я бы тоже, наверное, был вне себя от ярости. Может быть, я даже стал бы искать способ отомстить».
Я в точности запомнил все, что сказал мне тогда Нака. «По всей видимости, отношения между отцом и дочерью были достаточно сложные. Впрочем, семейные размолвки — дело обычное: взрослым часто тяжело иметь дело с подростками. Но этот случай можно считать из ряда вон выходящим: поступок господина Токороды кажется мне возмутительным, и тот факт, что его „альтернативная семья“ была виртуальной и существовала лишь в Интернете, отчасти смягчает его вину. Рёсукэ Токорода познакомился в Сети с девушкой почти того же возраста, что и его дочь, да к тому же с ее тезкой, и стал регулярно с ней общаться, не скрывая этого от Казуми. Разве это нормальное поведение для отца? Думаю, его дочери все происходящее было, мягко говоря, неприятно: она чувствовала себя униженной, брошенной, растоптанной. Почему наше начальство этого не понимает, ума не приложу. На месте Казуми я бы, наверное, рассвирепел и, пожалуй, легко мог потерять голову и сотворить непоправимое». Вот что сказал мне Накамото.
Казуми по-прежнему сидела неподвижно, уставившись на руки, но сейчас ее пальцы дрожали. Казалось, она вот-вот сожмет их в кулаки.
«Осторожно, не раздави своих добрых ангелов, — думал Такегами, — выпусти их скорей на волю, пусть летят».
