Юлия Шилова - Сладости ада, или Роман обманутой женщины
– Ой, извини. Я про пропуск совсем забыла.
– Ты же мне его сама предложила. Ника, а что с тобой случилось-то? Что у тебя болит?
– Простыла. Завтра, наверно, точно свалюсь. Голова кружится, да и горло дерет.
– А ты еще музыку так громко включила. Я понимаю, что джаз тебя успокаивает, но он играет слишком громко. Даже чересчур громко для женщины, которая заболела.
Игорь наклонился к музыкальному центру и сделал музыку тише. Затем он встал, взял у меня из рук букет, положил его на стол и укрыл меня теплым пледом.
– Ника, тебя знобит. Я это почувствовал даже на расстоянии. Ты вся трясешься.
Меня и правда знобило. Но только не от того, что я замерзла, а от того, что моя нервная система дала сильный сбой. Я подумала о том, что вот сейчас Игорь внимательнее посмотрит в мое лицо и заметит, как сильно я отличаюсь от его невесты. Он сразу забьет тревогу, назовет меня самозванкой и начнет допытываться, где настоящая Вероника…
Но Игорь вновь сел напротив меня, принялся медленно пить виски и как ни в чем не бывало рассказывать о своих делах, проблемах, друзьях. Мне показалось, что время вернулась назад, ведь точно так же несколько месяцев назад он сидел напротив меня и мог говорить часами. Ему нравилось говорить, потому что я умела его слушать. А мне нравилось его слушать. Я любила, когда он говорил. Вот и сейчас передо мной сидел как будто прежний Игорь и посвящал меня в свою жизнь. Выглядел он как и раньше, разве что стал одеваться более стильно и дорого. Оно и понятно, Вероника сама призналась мне в том, что ей нравятся хорошо одетые мужчины, которые не скрывают того, что делают из одежды культ. Игорь вовремя уловил то, что нравится Веронике, и старался соответствовать ее идеалу, чтобы ни в коем случае не разочаровать ее своенравную и чересчур капризную натуру. Когда Игорь о чем-нибудь говорил, им нельзя было не любоваться. Его чувственность и эмоциональность прекрасно сочетались с мужественностью внешности, и это нельзя было не заметить. Неудивительно, что Игорь всегда был любимцем женщин и мог без особого труда покорить любое женское сердце. В том числе и мое.
Я смотрела на когда-то близкого мне человека, теребила челку, к которой никак не могла привыкнуть, и вспоминала то страшное время, когда училась жить без него. Я жила, стараясь не цепляться за прошлое, но этот человек все же еще незримо присутствовал во мне, и я не могла ничего с этим поделать. В то время я очень много работала. Любое свободное время я сразу заполняла работой, в которую полностью погружалась. Я просиживала в офисе до глубокой ночи, приезжала в него даже по субботам и воскресеньям. Наверно, именно с того времени я невзлюбила выходные, потому что в выходные я начинала думать об Игоре еще больше. Мне понравилось проводить выходные в офисе, несмотря на то, что там было пусто и одиноко. Я больше не спешила домой, потому что знала, что дома мне больше некого ждать. Я не вздрагивала от звонка телефона, потому что знала, что мой любимый увлечен другой и уже никогда не позвонит. Я почему-то стала бояться собственного дома. Наверно, это произошло, потому что в моем доме поселилось коварное одиночество. В моей квартире было какое-то однообразие: скучная еда, скучный телевизор и точно такие же скучные газеты, лежащие на диване. Все другие мужчины, которые обращали на меня внимание после того, как меня бросил Игорь, казались мне ужасно занудными, и я сразу видела, как же сильно они ему проигрывают. Мне казалось, что если кто-то меня поцелует, то это будет пресный и безвкусный поцелуй…
– Ника, давай потанцуем. Ты только послушай, какая умопомрачительная джазовая композиция. Можно, я громкость чуть прибавлю?
– Можно, – ответила я почти шепотом и опять затеребила челку.
– Давай станцуем.
– Я же болею.
– Всего один танец. Пожалуйста, я очень тебя прошу. Я приглашаю тебя на танец.
Не знаю, что именно руководило мной в тот момент и что это был за порыв, но я встала и, позабыв об опасности, положила руки на плечи Игорю, а затем принялась кружиться с ним в медленном танце.
– Ника, у тебя такой замечательный вкус.
– Ты о чем?
– Столько зажженных свечей, полумрак, джаз… И рядом со мной любимая женщина… Что еще нужно для полного счастья? Ничего. Я абсолютно счастливый человек. Я самый счастливый мужчина на свете. Меня любит такая женщина…
«Лох ты урюпинский, а не самый счастливый мужчина на свете. Никто тебя не любит, тебя просто используют и, как щитом, тобой прикрываются. Так тебе, дурню, и надо, по-другому с тобой нельзя. Это я, дура, тебя честно любила и ни разу даже не посмотрела на другого мужчину. Вот и получила за свою преданность и честность. С тобой даже танцевать теперь невозможно, потому что у тебя такие огромные рога, что ты меня постоянно ими задеваешь. Не думала я, что бывают такие крупнорогатые представители мужского пола. Танцуй осторожно, а то упрешься в меня своими рогом».
Меня так и подмывало озвучить для ничего не подозревавшего Игоря этот мой внутренний монолог, но я понимала, что не могу этого сделать. Все, что мне оставалось, так это представлять виртуальные рога на голове Игоря и улыбаться…
От Игоря так сильно пахло спиртным и он так сильно пошатывался, что до меня только сейчас дошло, что он принес свой роскошный букет, будучи абсолютно пьяным.
– Игорь, да ты изрядно выпил!
– Ника, не ругайся.
– Как это не ругайся? Ты еле на ногах стоишь! Ты у меня еще, оказывается, и пьешь?!
– Да, так получилось. Я тебе сейчас все объясню.
– Что-то мне не очень хочется слушать твои объяснения. Не самое подходящее настроение для такого случая.
– Ника, но выслушай меня, пожалуйста. Я своего школьного друга встретил. Мы с ним знаешь сколько не виделись! Он в Париже живет. Приехал ненадолго, и тут такая встреча. Пришлось посидеть, встречу отметить. Да тут еще ты свою роль сыграла.
– Я-то при чем?
– Ты днем позвонила и как-то холодно со мной разговаривала. Сказала, что болеешь и хочешь побыть одна. Я хотел приехать к тебе, но ты категорически мне отказала. В общем, я расстроился и решил выпить. А вечером набрался смелости, купил букет и отправился к тебе. Ника, только не ругайся.
– Так и быть. На первый раз прощаю, – вынесла я вердикт тем тоном, которым вынесла бы его Вероника. – Но впредь в таком виде больше не заявляйся.
– Ника, но ко мне же не каждый день друзья из Франции приезжают.
– Да хоть из Португалии!
– Если ты на меня не злишься, то скажи, что ты меня любишь.
Я закрыла глаза и с особой горечью подумала о том, сколько раз Игорь говорил то же самое мне и требовал от меня признаний в любви по несколько раз на дню.
– Ника, ну, скажи, а то я уже просто с ума схожу.
– Игорь, я очень сильно тебя люблю. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Я только одного не пойму: зачем ты вылил на себя полфлакона одеколона?
– А что, так сильно пахнет?
– Не то слово! Такая гремучая смесь.
– Какой же я дурак! Я так старался. Вылил побольше твоего любимого одеколона, чтобы алкоголем не пахло. Думал сделать как лучше.
– Думал, как лучше, а получилось, как всегда. Я даже не заметила, что одеколон мой любимый. В таких-то количествах, да еще в смеси с запахом спиртного…
– Ника, ну, что я могу сказать по этому поводу? Я законченный идиот. Тебе противно?
– Да, ладно. Свое же воняет, не чужое, а даже родное.
Игорь рассмеялся и прижал меня к себе посильнее.
– Милая, если бы ты только знала, как я тебя люблю. Знаешь, я еще никогда и ни к кому не испытывал ничего подобного тому, что испытываю к тебе. В моей жизни еще не было женщины, от которой бы зависел мой внутренний лад.
– А как ж Людмила?
– Ника, да хватит тебе! Что ты меня постоянно этой Люськой колешь. Надоело уже. Я говорю о высоком.
– А я говорю о земном.
– Чуть что, так ты меня сразу спрашиваешь: как же Людмила? По-моему, ты сама к ней неравнодушна.
– Не говори ерунду. Больно нужна мне эта секретутка. Она мне по барабану.
– Это ты не говори ерунду, и хватит меня ею попрекать. Люська осталась в прошлом. Она для меня пустое место, меня с ней ничего не связывает. Расставшись с ней, я не почувствовал ни сожаления, ни укора совести. Она для меня значит то же самое, что вот этот журнальный стол. Я только единственного от нее не ожидал.
– Чего?
– Что она будет тебе угрожать. Это на нее даже не похоже как-то. Из нее чувство гордости так и прет. Совершенно непонятно, как она опустилась до таких угроз. Видимо, башню основательно снесло. Только ты не думай, она тебе ничего не сделает. Она трусливая. Она в своих поступках меру знает. Это произошло от того, что у нее точно чердак поехал. Знаешь, она с зэком каким-то связалась… – Когда Игорь произнес последнюю фразу, в его голосе проскользнула едва уловимая ревность, которую я не могла не заметить.
– С каким еще зэком?
– Да с обыкновенным, который в колонии сидит.
