Инна Бачинская - Стеклянные куклы
– Федор Андреевич! – закричал один из них, Леня Лаптев, завидев Федора. – А мы пришли вас проведать! А вы не открываете! И телефончик отключен. Мы уже думали звонить ментам, а вдруг вы… это… ну типа…
– Сплел лапти? – подсказал Федор.
– Ага, типа. Так вы уже здоровы?
– Был здоров… – неопределенно ответил Федор, лихорадочно вспоминая, что есть у него из еды. – Давно ждете?
– Не очень! Ну и холодюга! Мы два раза за кофе бегали в ваш гастроном!
– Прошу! – Федор распахнул дверь, пропуская молодняк.
Толпа ввалилась в маленькую прихожую; гости потирали руки и уши, раздевались, топали, сбрасывая ботинки, пихались и гомонили. Так же гомоня и пихаясь, ввалились в единственную комнату Федора, служившую ему гостиной и спальней. Уселись на диване, огляделись, выжидательно уставились на хозяина. Леня, как летописец и биограф Федора, откашлялся и спросил:
– Федор Андреевич, два вопроса. Первый: убийцу из Посадовки уже поймали или еще нет? И второй: вы принимаете участие?
Федору удалось скрыть замешательство, он подумал и сказал:
– Пока нет. Работаем.
Так обычно отвечал капитан Астахов. Если ребята пытались захватить Федора врасплох, то они здорово промахнулись – его голыми руками не возьмешь. Это было вроде игры – постоянная драка: они задают каверзные вопросы, он отвечает, вернее, отбивается. На их стороне нахальство и любопытство, на его – логика, эрудиция и чувство юмора. Иногда их вопросы ставят Федора в тупик, тогда ответы ищут вместе.
Студиозусы переглянулись.
– А что с вами случилось? Ранили? – спросила Соня Коротич, маленькая серенькая мышка с мозгами компьютера. – Значит, вы все-таки принимаете участие в расследовании?
– В меру моих скромных возможностей, – сказал Федор.
– Это убийца вас приложил? – спросил Леня Лаптев, который всегда говорил, что думал, причем не заморачивался насчет лексики.
Они смотрели на него во все глаза.
Федор кивнул и потрогал затылок.
– А вы что?
– Он сидел в засаде и напал первым.
– А кто он вообще такой?
– Мы не знаем. То есть мы знаем, как его зовут, а вот почему он убивает, неизвестно. Знаете, что такое психологический портрет преступника?
– Ну… это попытка вычислить преступника по доступной информации, например, по свидетельствам очевидцев, уликам, даже по способу убийства, по тому, на чем он приехал, каким образом влез в квартиру, как вскрыл сейф, даже по запаху табака… в смысле, если он курит. Есть всякие картотеки с особенностями преступников, – сказал Леня Лаптев. – Сейчас это легко, все в компе.
– Почему это работает?
– Потому что поступки человека, как правило, логичны и предсказуемы, и можно попытаться вычислить мотив, а потом выйти на преступника, – сказала Соня. – Это если очень коротко. Вообще, работа детектива, как я себе это представляю, не что иное, как сбор информации, тут важны самые мелкие детали, умение анализировать и поставить себя на место преступника…
– А это правда, что всегда замешаны родственники? – спросила Таня, некрасивая девушка в очках.
– Всякое бывает, – сказал Федор. – Бывает и родственники замешаны. Мы сейчас говорим о преступлениях с заранее обдуманным намерением, а не случайных, так?
– Раньше было легче, ищи, кому выгодно, и привет. А сейчас полно психов. И немотивированная агрессия.
– Значит, поведенческий анализ как метод розыска преступника не всегда эффективен? – спросил Федор.
– Он эффективен, но недостаточен и не только, – сказала Соня, подумав. – Нужен мотив и бэкграунд преступника.
– А что еще?
– Хорошо бы физические улики!
– Трамвайный билет!
– Визитка!
– Записная книжка!
Радостное ржание.
– Окурок, чтобы определить ДНК.
– Пропустить всех подозреваемых через полиграф!
– Экономический мотив самый легкий, в смысле, ясно, зачем он это сделал. Бабло! Грабеж или наследство. Кви продест, как говорят.
– Еще шантаж! Никогда не нужно платить шантажисту…
– …потому что не отцепится. Надо сразу гасить в торец!
– Еще из-за любви, – сказала Таня, вспыхнув.
– Ага, разбежалась! Неактуально! Прошлый век!
– А если человек с психическими отклонениями? И поведенческие закономерности не работают? – спросил Федор. – А мотив лежит на поверхности – допустим, убийство ради убийства. Или убийство как месть за собственную несостоятельность. И психологический портрет в наличии: болезнь, одиночество, непонимание окружающих…
– Волосатые руки няни и велосипед без колес! – брякнул Данилка, двухметровый недоросль.
Дружное ржание.
– Федор Андреевич, вы сказали, что имя убийцы известно, так в чем проблема? Улик не хватает? Нельзя доказать?
– Убийца скрывается, друзья. Как по-вашему, может ли психологический портрет подсказать, где его искать?
Пауза.
– В смысле, где прячется одинокий, непонятый и отвергнутый?
– Да, где может прятаться одинокий, непонятый и отвергнутый?
Пауза.
– В лесу!
– Уехал из города.
– Ага, уехал, как же! Везде засады! Да, Федор Андреевич?
– У любимой женщины!
– Какая женщина? Нет у него женщины, тебе же сказано!
– У родных! Я бы попрессовал родичей.
– И друзей!
– Друзей нет. Есть брат, но они не близки. Никого нет.
Они переглянулись.
– А он еще жив? – спросил Леня Лаптев. – Может, он и себя… типа порешил? Раз деваться некуда. Если он весь из себя такой одинокий, несчастный и депрессивный. Убил, понял, что наделал, испугался и сам себя приговорил.
– А где тогда тело?
– А где можно спрятать тело?
– Среди тел!
– Ты думаешь, он сам себя убил и спрятал?
– Его могла убить жертва! – сказал Данилка.
Соня закатила глаза. Федор иногда спрашивал себя, что Данилка делает на факультете философии…
– И где же она тогда? Удрала?
– А чего, не могла удрать? Убила и удрала! Запросто!
– А труп? И где она теперь, интересно? В смысле, жертва!
– Мало убить, надо еще избавиться от трупа, – назидательно сказал Леня.
– Все-то вы знаете, – сказал Федор. – Предлагаю тему для реферата: «Философия преступления». Согласны?
– А чего писать-то? – спросил Данилка.
– Объяснить, почему преступник совершает преступления, – сказала Соня.
Они вздрогнули и притихли, когда раздался звонок в дверь. Федор поднялся и, теряясь в догадках, пошел встречать нового гостя. К его удивлению, это был Савелий с сумками.
– Федя, твой телефон не работает! – выдохнул Савелий с порога. – Я так беспокоился! Что случилось? Тебе было плохо?
– Мне нормально, Савелий. Забыл включить, извини, старик. Я собирался тебе позвонить…
– Ты не один?
– Ребята зашли проведать. Это продукты? Молодец! У меня в холодильнике шаром покати, а они с морозу. Сейчас кормить будем.
На стол накрывали «всем пляжем», как сказал Леня. И с удовольствием наворачивали бутерброды, помидоры, блины, бананы, потом долго пили кофе, убирали со стола, прощались в прихожей. Потом с криками скатились вниз по лестнице, хлопнула входная дверь и настала тишина. Федор и Савелий остались одни.
– Мне тоже пора, – сказал Савелий. – Поздно. Ну и горластые они у тебя, до сих пор в ушах звенит. И грамотные.
– Они такие. Не спеши, Савелий, нужно поговорить. Я был у Тони Бережной, хотел узнать про Максима…
Глава 31
Аналитик Федор и Авгур Савелий
– Как она? – Савелий присел на краешек дивана, умирая от любопытства, разрываясь между желанием послушать Федора и необходимостью бежать домой.
– Плачет, плохо спит, ждет. Я спросил про нового знакомого, соврал, что видел их в парке. Тоня рассказала, что они познакомились в церкви, оба ставили свечки, славный парень, зовут Максим, переживает за брата, которого обвиняют в тяжком преступлении, но он невиновен. А его самого таскают на допросы, заставляют признаться, где брат, а он не знает. Тоня очень его жалеет, говорит, он чуть не плакал.
– То есть она не знает, что его брат тот самый Вадим Устинов из школы танцев?
– Нет, этого он ей не сказал. А вот она ему рассказала, что у нее пропала сестра.
– Максим мог не связать ее сестру с братом… – сообразил Савелий. – Он не знает, что пропали другие девушки, кроме тех, что нашли в Посадовке.
– Мог не связать, если встреча случайная, – заметил Федор.
– Ты думаешь, он знал, что были другие? И среди них сестра Тони? Что ты имеешь в виду, Федя?
– А если встреча не случайная, Савелий? И Максим прекрасно знает, кто такая Тоня Бережная? И про Юлию тоже знает?
– Откуда?
– Напрашивается всего-навсего один вывод…
– Ты думаешь? – ахнул Савелий. – Он знал про брата? С самого начала?
– Или…
– Или… – повторил Савелий. – Или… что? Или они вместе?! Ты правда так думаешь? Но ты же сам говорил, несчастный парень. Он сообщил Коле, что Вадим назначил ему встречу, сотрудничает с полицией…
– Сотрудничает. Насчет того, что они вместе… не знаю, Савелий. Не похоже. Они не близки и очень разные. Не вижу!
