Наталья Солнцева - Иди за мной
Парень, который был пониже ростом, неожиданно ударил Рената снизу вверх, под ребра. Тот согнулся и упал, ловя губами воздух.
— Эй, ты че, Кабан? — всполошился высокий. — Гляди, прибьешь его, с кого тогда спрашивать?
— Не боись… я легонько. Оклемается.
Он для большей убедительности пнул лежачего ногой в бок и пообещал содрать с него шкуру живьем, если через три дня не будет денег.
— Усек, Михеев?
Ренат не смог ответить. У него перехватило дыхание от жуткой боли. Ночная бабочка порхала над ним, то касаясь его лица, то взмывая вверх. У нее были глаза Сони и крылья летучей мыши…
Наверное, Ренат потерял сознание. Бабочка накрыла его темными крыльями, и он перестал видеть. Где-то на дне его памяти осталось загадочное кабаре, где играла разудалая музыка и раздевалась ослепительно прекрасная Соня…
Окна в доме почти все погасли, во двор забрела бездомная собака и принялась обнюхивать Рената. Он пришел в себя и попытался встать. Все тело болело, ноги подкашивались. Он как-то доковылял до двери и набрал код замка. Собака стояла и смотрела на него светящимися в темноте глазами.
В лифте он дважды проваливался в ватную черноту. Когда кабина остановилась на восьмом этаже, он с трудом вышел и, держась за стену, добрался до своей квартиры. Вставить ключ в замок оказалось не таким простым делом.
Наконец, он справился и с этим. К горлу волнами подкатывала тошнота, в голове мутилось. Ренат включил на кухне свет и достал из холодильника водку. Несколько глотков, и ледяной ком внутри начал таять. Дышать стало легче.
Если бы это была его квартира, он бы продал ее и рассчитался с Зоей. Можно продать машину, но за три дня он не успеет.
«Ты меня огорчаешь, дружище, — усмехнулся Вернер, которого не должно было здесь быть. — Разве Соня не подсказала тебе единственно верный выход?»
— Я не убийца… — прохрипел Ренат.
«Тогда вернись к Зое, ублажай ее по-прежнему, и она простит тебе долг!»
— Это невозможно…
«Почему же? — потешался над ним Вернер. — Раньше тебя это устраивало!»
— Я изменился…
Ренат понимал, что дискутирует с самим собой. Незримый Вернер поселился в его уме и качает права. Нет никакого способа изгнать его оттуда. Или есть?
Он взял телефон и позвонил Ларисе Курбатовой.
«Забыл, который час? — не преминул съязвить Вернер. — И что ты ей скажешь? Попросишь дать тебе денег? Рядовые стоматологи столько не зарабатывают…»
Яркая желтая вспышка озарила сознание Рената. Щелк!.. Кое-какие частички пазла сложились в причудливую картину. В этом была опасная и точная логика Вернера, который не зря напомнил о себе.
В ушах Рената зазвучал мелодичный, как храмовый колокольчик, голос Сони: «Желтые брюлики!.. Когда-то на выставке в Антверпене я видела чудесную брошку!.. Отборные африканские алмазы в платине!..»
— «Цветок саванны»… — прошептал он.
Перед глазами возникла брошь, которую показывала ему Лариса. Крупные камни, сверкающие, как золотой фейерверк. Подарок Мачо! И ее слова: «Никто не знает, что брошь у меня. Ты же не будешь… покушаться на мою жизнь?»
Это не могло быть простым совпадением. Желтые бриллианты в руках Ларисы, необычная просьба Сони… и страшная нужда в деньгах, угнетающая Рената. Звенья одной дьявольской цепочки, которая накрепко сковала всех участников.
— Теперь мы — рабы на галере Вернера, — вслух заключил дизайнер. — Лариса и я!
«Цветок саванны» мог бы разрешить проблему. Завладев брошью, Ренат избавляет Ларису от смертельной угрозы — раз. Продав бриллианты, он получает кучу зеленых и рассчитывается с Зоей — два. Исчезает необходимость убивать ее.
Возникло одно «но»: Соня с этим не смирится. Ведь она не получит броши и не избавится от соперницы. Хотя Зоя ей не конкурентка, она не успокоится, пока не сживет ее со свету. Руками Рената.
Он набирал и набирал номер Ларисы. Та не брала трубку…
Глава 39
Сигналы сотового на мгновение отвлекли Эдика, и Лариса ухитрилась вырвать у него брошку. Она метнулась к двери, он кинулся за ней, и в этот момент… кто-то включил свет.
Лариса остолбенела и попятилась. Эдик с разгону наткнулся на нее, схватил за плечи, увидел впереди черный зрачок дула и замер.
На пороге спальни стоял человек и целился в доктора из пистолета с глушителем. Лицо незнакомца закрывала маска с прорезями для глаз и рта.
— Отпусти ее, — холодно приказал он. — Подними руки и отойди в сторону.
Эдик повиновался. Он онемел от ужаса. Ситуация была безвыходной.
Лариса выронила «Цветок саванны» на ковер и ногой незаметно толкнула брошь под кровать.
— Вы кто? — трясущимися губами спросила она.
Вместо ответа незнакомец указал стволом на Эдика.
— Что это за хмырь?
— Это… это… мы коллеги…
— Р-работаем вместе… — заикаясь, пролепетал доктор.
— Я тебя убью, — процедил человек. — Прямо здесь и сию минуту.
— Н-не надо… я ничего не сделал…
Эдик готов был рухнуть на колени перед незнакомцем, если бы мог пошевелиться. На него будто столбняк напал. Двигались только веки и язык, все остальное словно окаменело.
Лариса прощалась с жизнью. Один раз, на вокзале, ее спасло чудо. Второго шанса судьба не дает. Почему она не послушалась Эдика и не спряталась на его даче под Саратовом? Может, потому, что от себя не убежишь?
Эти мысли пролетели в ее уме за долю секунды. Телефон, который лежал на прикроватной тумбочке, продолжал звонить.
— Твой? — лаконично осведомился незнакомец.
Лариса молча кивнула.
— Кто это такой настойчивый? — пробормотал он, шагнул к тумбочке, держа Эдика на мушке, и с силой швырнул сотовый на пол. Его лицо под маской перекосилось от ярости.
— Так-то лучше…
Телефон разбился, что вызвало довольную ухмылку грабителя. Он явился за «Цветком», это ясно.
«Как он нас выследил?» — подумала Лариса.
— Я шел за вами, потом ехал, — объяснил незнакомец, словно подслушав ее вопрос. — Я заприметил этого хмыря еще на Казанском.
— Как вы вошли?
— А ты не догадалась? Через балкон! Обожаю пожарные лестницы, карнизы, крыши… Риск — моя стихия.
Он говорил с Ларисой, глядя на Эдика, чтобы тот не вздумал выкинуть какой-нибудь фортель.
— Ну, признавайся, хмырь, боишься смерти?
Доктор судорожно сглотнул и не издал ни звука. Страх парализовал его.
— Боишься! — ответил за него человек в маске. — Смерти все боятся! Ну, молись, хмырь…
— Не трогайте его… — взмолилась Лариса. — Это я во всем виновата…
Она смотрела на незнакомца со странным ощущением, что где-то уже видела его. Голос этого человека, рост, осанка напоминали ей…
— Берт!.. Это ты?..
— Наконец-то! Узнала?
— Ты хочешь меня убить?
— Тебя нет, его — да!.. Он умрет!..
С этими словами Берт приподнял пистолет и нацелился в лоб Эдика. Тот побледнел и шатнулся, но устоял на ногах.
— Ты спала с ним? Признавайся! Ты изменяла мне с ним…
— Нет, Берт!.. Это было раньше… до того, как ты появился в моей жизни…
— Что же ты делаешь в его квартире?.. Разве это не его спальня? Не его постель?.. Я застукал вас, голубки!..
— Ты все не так понял…
— Жребий брошен! — театрально провозгласил Берт. — Тебе конец, хмырь!
— Не делай этого! — взвизгнула Лариса, бросаясь вперед.
Она повисла на руке Берта, который не ожидал от нее такой выходки. Его секундная растерянность позволила Эдику спрятаться за шкаф.
Эта отсрочка разъярила Берта. Он зарычал и оттолкнул Ларису. Та упала, но не растерялась и схватила его за ногу. Лысый череп Вернера, советы и наставления гуру, египетский кот Ра, индивидуальные медитации в клубе калейдоскопом замелькали в ее уме. Память зацепилась за одну из картинок, где Вернер показывал им некий ритуал…
Лариса изо всех сил дернула Берта за лодыжку и забормотала слова, которые сами пришли в голову. Она не понимала их смысла, но надеялась хоть как-то помешать жестокому и самовлюбленному Мачо застрелить Эдика.
— Я не хотела, чтобы ты был таким…
Берт потерял равновесие и грохнулся оземь. Пистолет выпал из его руки. Эдик, подчиняясь инстинкту самосохранения, выскочил из своего убежища и отбросил оружие подальше.
Берт извивался на ковре, пытаясь освободиться. Лариса с такой отчаянной силой вцепилась в его ногу, что не могла разжать пальцев. Их свела судорога. Эдик, вместо того чтобы прийти ей на помощь, стоял и дрожал, как осиновый лист…
* * *Инок Онуфрий размышлял о благодати, когда свеча потухла и его келья погрузилась во мрак. В темноте послышались странные звуки, — словно кто-то с кем-то боролся, сопел и вскрикивал. Это были мужчина и женщина…
Онуфрий перекрестился, дабы не поддаться искушению дьявола. Потухшая свеча чадила. Инок нащупал спички, чиркнул и поднес огонь к фитильку. Свет озарил крохотную белую келью. По стенам метались тени…
