Мария Брикер - Остров желтых васильков
– Возможно, Долгов у нее был, но приехал после того, как убил и избавился от тела Котовой. Плохо дело. Если Долгов-младший откажется от своих показаний, то показания Клименко нам испортят всю картину. У нас, кроме его признания, по сути, ничего нет: свидетелей нет, орудия убийства с его отпечатками нет. Труп еще этот, как назло, всплыл.
Трофимов нервно хихикнул.
– Ничего смешного! – рявкнула Зотова. – У тебя есть предположение, почему Марта Клименко сына Долгова покрывает?
– Тут две мотивации. Она человек такой, сочувствующий. Всех жалеет. А второе – она его любит!
– Кого? Евгения Долгова? – не поняла Зотова. – Клименко из-за любви к бизнесмену на это пошла?
– Нет, Клименко влюблена в Данилу Долгова.
– Это она тебе в этом призналась?
– Клименко не призналась, я это сам почувствовал.
– Они любовники?
– Да нет, они не любовники. Хотя я не знаю.
– Данила Долгов тоже отрицает интимную связь с Мартой Клименко. Думаю, он не врет. Ведь мальчишка был по уши влюблен в Котову, а Марту Клименко воспринимал как друга. Что, впрочем, не мешает ей испытывать чувства к пацану и пойти на сговор с Евгением Долговым. Ведь по нашей версии, бизнесмен был в курсе, что сын такое отчубучил, и заметал за ним следы.
– Вы думаете, Долгов-старший мог уговорить Марту Клименко обеспечить алиби сыну?
– А почему нет? Может, и деньжат подкинул. Ты мне говорил, что у Марты Клименко ремонт в квартире, а ремонты нынче дороги. Как Клименко объяснила его приход?
– Да так же, как Долгов. Все совпало. Он приехал к ней в тот день в печали, так как расстался с Котовой, и Клименко его трудотерапией пыталась в чувство привести. Короче, я уехал от Клименко, а потом вернулся ночью. И видел, как Евгений Долгов выходил из ее подъезда. Время было без четверти два ночи, а убийство проститутки совершено между часом и двумя часами. Я, признаться, решил, что Евгений Долгов Клименко укокошил, как соседку Котовой. Позвонил Марте, она мне заявила, что спит. Окна одной ее комнаты горели.
– Ладно, давай рассуждать дальше. У меня такое ощущение, что мы упускаем нечто важно, а что – не пойму. Предположим, что Клименко не врет, Долгов-младший не убивал невесту отца и тот вечер провел у нее. Кто тогда убил Котову, воспользовался машиной Данилы Долгова, чтобы избавиться от трупа и пытался подставить Екатерину Долгову?
– Клименко мне про брата Екатерины, Арсения Шнайдера, говорила. Что убийцей он может оказаться. Я проверил – вы не поверите, Леночка Петровна. Шнайдер находится в Москве, и вернулся он в Россию шестнадцатого марта, за два дня до убийства Котовой! Остановился в отеле «Азимут». Это на «Тульской». Гостиница хорошая, но три звезды. Не шикует.
– Предположим, Екатерина с братом были в доверительных отношениях, она могла с ним делиться всем. Шнайдер убил Котову, чтобы помочь сестре избавиться от ненавистной соперницы.
– А потом передумал помогать и решил любимую сестрицу подставить? – усомнился Трофимов.
– Погоди, Вень! Улики подбросил на дачу Данила Долгов с утра, на следующий день после убийства.
– Ничего не понимаю, – поморщился Трофимов.
– Веня, Шнайдер – наркоман со стажем. А у наркош с психикой полный алес капут. Шнайдер мог убить Яну Котову в неадеквате и свалить. Ключи от квартиры у него вполне могли быть. Данила Долгов вернулся домой, увидел труп любимой.
– И решил, что Котову убила его мать?
– Вполне может быть! Данила Долгов избавился от тела, предварительно украсив любимую надписью «Любовь» на груди и венком из желтых васильков из помойки, которые выкинула Екатерина Долгова. А на следующий день подкинул улики на дачу, уверенный в том, что мать расправилась с женщиной, которую он любил.
– Не семья, а театр уродов. Кошмар! Может, у них сбой хромосомный какой? К слову, Шнайдер мог от тела сам избавиться, позаимствовав ключи и тачку у племянника. А улики оставил в квартире Долговой, чтобы подставить племянника, который в это время бухал опять же у Марты Клименко. Она ведь говорила, что Данила Долгов приехал к ней пьяный. Возможно, Долгов-младший в самом деле приехал к Клименко на такси. Но какой смысл Шнайдеру убивать проститутку и вытаскивать из тюрьмы племянника?
– Тут возможны варианты. Племянника Шнайдер не хотел подставлять, убийство совершил в неадеквате, а сейчас, испытывая угрызения совести, пытается исправить оплошность.
– Сомнительно. Не верю я в благородство наркош. У них одна цель – бабок на дозу насобирать.
– Да, я тоже не особенно верю. Тогда второй вариант – корысть. Как Шнайдер бабки сестры получит, если наследник всего имущества за решеткой? – резонно заметила Зотова. – Терять ему в любом случае нечего, потому что, по словам Екатерины Долговой, ее брат сильно болен и наркоман, а на лечение и наркоту нужны большие бабки.
– А еще бабки нужны на голубую, в прямом смысле, мечту, – гоготнул Веня, – на домик у океана в Австралии, чтобы сдохнуть под шум прибоя в обнимку с другом.
Зотову слегка перекосило.
– Вот и займись им плотнее. Выясни, один он приехал или с другом. Я думаю – не один.
– Почему вы так думаете?
– Потому что Шнайдер остановился в гостинице, а не у любимой сестры. Квартира у Долговой большая, сомневаюсь, что идеальная Катя не пустила бы брата жить к себе. Может, они на пару с другом креативили. Екатерина говорила, что брат у нее творческий. А к преступлениям приложил руку явно человек с фантазией. Мы тоже тут нафантазировали, как могли. Проверь алиби Шнайдера. К слову, завтра похороны Екатерины Долговой. Наверняка Шнайдер будет там. Понаблюдай за ним. На похоронах люди проявляются порой лучше, чем в обычной жизни.
Глава 19
БЕДНАЯ КАТЯ
На похоронах Долговой было на удивление много народа. Катя лежала в гробу, засыпанная охапками цветов, и казалась спящей, а не мертвой. Гример поработал отлично. Все плакали, жалели Катю. Никакого пафоса, театральности в этом не было. Друзья и знакомые были искренни в своем горе.
Глядя на толпу скорбящих людей, Веня вспомнил откровения Долговой о том, что до развода с Евгением двери ее дома всегда были открыты. Она любила устраивать тематические вечера для друзей и знакомых и поражала кулинарными изысками партнеров мужа. Друзья это ценили и встали на сторону Екатерины, когда Долгов подал на развод. Куда они делись потом? Почему не поддерживали ее? Екатерина так зациклилась на своих личных проблемах, замкнулась и закрыла двери своего дома? Или люди просто устали ее утешать? Возможно, она действительно стала невыносимой, раз собственный сын организовал подставу матери и пытался запихнуть ее в дурдом. Но сейчас эти люди не устают повторять, какой Катенька была потрясающей хозяйкой, как умела превосходно готовить и развлекать; как изысканно она всегда сервировала стол, чудесно пела, играла на гитаре, сочиняла японские стихи и даже пробовала писать романы о любви. «Бедная Катя, – подумал Трофимов, – у нее была масса талантов, которые она так и не смогла реализовать, потому что главным для нее всегда была семья, которая, к несчастью, ее не ценила». Евгения Долгова на похоронах не было. Сын под следствием.
Арсения Шнайдера Трофимов вычислил сразу, как только пришел. Они были одной с Катей породы. Поразительная схожесть черт: те же большие зеленые глаза, прямой и тонкий нос, узкие губы, темные волосы, длинные и немного вьющиеся, только, в отличие от сестры, Шнайдер был красив. Удивительно несправедливо обошлась с Долговой даже природа. И главное, как бездарно Арсений Шнайдер распоряжался этой красотой! Подарил ее убогому плешивому гею. Трофимов с неприятием покосился на друга Шнайдера. Зотова, как всегда, угадала – Арсений приехал в Москву не один. То, что низкорослый мужик с плешью – это партнер Шнайдера, Веня понял по поминальному венку, который тот держал в руках. На ленте было написано посвящение Екатерине от брата. Друг Арсения стоял чуть в стороне, курил трубку и наблюдал за церемонией прощания. Сам Шнайдер стоял у гроба и принимал соболезнования, лицо его было печально сосредоточенно.
Церемония прощания закончилась, гроб опустили в яму, по лаковой деревянной крышке застучали комья земли, послышались последние всхлипы. Потом могилу закидали лапником, венками и цветами, и люди стали расходиться. К выходу направился и друг Арсения. Сам Шнайдер уходить не торопился, стоял и смотрел на свежую могилу, на фото сестры в траурной рамке и что-то тихо шептал. Трофимов тихо подошел ближе.
– Прости, Катенька. Прости…
Шнайдер присел и приложил ладонь к могиле, поднялся и вздрогнул, заметив, наконец, Трофимова.
– Здравствуйте, – сказал Арсений. – Вы к Катеньке?
– Нет, к Катеньке мне пока рановато. Я к вам, Арсений Витальевич, – сказал Трофимов. – Мне надо с вами поговорить. Я из следственного управления.
Трофимов показал удостоверение, на которое Шнайдер даже не взглянул.
– Да, конечно. Вы, наверное, по поводу Катиной кончины? Все это очень неожиданно. Я в себя прийти не могу. Присядем? – спросил Арсений, указав на лавочку у одной из могил.
