Анна Данилова - Тринадцатая гостья
– Что, и вещи с собой брать? Герман, что происходит?!
– Ты веришь мне?
– Очень хотелось бы, знаешь ли… я так устала от того, что все вокруг меня врут…
В голове моей была такая каша, что действительно, наверное, следовало выйти из душной, жарко протопленной спальни и оказаться на свежем воздухе.
Мы снова, как и сутки тому назад, шли по аллее, и мне казалось, что через пару минут послышится визг тормозов, и мы увидим мчащуюся на машине Соню.
Но за воротами скопилось и без того много машин. Я чувствовала себя как кувшин, из которого вылили всю воду.
– От кофе бы я не отказалась…
Герман помог мне сесть в машину, он был таким заботливым, нежным, но и это тоже почему-то настораживало меня. В машине я вдруг спросила:
– А где мой паспорт?
– Вот, держи. Я же вижу, ты чего-то боишься. Я не собираюсь отбирать у тебя документы и продавать тебя в рабство.
– Извини…
Мы сели за столик в том ресторане, где недавно познакомились. Герман заказал капусту с колбасой, а для меня – кофе и яблочный штрудель.
– Хочешь, я расскажу тебе, зачем Соня пригласила тебя в Германию? – неожиданно сказал он.
Я медленно повернула голову.
– Неужели последняя версия с Тони…
– Не последняя. И знаешь, почему? Потому что Соня Бехер – вовсе и не Соня Бехер! Ее зовут Рита. И я ее узнал! Как узнал ее и инспектор Крулль, понимаешь? Потому он и не спросил у нее документов.
– У нее что, фальшивые документы?
– Нет, как раз фальшивых документов-то у нее и нет. Это она перед Розой и перед тобой представлялась Софи Бехер. А с Розой даже не посчитала нужным проявить осторожность и постоянно говорила ей об Эрвине.
– Но зачем? Подожди, я ничего не понимаю!
– А затем, моя дорогая Наташа, что она не могла допустить, чтобы ты узнала ее настоящую фамилию.
– Герман, не пугай меня. Надеюсь, она – не Вьюгина?! Хотя она представилась моей сестрой. Ее фамилия должна быть все же немецкой. Иначе мюнхенский комиссар вряд ли ее узнал бы.
– Если бы ты только знала, насколько прост и гениален тот сюжет, в который ты оказалась вовлечена! Другое дело, что ты оказалась девушкой-обманщицей.
– Что ты имеешь в виду?!
– А то, что я воспринимал тебя как незамужнюю девушку, а ты, оказывается, была замужем.
– Это не считается. И вообще, Герман, ни слова о драконах. Прошу тебя, не напоминай мне о Тони…
– Открой свой паспорт.
Я открыла. У меня был новенький российский, почти девственный паспорт.
– Какой чистый, новый, красивый! Ты когда его меняла в последний раз?
– Накануне своего неудачного так называемого замужества с Тони. Понимаешь, я потеряла свой паспорт в сауне. Вернее, я так думала. Потом оказалось, что он упал за диван. Так и получилось, что мне сделали новый, а потом я нашла старый, но решила не отдавать его в милицию. Но при чем здесь мой паспорт?!
– А ты не помнишь, чем отличался твой тот паспорт, который ты якобы потеряла, от этого?
– Нет, не помню. Герман, может, ты расскажешь мне, в чем дело? Ты пугаешь меня!
– Имя Иоахим тебе ни о чем не говорит?
– Нет… Вернее, ну как же! Ты же сам рассказывал, что это твой друг. Племянник Клементины.
– Фамилия Фогель тебе тоже ни о чем не говорит?
– Фогель? Постой. Я откуда-то знаю эту фамилию!
– Дело в том, дорогая Наташа, что ты – жена, вернее, теперь уже вдова Иоахима Фогеля. И твой брак с ним зарегистрирован три года тому назад в московском загсе…
И тут я вспомнила! Холодная московская осень. Маленькая авария, мой мотоцикл сильно пострадал, потребовались деньги на ремонт. К родителям обращаться было бессмысленно – все равно не дали бы, если бы узнали на что. И надо же было такому случиться, что как раз в это время мне позвонил Фима! Он сказал, что у него ко мне есть одно дело. Мы сидели с ним в пирожковой рядом с Савеловским вокзалом, я плакала, показывая ему разбитое колено, а он вдруг поцеловал его. Обтянутое джинсой колено. Фима сначала говорил мне о своей любви, а потом плавно перешел к делу. Оказывается, ему предложили хорошую работу, но туда, по его словам, брали только женатых работников. И мы договорились: оформим фиктивный брак за две тысячи долларов. Я посчитала это отличной сделкой, Фима договорился в загсе, нас быстренько расписали, и мы благополучно разъехались в разные стороны. Фима Фогель! Фима – все звали его Фимой. В загсе я сказала, что оставлю девичью фамилию.
– Фима Фогель. Он и есть – Иоахим Фогель?! – Как странно было слышать это!
– Да. Это твой муж! Своей любимой тетке Клементине он написал, что женился в Москве на любимой девушке, – с грустью заметил Герман. – Так вот, оказывается, как женился бедный, несчастный Иоахим Фогель. Понимая, что ты никогда не полюбишь его и не выйдешь за него замуж нормально, по-человечески, он сделал тебя своей женой таким вот странным образом. Так я и знал, что что-то здесь не так! Думаю, ну не могла Наташа так меня обмануть.
– Фима. Он же – Иоахим Фогель. Вот это да! Герман… – Затылок мой заломило, и я даже застонала от боли. – Послушай. Или мне все это приснилось? Кажется, я вчера позвонила Фиме в Москву. Что-то мне так одиноко стало и грустно. Я знала, что Фима мне всегда поможет. Но какой-то женский голос ответил мне, что Фима умер, что его убили?!
– Помнишь, я тебе рассказывал историю Клементины? Вернее, ее завещания? Так вот. Она завещала все свое состояние и дом племяннику.
– Фиме… – Глаза мои наполнились слезами. Я поверить не могла, что речь идет о моем друге, о тихом, незаметном парне, который был в меня много лет влюблен и которого я не замечала настолько, что даже забыла, что вступила с ним в фиктивный брак – до такой степени это ничего для меня не значило.
– А его сестра, Рита, которая долгое время действительно прожила в Парагвае и вернулась оттуда не так давно, чтобы получить свою долю наследства, чуть с ума не сошла, узнав, что ее практически обошли. Она наняла Уве Шолля, чтобы тот поехал в Москву и убил ее брата (тогда она стала бы единственной наследницей Клементины), а когда узнала – думаю, из документов, – что он женат (представляешь, как она была потрясена?!), «заказала» и тебя. Но так случилось, что вместо тебя была убита совершенно другая Наталья Вьюгина. Шолль по ошибке убил другую Наташу Вьюгину! И я узнал об этом буквально сегодня утром – от комиссара Крулля. И, что самое тяжелое в этой истории, твоим родителям пришлось опознавать труп той девушки. Думаю, после того, как Рита поняла, как они оба ошиблись, ей и пришла в голову мысль – навестить твоих родителей в Москве, чтобы убедиться, что ты – это ты и что ты действительно знакома с Фогелем.
– Ты хочешь сказать, что Соня – это и есть Рита Фогель?!
– Да, она после замужества оставила свою девичью фамилию. Думаю, после всего того, что сделал для нее Уве, «садовник», отношения их разладились. Возможно, она ему мало заплатила, или же он стал предъявлять свои права на нее. Но одно ясно – от него надо было срочно избавляться. Но дело-то не было закончено! Ведь ты теперь – прямая наследница своего мужа, Иоахима. Убивать тебя – это слишком сложно. Да и опасно! И так уже на ней висят два убийства, плюс предполагаемое убийство самого исполнителя. Вот она и решила выманить тебя сюда и заставить подписать два простых документа. Первый – твое вступление в наследство, а второй – генеральная доверенность на имя Риты Фогель на ведение всех твоих дел и право твоей подписи.
– Ты хочешь сказать, что те документы, которые мне вчера зачитывали и переводили…
– Да все это была чушь с самого начала! Я сразу это понял, поскольку никто таким образом не может получить разрешение на проживание в Германии.
– Герман, но как ты догадался?!
– Так ты же мне оставила свои документы! Когда я их прочитал, сразу и понял, что ты – без пяти минут наследница Праунхаймов! Я и сам до сих пор не могу прийти в себя от удивления. То-то я чувствую, что эта история с Соней была шита белыми нитками – никакой логики, никаких мотивов. Все непонятно!
– А Тони? Он жив?
– Да не знала она никакого Тони! Она все это выдумала, лишь бы ты осталась рядом с ней вместе со всеми этими бумагами! Ей важно было, чтобы ты поставила везде свои подписи. А Тони – это твоя история, просто она решила ее использовать. Надеюсь, тебя это утешит?
– Но он… жив?
– Понятия не имею. А это сейчас так важно?
– Выдумала. Надо же! А я поверила. Герман, дорогой, у меня голова кругом идет. Мне кажется, что это сон. Постой. Ты знаешь, она угостила меня кофе, и я уснула…
– Вот этого-то я и боялся больше всего! Понимаешь, пока она ждала прихода нотариуса и своего мужа, Эрвина, который на самом деле является профессиональным переводчиком и который был якобы нанят Соней для того, чтобы завещание Клементины перевели на русский язык. Так вот, пока она ждала их, шло время, и она боялась, что вы договоритесь до ссоры и ты уйдешь. И, чтобы как-то задержать тебя, она напоила тебя снотворным, я думаю.
