Анна Князева - Роковое золото Колчака
– Это я.
– Могу я с вами поговорить?
– О чем? – удивился мужчина, его седые лохматые брови чуть шевельнулись.
– О вашем брате, Иване Ильиче Мохначеве.
– Мы с ним давно не виделись.
– Об этом я и хочу с вами поговорить.
– Вы его дочь? – предположил Юрий Ильич.
– Нет, но мы лично знакомы.
– Заходите, – впустив Полину в квартиру, он закрыл за ней дверь.
Оказавшись в комнате, она провела взглядом по стенам, на которых висело множество фотографий, по-видимому, родственников хозяина.
– Среди них есть снимок Ивана Ильича? – спросила она.
– А почему вы меня об этом спрашиваете? – Юрий Ильич выехал в коляске на середину комнаты. – Вы сказали, что с ним знакомы.
Полина тут же нашлась:
– Хотелось посмотреть на него молодого.
– Последняя фотография, которая у меня есть, сделана в начале шестидесятых. – Он вытянул руку. – Видите?
Она взглянула на снимок, где стоял низкорослый парень. Присев на диван, Полина на всякий случай спросила:
– Какой у него рост?
– Что? – не понял хозяин.
– Какой рост был у вашего брата?
– Почему был? Если вы с ним знакомы, должны знать, что он вам едва по плечо.
Полина смутилась.
– Да, конечно… – Она дотронулась до виска. – Что-то я неважно себя чувствую.
– Давление, – со знанием дела констатировал Юрий Ильич, ловко крутнулся и выехал в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся с тонометром. – Давайте вашу руку и засучите рукав!
Полина послушно протянула ему руку. К счастью, давление оказалось немного повышенным, что поддержало ее версию о больной голове. Отказавшись от предложенной таблетки, она попросила воды. Затем поинтересовалась:
– Поддерживаете связь со своим братом?
Он помотал головой.
– Нет.
– Почему?
– Иван ушел из дому и больше не давал о себе знать.
– Почему?
– Бросил институт, решил податься на заработки. Погнался за длинным рублем. Родители возражали. Все перессорились, Иван собрал вещи и хлопнул дверью.
– Что значит – за длинным рублем?
– Какие-то придурки сколотили бригаду старателей.
– И он ушел мыть золото? – догадалась Полина. – Когда видели брата в последний раз?
– В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Мне было семнадцать.
Полина кивнула:
– Ясно. Значит, больше не виделись.
– Нет, не виделись. Отец слышать о нем не хотел. Мать, конечно, искала.
– И что?
– Не знаю. В нашем доме о нем больше не говорили. Отец запретил. Потом умерла мама. Спустя два года – отец.
– А вы сами не пытались его искать?
Юрий Ильич похлопал руками по подлокотникам инвалидного кресла:
– Сами видите…
– Простите. – Полина опустила глаза.
– Ну так что? – нетерпеливо напомнил он.
– Что?
– Вы сказали, что знаете моего брата. Это он вас прислал?
– Нет.
Мохначев опустил голову, казалось, еще немного, и он расплачется.
– Постойте, – вырвалось у нее. – Не хотела вам говорить, но вижу – придется.
Юрий Ильич поднял глаза.
– Его нет в живых?
– Скорей всего, нет. Дело в том, что под его именем, с его документами живет другой человек… – Полина показала снимок Мохначева на телефоне.
Изучив его, Юрий Ильич покачал головой.
– Это не Иван. Мой брат был на голову ниже этого человека. И лицо… Нет, это не мой брат… – Инвалид заметно разволновался. – Я помню… Мне было семнадцать…
– Пожалуйста, успокойтесь. Этот человек и вправду не ваш брат.
– Он убил Ивана? – Юрий Ильич побледнел.
– Я не знаю, – честно призналась Полина.
– А ведь я было поверил, что он жив.
– Моя вина…
– Нет. Это никак не связано с вами.
Полина удивленно подняла на него глаза.
– Да-да, – подтвердил Юрий Ильич. – Много лет на мое имя ежемесячно приходят денежные переводы. Я думал, это Иван.
– Вам присылают деньги?
– Сумма небольшая, но она помогает мне ни в чем не нуждаться. И главное, на лекарства хватает.
– Откуда приходят деньги?
– В почтовых извещениях всегда одно и то же: город Москва.
– Имя отправителя?
– Несколько раз менялось. Сейчас, кажется, Иванов.
– Бланки переводов сохранились?
– Откуда? Они всегда остаются на почте. Послушайте. – Юрий Ильич внимательно посмотрел на Полину. – Зачем вы сюда приехали?
– Узнать про вашего брата.
– Еще до встречи со мной вам было известно, что тот человек на снимке не мой брат.
Полина почувствовала, что ее приперли к стенке.
– Я приехала по просьбе мужа. Он следователь. Расследует сложное дело.
– Что же он сам не приехал?
– Он занят в Иркутске.
– И я должен вам верить?
Она кивнула:
– Должны.
* * *В восемь часов вечера Полина вернулась в Иркутск. На автовокзале ее встретил Сергей.
– Ну что? – спросил он, когда сели в машину.
– Иван Ильич Мохначев ушел из дома в 1967-м. Больше его никто не видел.
– Искали?
– Там был конфликт. Парень бросил учебу и уехал на заработки в старательскую артель. Отец от него отказался. Мать искала, но вскоре скончалась.
– Брат?
– Инвалид.
Сергей опустил голову.
– Все ясно.
– Он подтвердил, что на снимке не его брат. И еще… Все эти годы он получал переводы.
– Денежные? – Сергей оживился.
– Какие же еще?
– От кого?
– Отправители разные. Город всегда один – Москва.
– Когда приедет следственная группа, нужно будет кого-то послать в Ангарск.
– Я пообещала Юрию Ильичу сообщить о результатах расследования.
– В части, касающейся его брата, – не возражаю, – заметил Дуло.
– Что у тебя? – спросила Полина.
Сергей помахал серенькой папкой.
– Вот.
– Что это?
– Копии документов.
– А на словах?
– Есть кое-что на Карелина. На Юдина тоже.
– Ты ходил не за этим… Неужели дело не сохранилось?
– Судебные дела по инструкции хранятся семьдесят лет.
– Значит, нашел? – Она улыбнулась. – И что там?
– Твой липовый Мохначев в то время работал обходчиком железнодорожных путей. Во время обхода от бригады ремонтников отстали двое рабочих. Бригадир послал Мохначева за ними. На следующий день тех двоих нашли мертвыми. Рядом с ними лежал слиток золота.
– А что Мохначев?
– Его тоже нашли. Он был ранен, но жив.
– Поэтому его обвинили в убийстве?
– В тонкости я не вдавался.
– Послушай, а ведь он рассказывал мне эту историю. Он ее страшилкой назвал. Только скрыл, что сам был ее участником.
– Рассказал только то, что хотел. – Сергей завел двигатель и посмотрел на жену: – Едем в гостиницу?
Она устало кивнула.
Глава 32
Забайкалье. Слюдянка
Ленька шел через коренную тайгу в темноте и одним только чутьем угадывал направление. Небо с вечера обложили черные тучи, из-за них не было видно луны. Моросил мелкий дождь.
С начала пути прошло восемь дней. Все время хотелось есть, отчего у него обострилось обоняние и появилась звериная интуиция. Ночью он шел, днем, отыскав укромное место, готовил место для сна. Набирал сухих веток и разжигал костер у комеля самого высокого кедра. Дым уходил по стволу в крону и там, на высоте, бесследно рассеивался, после чего его невозможно было ни учуять, ни разглядеть. Умение разжечь костер и попользоваться им так, чтобы не нашли ни по запаху, ни по следам, он перенял от отца.
Приготовив еду, Ленька по-быстрому ел, закидывал след от кострища и укладывался поверх него спать до наступления темноты. А ночью вновь отправлялся в путь.
Последние два дня дались ему тяжело. Вымокнув под дождем, он продрог до самых костей и уже ни на минуту не мог согреться. Силы покидали его с каждой минутой, но Ленька упорно шагал вперед.
А впереди оставались десятки трудных километров.
Эта ночь была на исходе. Наконец показалась луна. Когда тьму тайги размыл лунный свет, его оставили последние силы. Схватившись за шершавый ствол, Ленька сполз по нему на землю, скинул рюкзак и потерял сознание.
Очнулся оттого, что страшно хотелось пить. Нашел фляжку, глотнул пару раз и лег навзничь. Увидел над собой синее небо, а на нем кроны деревьев, и вдруг понял, что простуда окончательно скрутила его. Нужно было срочно искать зимовье или самому построить шалаш, чтобы отлежаться и просушить одежду.
Ленька поднялся на ноги. Пояс с золотом буквально вгонял его в землю своими двадцатью двумя тяжелыми килограммами. А еще нужно было надеть рюкзак, в котором была еда, и повесить на плечо карабин.
Небольшое расстояние, около километра, Ленька прошел в забытьи, преодолевая немощь слабого, больного тела. В груди как будто перекатывался и бил по ребрам тяжелый камень. Лицо горело огнем, глаза ничего не видели сквозь мерцающую кровавую сетку.
Он скорее угадал, чем увидел, что деревья редеют. Если бы это случилось в самом начале пути, когда Ленька был здоров и полон сил, он бы наверняка обошел это место и убрался подальше в тайгу. Но теперь он нарочно стремился туда, чувствуя, что в этом его спасение. Уже теряя сознание, среди деревьев он разглядел приземистое зимовье. Непонятно откуда взялись силы. Отчаянное желание жить протащило его до двери, рванув которую, он тут же отпрянул. Его обдал едкий дым с запахом угарного газа.
