Владимир Колычев - Картель
– Олег, я тебе задачу насчет Сусакова ставил? Ставил. Не хочет человек ничего понимать. Давай оформляй постановление, мы тебя у него в офисе ждем…
Сусаков напряженно молчал, наблюдая, как Шепенков возвращает телефон на место.
– В изоляторе временного содержания сегодня ночевать будешь. А завтра тебя в следственный изолятор переведут. К уголовникам, – пригрозил Шепенков. – Думаю, там найдется человек, который спросит с тебя за Карголова…
– С меня?! За Карголова?! – от изумления Сусаков даже икнул.
– Не знаешь такого?
– Э-э… Не знаю.
– Ну, если не знаешь, я тебе объясню. Ты работаешь на Карголова. И Павел Мелихов работал на Каргола. Мелихова ты убил, чтобы завод у него отобрать. Но тут вдруг выяснилось, что у него есть дочь, законная наследница, и ты решил прибрать ее к рукам. Но Карголову это не понравилось, у тебя с ним возник конфликт, и в результате… Ведь это ты организовал нападение на Карголова, – прессующим взглядом смотрел на Сусакова Шепенков.
– Чушь!
– Это ты в камере расскажешь, когда тебе предъявят. А заодно расскажешь, почему теперь фирма «Чистый город» стала вдруг принадлежать тебе.
– Она всегда мне принадлежала!
– По документам – да, а по факту ты сам вместе со своей фирмой принадлежишь Карголову. И попробуй сказать, что это не так!
– Не так!
– Ну, хорошо. Больше не буду утруждать вас, Иван Петрович, разговорами, – Шепенков снова перешел на «вы», всем своим видом давая понять Сусакову, что это не сулит ему ничего хорошего. – В другом месте поговорим. Более детально и обстоятельно.
Он замолчал и вскинул глаза к потолку, будто настраивая себя на долгое ожидание. Москва большая, пока постановление привезут, пройдет немало времени. Потом еще задержанного через весь город везти…
Это была игра, от которой нервы Сусакова попали под напряжение. В конце концов он не выдержал и осторожно спросил:
– А что, Василису похитили?
– Может, кофе угостишь? – улыбнулся Шепенков.
– Да, конечно! Может, чего покрепче? – вскинулся Сусаков.
– Покрепче себе налей. В камере бара нет, а приносить алкогольные напитки с собой и распивать их запрещено.
– Ну, я ни в чем не виноват… Вы не сможете держать меня долго… – подрагивающим голосом проговорил Сусаков.
Он связался с секретаршей, велел ей принести кофе и бокалы для коньяка.
– Да, Василису похитили… – как бы нехотя сказал Шепенков, когда он отпустил кнопку интеркома. – И я думаю, что это сделал ты.
– Зачем?
– Ты решил проблему с Карголом и снова занялся заводом ее отца.
– Я ничего не знаю про завод!
– А Василису знаешь?
– Да, знаю… И Яскина знаю.
– А Карголова?
– Ну, кто ж не знает про погром на Семенцовском озере…
– Ты лично Карголова знал?
– Ну, лично нет…
– Но твоя фирма принадлежит ему?
– Э-э…
– Что э-э?
– Только между нами… – понизил голос Сусаков.
– Хорошо.
– И арестовывать меня не надо.
Шепенков ничего не сказал, но позвонил своему подчиненному и дал ему отбой.
– Говори, – возвращая телефон в карман, требовательно глянул он на Сусакова.
– Ну, там у нас целая система. Я не должен знать, кто такой Каргол. Но я знаю… Только я его не убивал.
– Почему ты не должен его знать?
– Я же говорю, система у нас. Я завязан на одного человека, который имеет выход на него…
– Что за человек?
– Не скажу. Этого я вам точно не скажу, – уверенно проговорил Сусаков и для пущей убедительности плотно сжал губы, отгораживаясь стеной, пробивать которую Шепенков не спешил.
– Зачем ты похитил Василису?
– Я ее не похищал.
– А история с Яскиным?
– Ну, он же ничего не смог. – Сусаков выразительно посмотрел на Севастьяна, дескать, не удалось ему переиграть закон.
– Но потом смогли.
– Когда потом?
– Вчера ее похитили.
– Я здесь ни при чем.
– А кто при чем?
– Без понятия… Карголова же больше нет.
– Так, стоп. Хочешь сказать, что это Карголов поручил тебе забрать у меня Василису? – спросил Севастьян.
– Ну, не он лично, – замялся Сусаков.
– А кто?
– Ну, подъехал один очень уважаемый человек, попросил…
– Кого ты лечишь, Сусаков? – пренебрежительно скривился Севастьян. – Не должен он знать Карголова, а знает. Человек какой-то, которого он сдать не может. Кого ты этим лечишь? Мы что, на безусых юнцов похожи, Сусаков? Ты и есть тот самый человек, которого сдавать нельзя. И родом ты из Ростова Великого. И Карголов родом оттуда. Или нет?
– Ну…
– Мы ведь проверим. Мы ведь всю подноготную пробьем, – пригрозил Шепенков. – Ты должен понимать, что дело Карголова на особом контроле. Мы на тебя всех собак спустим, клочки от тебя полетят. Ты этого хочешь?
– Э-э…
– Мы же с тобой по-человечески, а ты не понимаешь, виляешь хвостом, как собака. А если ты собака, как с тобой по-человечески можно?
– Не собака я.
– Правильно, человек ты. Поэтому Карголов на мусор тебя и поставил. Кто-то у него наркотой занимается, кто-то девочками, ты вот мусором занялся. Возможно, под тобой несколько таких фирм… Мы все эти схемы вскроем, Сусаков. Мы под Карголова со всех сторон копаем. А ты должен понимать, что, если мы кому-то вцепились в глотку, пока ее не перегрызем, не успокоимся. Тебе же предлагаем щадящий вариант: если поможешь нам, мы закроем глаза на твою фирму. Пока еще есть время, успеешь ее продать и свалить за границу. Если, конечно, ты не причастен к покушению на Василису.
– Ну ладно, уговорили! – Сусаков нервно стучал пальцами по столу. – Да, я лично знаю Каргола. Он мой двоюродный дядя, вот в Москву к себе перетащил… У него раньше бригада была, ну, бандитская, так вот, я не при делах. Я в этих делах никогда не участвовал…
– Охотно верим, – одобрительно глянув на Севастьяна, сказал Шепенков.
– Глеб Антонович попросил меня поработать с Василисой. Сказал, что она дочь его лучшего друга, но менты вцепились в нее мертвой хваткой, не хотят отпускать, все такое прочее…
– И ты взялся за дело?
– Ну, если Глеб Антонович попросил, как я мог ему отказать?
– А потом он погиб?
– Э-э… Ну да…
– А почему «э-э»? Почему ты мнешься? – подозрительно спросил Севастьян.
– Да нет, не мнусь.
– Ну, так и скажи, что Карголов погиб.
– Так и говорю.
– Значит, Карголов погиб, и ты оставил Василису в покое?
– Ну да.
– А зачем же ее тогда похитили?
– Я здесь не при делах.
– Тебе Каргол на этот счет ничего не говорил?
– Нет.
– Точно не говорил?
– Э-э… Как он мог сказать? Он же это! – Сусаков поднял глаза к потолку.
– Не туда смотришь, – усмехнулся Севастьян. – Вниз смотри. В аду твой Каргол.
– Ну, наверное, – неловко улыбнулся мусорщик.
– Значит, не заставлял тебя Каргол похищать Василису?
– Нет… Его убили, и на этом все закончилось.
– Но кто же тогда ее похитил?
– Я не знаю… – пожал плечами Сусаков.
– А кто знает?
– Я вообще ничего не знаю. С тех пор как Глеба Антоновича не стало, я вообще отошел от его дел… Хотя…
– Что хотя?
– Ну, подъезжал тут на днях человек. Сказал, что теперь… – Сусаков запнулся, будто осознав собственную глупость.
– Что сказал?
– Я не должен этого говорить, – внутренне сжался бизнесмен.
– Раз начал, должен.
– Ну, если позволите мне выйти из дела.
– Если врать не будешь, позволим.
– Этот человек сказал, что власть переменилась. Каргола нет, но теперь вместо него кто-то другой.
– Кто конкретно?
– Не знаю. Он имя не озвучил.
– Завтра я своего человека к тебе пришлю, он скажет, что ты на кого-то там будешь работать.
– Ну, вы только ко мне можете такого человека заслать. Ну, и еще к тем, про кого знаете… Но про всю систему вы не знаете. А этот человек, который ко мне подъезжал, он все знает. И кто подо мной работает, знает…
– А кто под тобой работает?
Сусаков набрал в легкие воздуха и, обморочно закатив глаза, выдохнул его. Дескать, должны же быть какие-то пределы. Менты, конечно, на то и менты, чтобы ломать такие пределы, но раз уж они такие наглые и вероломные, то Сусаков не скажет им больше ничего. Или скажет, но за определенную цену.
– Не хочешь отвечать?
– Ну, вы же сами все можете узнать.
– А ты почему не хочешь говорить?
– Почему не хочу? Хочу. Только не сейчас.
– А когда?
– Ну, когда буду готов свалить отсюда.
– С деньгами?
– Ну да… Вы позволяете мне сорваться с крючка, я сдаю вам всю схему. Ну, в пределах моей зоны ответственности…
– И кто место Каргола занял, тоже потом скажешь?
– Нет, не скажу. Потому что не знаю…
– Может, Егор Мелихов на его месте?
– Егор Мелихов?
– Знаешь такого?
– Нет.
– Лично не знаешь?
– Вообще не знаю.
– И не слышал?
– Нет.
– А кто тогда Карголова убил?
– Без понятия… А что, его Мелихов убил? Значит, Василиса его дочь?
– Почему дочь?
– Ну, фамилия… И Глеб Антонович говорил про лучшего друга, ну, что она его дочь. А лучшие друзья обычно и предают… Если Василиса его дочь, то он ее и похитил. Хотя если она его дочь, какое тут похищение?
