Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем
— Ну, не то чтобы боюсь, — уклончиво ответила Даша, — но мне хотелось бы поточнее знать.
— Так чего ж вы у нас спрашиваете, если можете поинтересоваться у человека, который точно знает? — вступил Лева.
— А кто точно знает? — обернулась к нему Даша. — Администратор?
— Да нет, при чем здесь администратор… Муж ее бывший знает, он и занимался всем.
— Какой муж? — опешила Даша. — Алинин?
— Ну, Алинин, конечно, чей же еще? Бывший муж ее пришел после несчастного случая, показал документы, подтверждающие, что они были женаты, вызвался помочь. Хозяин отеля как-то вопрос решил, и мы так поняли, что он и вещи разбирал, и с родственником созванивался, с дядей, что ли.
— Так, а где он сейчас, тот бывший? — заторопилась Даша. — Еще не уехал?
Маша и Лева смотрели на нее как-то странно, и она вдруг ощутила, что сейчас услышит нечто, чего ей совершенно не хотелось бы услышать. Гиды переглянулись, и внезапно испугавшаяся Даша хотела сказать им, чтобы они замолчали, чтобы ничего не говорили, не объясняли… Но было поздно.
— Так вон же он стоит, около столовой, — показала Маша, — тот парень худой. Да вы его знаете прекрасно, вы же обедаете вместе. Ну, Максим!
Даша перевела на нее изумленный взгляд. Затем, не произнеся ни слова, развернулась и пошла к выходу, слышала за спиной обрывки фраз возобновившегося разговора: «как, это бывший…», «то ли пять, то ли три…», «все хлопоты… звонил».
Когда она подходила к столовой, охранник сунулся было к ней, чтобы что-то спросить, но, наткнувшись на ее взгляд, передумал. Максим стоял около дверей, окруженный большой компанией, и горячо обсуждал последнюю игру.
— Так ты ее муж, — сказала Даша, не повышая голоса, встав за его спиной.
Он замолчал и обернулся.
— Ты ее муж, — повторила Даша. — Мне следовало бы раньше догадаться.
Компания притихла и заинтересованно смотрела на них. Кто-то попытался пошутить, но быстро смолк: было непохоже, что перед ними разыгрывается обычная история отдыхающих — соблазнение невинной девушки женатым негодяем.
— Да вы что? Он же не женат, — вмешался было Володя.
Но Даша даже не взглянула на него. Она смотрела прямо на Максима.
— Это ты сделал, правда? — Она не спрашивала, а уточняла. — Это ты все сделал. Я только одного не понимаю — зачем же тебе я?
Она сделала несколько шагов назад, не отводя от него взгляда, повернулась спиной и пошла в сторону моря. Стоявшие рядом расступились перед ней. Даша шла на берег, а позади нее висело тяжелое, нехорошее молчание, плотное, как пыльные портьеры в номерах отеля.
Скорей, скорей, торопило ее что-то, иди быстрей, подальше от их взглядов и тишины за спиной. «Поедем к морю, посидишь на берегу, все пройдет», — говорила мама, когда в детстве она заходилась в удушающем приступе кашля, от которого под глазами сразу же пролегали синие полукружья. И на юге она с самого утра бежала к морю, в детской надежде посидеть около него, чтобы все прошло. Все проходило. Мама вылечила ее поездками к морю, которое оставляло ее, в общем-то, равнодушной, потому что озеро в любимом Бабушкине было гораздо интереснее. Но помогло все-таки море, а не озеро.
«Я сейчас там посижу, и все пройдет», — сказала себе Даша. Ей не хотелось плакать, не хотелось кричать. Ей не хотелось ничего. Все, что было непонятно, что напоминало о себе тихим нашептыванием где-то под самыми тайными мыслями, все прояснилось, и стало удивительно, как Даша не поняла раньше. Ведь Алина сказала же ей почти прямым текстом…
— Даша! Даша, постой!
Максим догнал ее, запыхавшись. Оказывается, она шла достаточно быстро.
— Даша, я хочу тебе все объяснить… Черт, неудачная фраза, дело не в объяснении, просто… Даша, я тебе раньше ничего не говорил, потому что… Послушай меня, пожалуйста!
Она обернулась к нему.
— И почему же ты раньше ничего не говорил? — спокойно спросила она. — А ведь у тебя была масса возможностей. Знаешь, я абсолютно уверена: если бы мне гиды сейчас не сказали, что ты ее бывший муж, то я так бы и не узнала об этом никогда. Хотя вообще-то мне следовало раньше догадаться, потому что Алина мне сама все сказала. Вы так старательно делали вид, что друг с другом незнакомы! Но в то утро, когда ее убили, она накричала на меня и назвала тебя юристом-самоучкой. Она не могла знать такой подробности из твоей биографии, если только вы не были хорошо знакомы, правда? Ты мне рассказывал, что у тебя нет юридического образования! Так какого же черта оба вы притворялись все время?!
Она перешла на крик, и проходящая мимо них пожилая пара обернулась. «Успокойся, — сказала себе Даша, — на тебя обращают внимание…» Да мне плевать, закричал кто-то внутри, я одного не понимаю, зачем все это было нужно?!
— Я одного не понимаю, — выдохнула она, — зачем все это было нужно?! Вот вся эта ваша игра. Вы так остроту потерянных ощущений возвращали, что ли?! Ну да, такие милые ролевые игры… А после смерти-то ее ты с кем продолжал играть?
— Я не играл, — негромко ответил он. — Ты все не так поняла. Пожалуйста, сядь, мне тяжело разговаривать стоя.
— Мне плевать, тяжело тебе или нет. Если не хочешь, можешь и не разговаривать. Без твоих объяснений все ясно!
— Да ничего тебе не ясно, — поморщился он. — Даша, послушай… Когда мы разводились с Алиной три года назад, мы расстались очень плохо. У нас был не цивилизованный развод, а сплошные джунгли и пожирание противника. Мы не то что общаться потом, но даже видеть друг друга не могли — когда на улице встречались, то на разные стороны дороги переходили. Сейчас все кажется смешным и… детским лепетом каким-то, а тогда было довольно тяжело. В конце концов Алина уехала в Москву, а я остался в Питере. И ничего не знал о ней все это время. И не хотел знать! И когда увидел ее в «Сафире», я просто обалдел, понимаешь?! Клянусь тебе, я понятия не имел, что она будет тут отдыхать, это просто совпадение, редчайшее совпадение! И я даже хотел с ней заговорить, хотя мы еще за два месяца до развода перестали разговаривать, но она сделала вид, что мы незнакомы. Ты помнишь, она предложила мне представиться? Ну, вспомни же, ты ведь стояла рядом! А я еще ответил, что для нас это необязательно… Конечно, необязательно, если мы в браке прожили три года!
— А потом?
— А потом все продолжалось точно так же. Она упорно делала вид, что видит меня первый раз в жизни. Полагаю, я был ей еще более неприятен, чем она мне. А может, она просто играла в такую странную игру… сейчас уже не узнаешь. Я хотел с ней поговорить, видел же, что она всякие гадости тебе рассказывает обо мне, но потом понял, что не стоит. Говорить со мной она все равно бы отказалась, а так в общении с тобой была связана собственной выдумкой — нельзя ведь говорить много всего нехорошего про постороннего человека. А рассказывать тебе, что я ее бывший муж, она бы уже не стала.
— Ну ладно, — согласилась Даша, — даже если допустить, что все это странное совпадение и Алинина выдумка, то почему ты потом мне обо всем не рассказал? Почему ты молчал после ее смерти, вот чего я не могу понять!
Максим опустился прямо на траву, и у Даши мелькнула мысль, что на брюках останется след.
— Потому что я дурак! — сказал он, глядя на закат. — Я собирался, но когда ты сказала, что ее убили, и рассказала, как именно… Ты на всех вокруг так смотрела, будто каждый мог быть убийцей, что было, в общем-то, правильно, но мне совершенно не хотелось, чтобы ты так же смотрела и на меня. Ты была такой… беззащитной, что ли…
— И тебе ужасно захотелось меня защитить! — зло процедила Даша.
— Да, мне ужасно захотелось тебя защитить, — кивнул он, не обращая внимания на ее тон. — Но я понимал, что если ты будешь подозревать и меня тоже, даже сама того не желая, то ничего у нас с тобой не получится. Потому и промолчал. Теперь-то понимаю, что поступил абсолютно неправильно, в результате ведь получилось гораздо хуже, чем могло бы быть. Я ошибся. Но я не собирался обманывать тебя специально! В конце концов, если бы хотел обмануть, то не стал бы говорить кому-то, что она моя бывшая жена, и заниматься ее вещами, и звонить дяде Валере, который, между прочим, живет со мной на одной улице, в соседнем доме. Я бы просто промолчал. Все равно ведь никакого расследования не было, паспортов никто не проверял. Но даже если проверили… Подумаешь, отметка о разводе!
Он говорил так убедительно, что Даше очень хотелось ему поверить. Но было еще кое-что. Да, было еще кое-что, из-за чего она не могла сесть рядом с ним на траву, испачкав сарафан, и сказать: бог с ним, со всем этим, давай забудем, я все прекрасно понимаю.
— Тебя не было в тот день на пляже, — тихо сказала она, стараясь не глядеть на Максима.
— Что?
— Тебя не было. То есть ты уходил до ее убийства. И тебя не было на пляже после одиннадцати.
— Дашка, да ты с ума сошла! — изумился он. — Я же рядом с тобой плавал!
