Татьяна Полякова - Один неверный шаг
В этот момент раздался звонок мобильного. Я схватила его, уверенная, что звонит Рахманов, но номер высветился незнакомый. Прикидывая, кто это может быть, я ответила. И в первое мгновение решила: у меня слуховые галлюцинации, потому что звонила Лика. Голос ее звучал по-детски испуганно, тонкий девичий голосок.
– Юля? Вы меня слышите?
– Разумеется, – с трудом ответила я.
– Вы обещали мне помочь.
– Обещала, но вы, похоже, в моей помощи не нуждаетесь.
– Нуждаюсь. Очень. Кажется, я в безвыходном положении.
– Хорошо, что вы это понимаете.
– Мой отец меня убьет.
– Вы повторяетесь, – с излишней резкостью буркнула я.
– Неужели вы все еще сомневаетесь? И по-прежнему хотите, чтобы я вернулась к нему? Хотите быть соучастницей убийства?
Это было уже слишком, но я призвала себя к терпению.
– Я постараюсь вам помочь, но для этого нужно, чтобы вы мне хоть немного доверяли. – «Кто это тут говорит о доверии?» – мрачно усмехнулась я.
– Я… я вам верю, – промямлила она.
– В таком случае, предлагаю встретиться и обсудить ситуацию. Где вы находитесь?
На самом деле меня интересовал лишь один вопрос: где ребенок, но я боялась ее спугнуть. Сейчас было важно встретиться с ней, тогда у меня появится шанс.
– Хорошо, давайте встретимся, – ответила она после минутной паузы, показавшейся мне бесконечно долгой. – Возле цирка, через полчаса. Это подойдет?
– Подойдет. Я буду ждать вас в машине.
Она отключилась, а я направилась к цирку. Полчаса – большой срок. А если за это время Лика решит, что доверять мне не стоит? Тут же в голову пришла другая мысль: а если за мной следят? Люди Стаса, к примеру? И я приведу их к девчонке… Я принялась петлять по переулкам, то и дело поглядывая в зеркало. Не похоже, что за мной кто-то увязался. Но уверенности по-прежнему не было. Напротив, беспокойство возрастало.
Через полчаса я тормозила возле здания цирка. На площади многолюдно, Лика, должно быть, именно поэтому выбрала ее для встречи. Иллюзия безопасности, надежда, что в таком месте ей ничего не грозит. Глупая надежда. Я быстро оглядела площадь, мгновенно отмечая все: три припаркованные неподалеку машины оказались пусты, в той, что чуть дальше, водитель сидел с праздным видом, курил, приоткрыв окно. Стайка молодежи на скамейке, этих можно смело исключить. Женщина на стоянке такси, поглядывает на часы…
И тут я увидела Лику, то есть я увидела ее чуть раньше, но не сразу поняла, что это она. Девчонка в короткой юбке, белые носки, кеды. Волосы заплетены в две косички, наушники с розовой опушкой и огромные очки от солнца. Она поднялась со скамейки и очень быстро направилась к машине. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. Неплохая конспирация. Дверь распахнулась, и Лика оказалась рядом со мной. Я тут же тронулась с места.
– Куда мы едем? – испуганно спросила Лика.
– Пока не знаю, – ответила я. – Будет зависеть от того, что вы мне расскажете.
Она сложила ладошки на коленях, сняла очки и уставилась на меня небесно-синими глазами. Скажи мне сейчас кто-то, что она способна похитить ребенка, я бы ни в жизнь не поверила, хотя была уверена в обратном.
– Как там ваш Виссарион? – тонким голоском спросила она и смущенно отвела взгляд. – Я не хотела сделать ему больно. Но у меня не было другого выхода.
– Он в порядке, – перебила я, не желая слушать ее оправдания.
– Я очень переживала, – сморщила она носик. – Он ведь совсем старенький…
– Может, мы перейдем к делу?
Девушка разгладила подол юбки, вроде бы о чем-то размышляя, скорее всего, прикидывала, что стоит мне сказать, а чего не стоит, справедливо полагая: ее обаяние на меня не действует.
– Рахманов обещал вернуть мне бумаги, – выпалила скороговоркой. – Но я боюсь, он меня обманет.
Я кивнула, глядя в зеркало, наблюдая поток машин за своей спиной. Лика посмотрела на меня с сомнением, моя реакция была ей непонятна.
– Почему он решил их вернуть? – задала я вопрос. Она пожала плечами.
– Наверное, это ловушка. Он сдаст меня отцу. – Девчонка вновь уставилась на меня, прикидывая, знаю я истинную причину или нет.
– Очень на него похоже, – опять кивнула я.
– Но мне нужны эти бумаги. Помогите мне.
– Как?
– Я уверена, вы сможете… вы такая… отчаянная, и у вас есть опыт. Я права?
– Где вы должны встретиться?
– В парке Победы, в 19.00. Я боюсь, он передаст мне бумаги, но не позволит уйти. Мы должны придумать, как это сделать.
– А что по этому поводу думает ваш друг?
– Кто? А-а-а… он меня бросил. Решил, со мной опасно иметь дело.
– После того, как вы похитили ребенка?
Такого она не ожидала, к тому моменту успев успокоиться. Рот ее чуть приоткрылся, взгляд заметался испуганно. Она попыталась открыть дверь, а я ударила ее локтем в солнечное сплетение, не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы она могла понять: мое терпение на исходе.
– Хватит мне врать, – сказала как можно спокойнее. – Хочешь, чтобы я тебе помогла, говори правду. – Она заплакала, может, от боли, но, скорее, от обиды. Вряд ли ей раньше приходилось терпеть тычки. – Где ребенок? – резко спросила я.
– Не знаю, – замотала она головой.
– И как в этом случае ты надеешься получить бумаги? – Вопрос излишний, но я все равно его задала, сдерживаясь из последних сил. Мне хотелось схватить ее за плечи, а еще хотелось ударить, и не один раз, столько раз, сколько потребуется, чтобы вытрясти из нее правду. – Где ребенок? – повторила я. – Попробуй соврать – и быстро встретишься с папашей.
– Я правда не знаю. Клянусь. Пожалуйста, не бейте меня… – она захныкала, прикрываясь руками, а я ткнула ее лицом в крышку бардачка. Она взвизгнула, хотя и на этот раз вряд ли ей особо досталось, а вот мне вдруг стало стыдно.
– Рассказывай.
– Мы… я и Володя… мы решили, что единственный выход – похитить сына Рахманова. Когда мы еще были любовниками… в общем, я кое-что знала о его жизни… Я не была в его доме, но сына он мне показал. Мы ехали мимо парка, где мальчик гулял с няней, и Рахманов принялся хвалиться, какой у него замечательный сын. Близко подходить мы не стали, но я хорошо разглядела ребенка и… Рахманов сказал, мальчик гуляет в парке каждое утро.
– Вы похитили ребенка, что дальше?
– Не думайте, я не собиралась делать ничего плохого, просто у меня не было другого выхода. Мы прятались в квартире Володиного знакомого, привезли ребенка туда. Я вовсе не планировала держать его долго. Надо было связаться с Рахмановым. Я не решилась звонить из квартиры или по мобильному, ведь нас могли обнаружить. Возле супермаркета был телефон-автомат, и я пошла туда… А когда вернулась… – она всхлипнула. – Ребенок исчез, а Вова… он лежал в прихожей. Мертвый. Вы мне верите?
Я кивнула, хотя ее рассказ мог грешить неточностями.
– Допустим, ты говоришь правду. Кто, по-твоему, увез ребенка? Люди Рахманова?
– Не знаю, – вздохнула она. – Получается, что так…
– Тогда довольно наивно полагать, что он вернет тебе бумаги. В лучшем случае, он сдаст тебя ментам, вскоре появится твой папаша и заберет тебя за небольшую мзду, или Рахманов сразу спровадит тебя к нему за куда большие деньги.
– А если ребенка забрал кто-то другой? – нахмурилась Лика.
– Кто?
– Люди моего отца.
– Тогда им стоило дождаться тебя в квартире и прихватить вместе с ним. Точно так же поступил бы Рахманов. Он на редкость злопамятен и подобное не прощает.
– Послушайте, – заторопилась Лика. – Я звонила ему еще раз. И мне показалось, нет, я уверена, он думает, что ребенок у меня. Он очень нервничал, грозил мне, сказал, если с его сыном что-то случится, он меня живой в землю зароет. Вряд ли притворялся. Какая разница, где сейчас ребенок, главное, чтобы Рахманов верил, что он у нас. У меня. И тогда мы сможем получить бумаги.
– Разница есть, – сказала я. – Это мой ребенок.
Лика моргнула, попыталась что-то сказать и замерла с открытым ртом. Но с удивлением справилась довольно быстро.
– Как это – ваш?
– Очень просто. Рахманов – его отец, а я – мать.
– Но как же…
– Ты так много врешь, что верить тебе трудно, – вздохнула я. – Что, если это ты убила Вовку?
– Да с какой стати?
– Он захотел выйти из игры, а ты не могла этого позволить. Решила, что другого выхода нет.
– Клянусь, я этого не делала. И я не знаю, где ваш ребенок. Вы меня Рахманову сдадите? – спросила испуганно. – Он же… он же меня и вправду в землю зароет. Вы что, этого не понимаете?
– Если сына я не найду, Рахманов для этого не понадобится. И тебя я не сдам по одной причине: ты мне нужна. Не спрашивай, зачем, но если попробуешь удрать, убью. Все ясно?
Она затравленно таращилась, а я продолжала колесить по городу. Говорит Лика правду или врет, по обыкновению? Одно ясно: в ее встрече с Рахмановым теперь нет никакого смысла. Он, конечно, сможет вытрясти из нее, где находится ребенок, но лишь в том случае, если она сама это знает. А если нет? Если нет, я не спасу сына и при этом лишусь возможности помочь Тони. Развязать ей язык я и сама сумею. Сейчас важно найти место, где можно спрятать девчонку. Было бы проще отвезти ее к отцу, но Земцову я не доверяла. Он получит свою дочь, а я так и не увижу Тони. С надежным местом тоже проблемы. К Виссариону нельзя, квартира, в которой я живу, тем более не подходит. К тому же, занятая поисками, сторожить девчонку я не смогу. Остается Ден. Парадокс в том, что его контора – единственное место, где я могу спрятать Лику. Ее ищут все: люди Долгих, отец, а теперь, скорее всего, еще и полиция. К Дену им не подобраться. Вот только как он сам поведет себя? Решит мне помочь или затеет собственную игру? Например, сдаст ее папаше. Или попросту убьет, если Земцов как раз этого страстно желает. И я не в силах ему помешать.
