Дмитрий Щеглов - Рояль в кустах
«О змея подколодная», – подумал Кузьма и задал другой вопрос:
– Какие у него были отношения с этой, своей, так называемой невестой-немкой?
– Она ему изменяла!
Пришлось Кузьме делать удивленное лицо.
– С чего вы взяли?
В холле зазвонил входной звонок и Евдокия, прервавшись, спросила капитана:
– Надеюсь, вы джентльмен? Хотя мне теперь все равно!
Хозяйка дома моментально забыв про Кузьму побежала открывать дверь. Из прихожей доносился уверенный мужской голос, чувствовалось, что домой пришел хозяин.
– Кузьма, говоришь, меня ждет. Ну, Кузьму я на себя возьму, а ты нам поесть приготовь.
В гостиную прошел хозяин дома. Крепко сбитая фигура, клешневатые, с вывертом ноги, косолапая походка. Он крепко пожал руку Кузьме Кафтанову и представился:
– Пошехонцев Сергей! Извини, что заставил лишнее время подождать, пробки на дорогах! Приглашаю пообедать со мной!
Евдокия молча накрыла на стол. Кузьма коротко изложил хозяину дома картину происшествия и сел за стол. Отказываться было не в его правилах, да и за столом легче вести разговор. Когда на стол была подана еда, Сергей многозначительно посмотрел на жену. Они, видимо, с полу взгляда понимали друг друга. Евдокия молча удалилась.
– Были ли у покойного друзья? – спросил Кузьма Кафтанов. Сергей отрицательно покачал головой.
– При его характере? Не было у него никого. Мать умерла несколько лет назад. Да, моя Дуська была поверенной в сердечных делах, вроде духовника. Он в нее был влюблен еще со студенческих лет. Все его знакомые – это мы с Евдокией и его жена-немка. По натуре он был нелюдим.
– А партнеры по бизнесу? Он ведь небедный человек был. Должны были ведь компаньоны быть! Может быть от них угроза исходила?
– Какой там бизнес? – махнул рукой Сергей Пошехонцев. – Бизнес предполагает производство, строительство, в крайнем случае посредничество, торговлю, а у Аркадия ничего этого не было. В коллективе он работать не мог, так что производство для него напрочь отпадало. Я просто не могу его представить в цеху, на стройке, на рынке. Он не был приспособлен в современной жизни.
– Однако, сумел заработать приличные деньги? – усмехнулся Кузьма Кафтанов. В словах гостя хозяин уловил одобрительные нотки и пренебрежительно улыбнулся.
– Случайно получилось, разовая операция!
– То есть? – Кузьма хотел объяснения.
– Вы помните, лет десять назад вовсю шел период первоначального накопления капитала, страна распродавалась по кускам, шла приватизация. В тот момент нужно было или оказаться в нужном месте, то есть быть большим начальникам, к примеру, директором, чтобы мимо твоего рта кусок не пролетел, либо пристроиться как шакал сбоку. Приватизация ведь как происходила? В два этапа, сначала – ваучерная, потом денежная. На первом этапе он и сделал себе деньги. Сначала на ваучеры выбросили пузатую мелочь, та, что была на слуху, – ГУМ, Красный Октябрь и прочую лабуду, а нефтянку и Газпром придержали напоследок. Мало того, что придержали, так еще когда выставили на аукцион, с улицы не стали никого пускать, мол, приватизация только для работников нефтяной и газовой отрасли, иди со своими ваучерами куда хочешь. Вот многие из-за незнания и вложили их в чековые фонды, а кто и просто продал. Аркадий тогда вечерами сидел у нас дома, и все твердил, что эта грандиозная афера, и что надо в ней поучаствовать. Я смеялся над ним. Дела у меня шли тогда неплохо, я зарегистрировал свою строительную фирму, и даже место компаньона ему предлагал. А он только нос воротил и смеялся. Куда я, мол, лезу, без связей, без производственной базы, без знакомых в налоговой и прочих инспекциях. В чем-то прав он оказался, банковский кредит зашкаливал двести процентов, замучили проверками, тут еще рэкет, в общем, пока копейку заработаешь, кровью и потом семь раз умоешься.
– А он что предлагал?
– Он хотел нанести один раз точечный удар, а потом всю жизнь загорать на Лазурном берегу. И представьте, что у него получилось. Аркадий заработал свои деньги на ваучерной приватизации. Когда Газпром дербанили, а это сорок процентов мировых запасов газа, он влез со своей толстой пачкой ваучеров в их закрытый аукцион. Ему досталось там, какая-то жалкая доля процента, но когда ее пересчитали в акции, Аркадий по волшебству в один момент стал маленьким мультимиллионером.
А Кузьма Кафтанов моментально превратился в болельщика разбогатевшего Аркадия.
– И мог сразу ехать за границу, покупать футбольные клубы, пасхальные яйца, виллы, яхты? – спросил он Пошехонцева Сергея.
– Это у нас с вами было бы все так просто, но не у Аркадия, – ответил хозяин дома, – вы просто не знали покойного.
Гость удивился и приготовился внимательно слушать. Он уяснил для себя, что если не поймет характер убиенного, никогда не сможет раскрыть это убийство, одним висяком будет больше.
– Так вот, Аркадий всегда считал, что за эту приватизацию придется когда-нибудь отвечать. И еще он говорил, что если есть одна приватизация, то обязательно будет и вторая, найдется кто-нибудь, кто захочет еще раз поделить один раз поделенное. Многие ведь опоздали на халявный поезд. Поэтому, как только у него появилась возможность продать свои акции, он их тут же потихоньку стал сбрасывать.
– А деньги переводить в западные банки?
Сергей Пошехонцев закачал головой.
– Не доверял он им. Куски резаной бумаги с напечатанными картинками, вот их валюта, – смеялся он.
– Тогда во что же вложил, в недвижимость?
– И недвижимость он считал ненадежной!
– А что же тогда, золото?
– Не золото. Бриллианты! В них, я думаю, он разместил, весь свой капитал.
– И много?
– Акций у него было миллионов на пятнадцать, минимум.
– Долларов?
– Да!
Кузьма Кафтанов присвистнул. Оказывается, не зря он столько времени убил у Пошехонцевых. Теперь ему становились понятны мотивы убийства Аркадия. За убийством стояли большие деньги. Обычная картина на сегодняшний день. Именно к этой мысли подводил его хозяин. Но получалась маленькая нестыковочка. Если убийца хотел ограбить Мозглю Аркадия, то почему он не вошел в квартиру, ведь он совершенно спокойно мог затащить Аркадия внутрь и затем провести доскональный обыск. Естественно в том случае, если драгоценности находились там. А он это не сделал. Неужели он знал, что их там нет? Зачем же в таком случае было убивать хозяина дома? Месть, ревность или иное что? Да, убийство становилось загадочным. А к чему, собственно говоря, хочет подвести его Пошехонцев Сергей? Они ведь с женой играют на разных инструментах, да притом еще и вразнобой.
Неспроста Евдокия открылась ему. Что он Папа Римский, чтобы исповедоваться ему? Черная змея подозрений начала вить гнездо в душе у капитана. Эта семейка имеет какой-то свой интерес, подумал он и задал свой коронный вопрос:
– Простите, Сергей, хоть вы и его друг, но я вынужден спросить, где вы были в момент убийства?
Кузьме показалось, что Сергей непроизвольно вскинулся, но моментально взял себя в руки.
– Надеюсь, вы меня не подозреваете?
– Боже упаси!
– Если это то время, о котором вы сказали, то я ехал домой! Вы удовлетворены?
– Вполне! – сказал капитан, но про себя отметил, что стопроцентного алиби у Сергея Пошехонцева нет. Что ж пора откланяться. На посошок он решил задать пару последних вопросов.
– А вы не знаете случайно, где сейчас находятся бриллианты покойного?
Хозяин дома одарил капитана презрительным взглядом, но ответил:
– Половину, насколько я знаю, он вложил в замок этой немецкой принцессы. Камешки через границу перевести несложно. А вот где вторая половина, это я не знаю. Может быть он их в лесу зарыл? А может быть они у немки. Во всяком случае, мне она не понравилась. Аркадий ей не нужен был!
«А ты то своей нужен»? – зло подумал Кузьма и решил в открытую спросить:
– Вы что-нибудь против нее имеете? Хоть маленький, но факт? Кто?
– Я скажу, а вы неправильно истолкуете! – Сергей смотрел прямо в глаза капитану.
– Не истолкую!
– У нее хахаль был!
Пришлось капитану сделать вид, что он несказанно поражен. Москва стала хуже деревни, ничего в ней не утаишь.
– Откуда вы знаете?
Сергей помялся и потом ответил.
– Меня Аркадий попросил ее в аэропорту встретить, только я не подошел к ней, а решил на хвост ей сесть. Аллергия у меня на нее. Змея она в юбке.
– А сам он почему не смог?
– Ну мало ли, почему? Не смог и все!
Собравшийся уходить Кузьма плотнее уселся в кресле.
– Что он из себя представлял этот ее любовник?
– Ты знаешь, капитан, эта стерва умеет к себе привязывать мужиков. Любовником у нее был, амбал, качок, лицо кавказкой национальности. Когда она прошла таможенный контроль, он попробовал к ней подойти, так она на него так цикнула, что он, как побитый щенок от нее отвалил. Она глазами по залу искала Аркадия, а того нигде не было видно. Я сначала подумал, что это обычный таксист, но он больше ни к кому не подходил, а стал в отдалении. Потом еще два раза они вроде невзначай пересеклись, тут я и заподозрил нечистое. Потом она отошла в дальний конец зала и снова он тут как тут. Что она ему сказала, я не знаю, но этот красавец-амбал торопливо исчез. Через стекло зала я доглядел, как он на девятке выруливал со стоянки.
