Дональд Уэстлейк - И только потом пожалели
— Если я смогу.
— Позволь мне задержаться на некоторое время в городе и сделать кое-какие покупки. — Улыбка стала насмешливой. — Скажем, до трех часов?
Сондгард улыбнулся в ответ, хотя ему пришлось сделать над собой усилие:
— Прекрасно. Твое время в твоем распоряжении.
— Благослови тебя Бог, Эрик.
Луин ушла, прихватив с собой Ларри Темпла, скорее спящего, чем бодрствующего, а Сондгард позвонил в контору, чтобы поговорить с Джойс:
— Ты можешь связаться с Дейвом?
— Я сказала ему все, что ты просил, насчет того, чтобы он вылез из лодки и сидел рядом с телефоном. Он обещал быть дома.
— Отлично. Позвони ему и скажи, чтобы он ехал сюда, но не надевал форму. Он должен поставить машину перед театром и ждать, рано или поздно я увижу его там, выйду и поговорю с ним.
— Ладно. Я скажу.
Но мозг Сондгарда продолжал работать, корректируя и редактируя его планы даже тогда, когда капитан уже начал их осуществлять.
— Нет, постой. Я не выйду. Он должен припарковаться перед театром так, чтобы видеть и переднюю и правую стены здания. Пусть он просто сидит там и наблюдает за домом. Если кто-нибудь будет выходить из дома, я выйду с ним на крыльцо, с любым человеком, покидающим дом. Если кто-нибудь выйдет из дома, а я не буду сопровождать его до крыльца, Дейв должен три раза нажать на сигнал и не дать парню сбежать. Ему следует вести себя крайне осторожно, потому что он может столкнуться с человеком, уже совершившим два убийства.
— Хорошо, я поняла. Как дела, Эрик?
— Паршиво.
— Выражение поддержки с моего конца телефонного провода поможет тебе хоть немного?
— Оно помогло бы, если бы я не знал, что ты предвзятый сторонник.
— Вот что я называю эгоизмом. Позвони мне, когда поймаешь его, Эрик.
— Обязательно.
Теперь Боб Холдеман. Сондгард подошел к нему и сказал:
— Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз, Боб.
— У меня в комнате. Идем.
Комната Холдемана располагалась на первом этаже, за репетиционным залом. Сондгард сел на единственный стул, а Холдеман устроился на краешке кровати. Шторы здесь оставались опущенными, постель разобранной, поэтому у капитана невольно возникло впечатление, что он находится в комнате тяжелобольного.
— У меня есть новости для тебя. Боб, и еще я хочу попросить тебя об услуге.
— Все что хочешь, Эрик, что твоей душе угодно.
— Отлично. Вначале новости. Первая новость: наш сумасшедший за прошедшую ночь не только написал свое послание на кухонном столе. Он натворил также и других дел. Я совершенно уверен, что эта записка не относится к убийству Сисси Уолкер, а касается второго убийства.
— Второго убийства?
— Ты знаешь усадьбу Лаундеса? Кто-то перелез вчера ночью через забор и забил до смерти одного из охранников.
— Эрик!
— Секундочку, я еще не кончил. Затем он спустился к озеру, прямо за домом Лаундесов, и три раза нацарапал в грязи имя Роберт. Затем он развернулся и отправился домой. Он не вошел в дом, он больше ничего не делал. Все, что он совершил, — перелез через ворота, убил человека, три раза написал свое имя и пошел домой.
— Роберт, — задумчиво повторил Холдеман. — А здесь в своем послании он написал Бобби. Он пытается повесить все на меня, Эрик?
— Я так не думаю. Это у него не получится, и ему следовало бы это знать. Мы имеем дело с лунатиком, Боб, вот почему следствие идет так туго. Нет никаких предположений о том, что он имеет в виду или почему он что-то делает. Я по-прежнему уверен, что, если бы я только смог понять, почему он перелез через ворота в усадьбе, я оказался бы намного ближе к разгадке, чем сейчас.
— Но ты близко, верно? В три часа…
— Это моя последняя новость. Нет никаких отпечатков пальцев.
Холдеман озадаченно заморгал:
— То есть как?
— Отпечаток был, или, лучше сказать, мог бы быть. Но мы его не фотографировали. Майк совершил ошибку. Это не его вина, такие вещи всегда могут случиться. Я блефую, Боб. Я пытаюсь напугать нашего убийцу и заставить его сбежать.
— Что, если это не сработает?
Холдеман сильно побледнел; новости явно подействовали на него, и сейчас продюсер чувствовал себя потерянным — он так надеялся на этот отпечаток пальца. Если бы убийца так же безоглядно поверил в рассказ Сондгарда.
— Я начну волноваться об этом в три часа, — пояснил капитан, откидываясь на спинку стула. — Обе новости в настоящий момент являются конфиденциальными. Отпечаток пальца, само собой разумеется. И второе убийство. В этом доме только ты, я и Майк знаем об этом, не считая, конечно, самого убийцы. Я, возможно, воспользуюсь этим, хотя, честно говоря, пока не представляю каким образом.
Холдеман кивнул. Его пальцы терлись друг о друга с сухим звуком. Наконец продюсер произнес:
— Ты говорил еще об услуге.
— Да. Я обеспечиваю прикрытие дома снаружи, но я желал бы избежать любых неожиданностей внутри. Я хочу, чтобы ты и еще два-три человека помогли мне присматривать за нашими подозреваемыми.
— Конечно.
— Я ограничил их число до четырех человек. Я не хочу, чтобы наш убийца поверил, что из дома сбежать невозможно, поэтому мне вовсе не требуется, чтобы кто-то следовал за каждым подозреваемым, куда бы тот ни направился. Просто приглядывайте за дверями и лестничными клетками, а также за лестницей, ведущей в подвал. Если вы заметите, как кто-то пытается удрать, не пытайтесь его остановить, просто подойдите и скажите мне. Вы должны предупредить меня о попытке побега как можно раньше, ведь Майк и Дейв не узнают о ней до тех пор, пока преступник не покинет дом.
— Хорошо, Эрик.
— Арни мог бы помочь нам. И Перри Кент.
— А Ральф?
— Я предпочел бы, чтобы Ральф, как обычно, занимался своим делом. Начинайте репетицию.
— Ладно. Как насчет Тома Бернса?
— Он один из моих подозреваемых.
— Том! Боже праведный, Эрик!
— Я руководствуюсь только составленным расписанием. Боб, и тем, что вы все мне рассказали. Мои расчеты исключает тебя, Дэниэлса, Арни, Перри, Ральфа, Дика и Олдена. Ну и женщины, конечно, тоже исключаются. Остаются четверо, и, сказать по правде, ни один из них не выглядит подозрительным. Но Том Бернс — один из четверых. Он пьяница, он пьет уже много лет, а это означает, что ты не можешь сказать точно, когда он сотворит или не сотворит что-либо. Он испытывал влечение к Сисси Уолкер. На кухонном столе было написано Бобби. И если Том страдает от умопомешательства в стиле Джекила и Хайда…
— Это всего лишь рассказ, Эрик!
— «Три лика Евы» не просто рассказ. Если у Тома произошло раздвоение личности, вызванное его пьянством, тогда его вторая половина вполне могла назвать себя Бобби Бернсом.
— Это нереально. Извини, Эрик, но я в это не верю.
— Все нереально, Боб. Убийства, послания — все это работа больного ума. Совершенно очевидно, что, кем бы он ни был, он способен выглядеть нормальным. Итак, им может оказаться любой из четверых, и с равным успехом это может быть Том.
Холдеман с сомнением покачал головой:
— Думаю, ты прав, но только я не могу представить себе Тома убийцей или маньяком.
— Ладно, я тоже не могу. Я также не могу себе представить убийцей ни одного из трех оставшихся. Кен Форрест, Уилл Хенли и Род Макги.
Холдеман задумчиво посмотрел на него, вслушиваясь в имена, затем покачал головой:
— И это все, Эрик? Мы никого не забыли? Я просто не могу… Эти три парня… Они все нормальные, Эрик. Я говорил со всеми тремя.
— Я тоже.
— Если преступником является один из этих четверых… Я не представляю, как ты схватишь его. Я не могу даже представить себе, что кто-то из них делает подобные вещи. Тебе нужно доказать, Эрик, тебе придется.
— Я справлюсь.
— М-м. — Холдеман обдумал его ответ, затем спросил:
— Это обязательно кто-нибудь из членов труппы? Да, я знаю, обязательно, мы уже обсуждали.
— Да. — Сондгард встал. — Ладно, у меня еще много дел.
— Что я могу рассказать Арни и Перри?
— Назови им подозреваемых, и только.
— Хорошо.
— И им следует хранить полученные сведения при себе.
— Ты их знаешь. Если один из них произнесет десять слов в неделю, мы считаем это чудом.
— Я знаю.
После ухода от Холдемана Сондгард отправился к Майку, все еще наблюдавшему за передней дверью, и приказал ему занять новый пост позади дома так, чтобы он мог видеть заднюю и правую стены. И если Майк услышит, как Дейв Рэнд трижды нажимает на сигнал, ему следует мчаться к передней двери как можно быстрее. Если он ввяжется в какую-нибудь стычку, ему следует сделать один выстрел, но не стрелять ни в одного человека, не задав ему предварительно вопросов.
Капитану понадобилось некоторое время, чтобы уладить все вопросы. У него возникло неприятное ощущение, что к настоящему моменту целая орава уже могла выбраться из дома наружу, поэтому Сондгард прошел по всему дому, пересчитав членов труппы по головам, и успокоился, обнаружив, что все они на месте. Капитан вышел на крыльцо, чтобы подождать прибытия Дейва Рэнда и понаблюдать.
