Гера Фотич - Фатальный абонент
Шаман знаками объяснил, что эти хищники среднего размера лежат на берегу и ждут, когда в реку упадёт обезьяна или какой мелкий зверь придет на водопой.
Потом крокодила отпустили. О чем-то посоветовавшись между собой, индейцы начали по очереди ловко вылавливать небольших рептилий руками. Один, посветив фонариком вдоль берега, показывал на светящиеся огоньки. Шаман подгребал. Второй индеец ловко наклонялся, опускал руку в воду и вытаскивал маленького крокодила за шею. Некоторое время рассматривали, а затем кидали в воду. Сначала казалось, что индейцы соревнуются в ловкости. Но потом стало понятно, что они выбирают. Михаил решил им подсказать, увидев невдалеке два светящихся огонька.
Шаман замахал руками, развел их в стороны, показывая размер намеченной особи. Больше Михаил не советовал. Трёх или четырех крокодильчиков оставили, перевязав им пасть и лапы, чтобы те не могли двигаться. С этим уловом и вернулись.
На следующий день за обедом Аяш сказала, что приготовила крокодилов. Михаил думал, что их не едят, но попробовал, и ему понравилось. Вкус был схож с курятиной, только отдавал рыбой. С рисом и непонятной жидкой кислой приправой было очень вкусно.
— Ты тоже умеешь охотиться на крокодилов? — спросил Михаил.
— Умею, но теперь это делаю редко, — Аяш погрустнела, — после случая с моим братом.
— А что произошло? — Михаил отложил очередной кусок мяса.
— Однажды отец послал меня с младшим братом отвезти свинью на продажу в город. Мы сели в лодку, взяли связку бананов, мачете и поплыли. Через некоторое время заметили в отдалении какую-то странную волну, которая понемногу приближалась. Я стала грести изо всех сил, но это было бесполезно. Тогда я сказала брату бросить за борт бананы. Волна ненадолго отстала, но вскоре снова начала приближаться. Когда она почти настигла лодку, я выбросила за борт свинью. Это задержало ещё. Но вскоре волна почти настигла нас. Я поняла, что это была гигантская анаконда. Нам двоим было не спастись, и я сказала брату прыгнуть за борт, плыть к берегу. Он не послушался. Тогда я столкнула его, и он пропал в пучине. Когда до берега оставалось всего несколько метров, анаконда догнала лодку и перевернула. Я поплыла к берегу. Она настигла меня, и мы стали бороться.
Михаил вытаращил глаза. Эта худенькая девочка выжила в борьбе с огромной змеёй?!
— Я слышал, что надо дать ей заглотить ноги, а потом отрезать голову!
Лицо Аяш стало серьёзным, словно она вспомнила ту далёкую трагедию:
— После долгой борьбы ударом мачете мне удалось убить змею. Я распорола ей живот и увидела, что внутри сидит мой брат, ест бананы и кидает шкурки свинье.
Михаил замер. Глаза расширены от ужаса.
Аяш, сначала тихо, а затем лавинообразно начала хохотать.
И тут до Михаила дошло. Он сгрёб шутницу и понёс в дом. Девушка болтала ногами. Делала вид, что хочет вырваться. Вместе они рухнули на постель.
— Врунишка, врунишка! — возмущался он. Как тебе не стыдно издеваться над великим Буддой? Я ваш бог! А ты смеёшься? Теперь я буду твоей анакондой! Попробуй со мной справиться…
— Эту сказку мне все время рассказывал отец, — оправдывалась Аяш, извиваясь, — мне очень нравилось, и я просила, чтобы он снова мне повторял её перед сном. Тогда я засыпала и видела хорошие сновидения.
— Теперь это будет моя задача! — Михаил обхватил тонкое тело девушки и впился в её губы поцелуем…
Потом начались экскурсии в лес. Шаман показывал водяное дерево, внутри которого течет вода и ее можно пить. Дерево, по которому нужно стучать, если заблудишься — резонансное глухое клокотание которого разносилось на весь лес. Бразильский орех — если путник проголодался в пути. Быть может, отец Аяш надеялся, что Михаил всё же решит остаться, и готовил его к местным условиям жизни?
Однажды они ушли глубоко в лес. Шаман брал с собой только лук. Забрели в место, где было много москитов. Он показал муравейник на дереве, положил на него руки. Немного подождал, пока их покроют муравьи. Затем растёр. Измазав образовавшейся жидкостью руки и лицо. Комары отстали. Это было удивительно.
По дороге в деревню, показал на пальме гнездо гигантских пауков-тарантулов. Предупредил, что если их не трогать — они не кусаются. Но надо всё видеть! Рядом на стволе большие наросты — дом термитов. Шаман разбил корочку — и многочисленная семейка выскочила наружу. Он взял несколько штук и положил в рот. Предложил Михаилу. Тот отрицательно покрутил головой. Но потом все же раздавил одного и положил на язык. Вкус — кисловатый. Но есть можно. Лес полон живности. Шаман периодически вскидывал свой лук, натягивал тетиву, и стрела уносилась со свистом вверх. Оттуда падали то маленькая обезьянка, то летучая мышь. Всё шло на обед.
Это называлось охотой. Изредка Михаил видел принесённых охотниками убитых волосатых животных, похожих на диких кабанов.
Время летело быстро. Река поднималась и опускалась. Периодически по несколько дней шли дожди. Почти как в Питере. Только не обложные, а как из ведра. В такие дни Аяш гнала Михаила в Мужской дом. Там курили, жевали листья. Иногда пускали по кругу чашу со знакомым киселём — местной уашкой. Пели песни, стучали в барабаны. Праздники случались часто: кто-то приводил жену из другого племени, кто-то умирал или рождался, не забывали про богов. В эти дни курлыкали флейты, племя под барабаны танцевало на площади.
Несколько раз из города приезжал вождь племени. Но Михаила в это время не было. Аяш говорила, что в столице идёт борьба за права индейцев, и все вожди участвуют в демонстрациях.
Прошел год, и уже никто не обращал внимания на огромного белокожего великана. Прикасались только на праздниках, когда он восседал в бархатном кресле. Перед этими мероприятиями брился. Аяш приносила чашку с вонючей желеобразной массой. Накладывал её себе на подбородок и щёки. Затем смывал вместе с щетиной, как это делали местные мужчины. Постепенно в душу Михаила стала проникать тоска. Вернулись воспоминания о русской зиме, о родителях… Стали зарождаться догадки, что дикари его обманули, оставив жить в племени. Все чаще уходил один в лес и к реке. С берега ловил пираний, слушал природу, наблюдал за животными. Однажды, вернувшись, обнаружил, что дом полон народу. Все суетятся. Улыбаются, снова прикасаются к нему, словно вспомнили про Будду. В красном кресле сидела Аяш. Футболка завернута вверх до грудей, так что оголен разрисованный живот. По счастливому лицу девочки он понял, что её мечта, наконец, свершилась. В эту ночь близости у них не было. До утра, под звуки курлыкающих флейт, он чувствовал благодарные поцелуи и любовный шёпот. На следующий день был праздник.
«Что теперь, — думал Михаил, — обещание выполнено, я свободен, могу уехать в Манаус, найти Диану. Жить с ней. Как шаман собирается оживить моего друга?»
До города больше двух суток на пароходе. Можно было попросить баржу, привозящую воду, чтобы забрала его на обратном пути. Или заезжих рыбаков. Но как-то всё ощущалось пассивно. Словно ожидаемое успело перезреть. После такого долгого промежутка времени он был в растерянности — ждёт ли его Диана? За период расставания она могла благополучно выйти замуж. Михаил не мог разобраться в нахлынувших мыслях и решил остаться, пока не появится конкретный план. Пока что-то не подтолкнёт. Впрочем, это состояние было ему привычно.
Через несколько дней ночью прозвенел звонок. Было странно слышать его здесь в амазонской глуши. Сначала показалось, что запела неведомая птица. Но через мгновение, Михаил осознал, что уже больше года не слышал иной музыки, чем звуки природы и мелодии примитивных инструментов индейцев. Далёкие ноты цивилизации бесцеремонно вырвали его из сна. Он повернулся на бок и взял телефон в руки — это была Лили.
Глава 26. Бегство
Как только праздники закончились, Михаил попытался встретиться со следователем. Документы можно было восстановить. Раз Франчук ни при чём, — то поможет это сделать. Необходимо будет только вшить их в дело.
Но следователь словно сгинул. Сначала отвечали, что он в отгулах. Затем — в командировке. Закралось нехорошее предчувствие.
Попробовал связаться с Сараевым. Тот ответил, что оперативное дело в производстве у Франчука и все вопросы к нему.
Михаил понимал, что это затишье долго не продлится. Так не бывает. Скрутила бессонница. Чтобы уснуть, пытался слушать аудиокниги. Не понимая содержания, продолжал гадать и строить планы на следующий день. Диск заканчивался, и он осознавал, что ничего не помнит. Сон стал прерывистым. Несколько раз за ночь просыпался от непонятного внутреннего страха. Переворачивался на другой бок, пытаясь уснуть. Когда не получалось, шёл на кухню и пил чай с мёдом. Смотрел в окно. Затем снова ложился.
Постоянно ощущал дрожь в теле, будто било слабым электрическим током.
