Алина Кускова - Улики исчезают в полночь
– Извините, Антонина Эдуардовна, вырвалось по привычке!
– А вы отвыкайте, – посоветовала дама, – скоро у вас начнется новая жизнь…
– Скоро, – довольно повторил участковый и расплылся в улыбке.
– Да, скоро мы поймаем преступника и вас представят к награде! Вы же не бросите нас на произвол?
– Ну что вы?! Да никогда!
Подошедшие к подъезду Василиса с Юлей увидели картину неземного счастья двух немолодых людей. Юлька, замешкавшись, остановилась, но Василиса уверенно прошла вперед. Жизнь не заканчивается, у этих двоих еще будет масса времени насладиться обществом друг друга, а пока нужно заняться преступлением. Она поздоровалась с Пугачом и взяла из его рук тетрадь.
Тот не стал спорить, молча проследил за ее действиями и глубоко вздохнул. А куда деваться? Эмансипация давно проникла в их стройные мужские ряды. Что там женщины-сыщики? Уже в правительстве министры в юбках!
– Все понятно, – заявила Василиса, просмотрев записи. – Семен Семенович, собирайте соседей в квартире Евы Дворецкой.
– Все понятно? – хмуро переспросил Пугач.
– К сожалению, – кивнула Василиса и вернула тетрадь Бобловой. – Антонина Эдуардовна! Вы просто бесценный помощник.
– А что понятно, Василиса? Что? – засуетилась Юлька. – Преступник Сметана или Гуньков?
– Я думаю, – окрыленная похвалой, высказала предположение Боблова, – здесь действовала целая банда с битами!
– А я уверена, – не согласилась с ней Юлька, – что всех колошматил Гуньков!
Василиса усмехнулась и задумалась.
– Семен Семенович, у меня к вам будет одна просьба личного характера…
Не каждой женщине так повезет, что в жизни ей повстречается благородный разбойник. Анне Владимировне он встретился уже во второй раз. Когда кто-то принялся ковырять ключами замки на дверях коттеджа, она подумала, что в дом пытается проникнуть вор. Воры, как и благородные разбойники, не часто баловали Анну Владимировну Сметану своим вниманием. По рынкам, с тех пор как они с мужем стали состоятельными, она уже не ходила, в электричках не ездила… Но мечта о чем-то волнующем бередила нежную душу богатой женщины пост-бальзаковского возраста.
Временами накатывала на Анну Владимировну волна ужаса, что будет, если они станут нищими, но она так же быстро отходила, оставляя на влажном берегу трепетное состояние влюбленности. В кого, Анна Владимировна не знала сама. Да хотя бы вот в этого сумасшедшего парня, вломившегося в ее дом во второй раз.
Она спрятала за спину кухонный нож, которым вооружилась на всякий случай, и уставилась на вошедшего. Тот копошился возле дверей, пытаясь теперь их закрыть на все замки, и не замечал ее присутствия.
– Ах, молодой человек! – воскликнула Анна Владимировна, как ей показалось, очень чувственно.
Гуньков, а это был он, от неожиданности подпрыгнул и ударился головой об полку со шляпами.
– Вы меня просто преследуете, проказник! – Анна Владимировна сощурила и без того узкие глазки и просверлила ими бедного пиарщика. – Чего вы хотите от меня добиться, негодник?!
И супруга уважаемого человека, директора мясокомбината «Рога и копыта», чуть ли не депутата городского собрания, поперла на Гунькова пышным бюстом. Он, не говоря ни слова, резко развернулся и принялся изо всех сил рвать дверную ручку.
– Не выйдет! – довольно потерла руки супруга начальника, и Гуньков увидел у нее огромный кухонный нож.
– Мама дорогая, – прошептал он и свалился к ногам Анны Владимировны.
– Надо же, – та положила нож на телефонную тумбочку, – какой впечатлительный. Или это у вас от избытка чувств? Раньше так эффектно никто не падал к моим ногам. И вообще никто никогда не падал.
Она почувствовала расположение к этому несчастному и наклонилась к нему, чтобы облегчить его тяжелое состояние. Гуньков открыл глаза и уткнулся взглядом в пышный бюст.
– Он меня кастрирует, – прошептал пиарщик и закрыл глаза.
– Не бойся, мой благородный разбойник, – сладким голосом пропела Анна Владимировна, – когда он будет это делать, я буду рядом с тобой!
– Ох, – прошептал Гуньков, – лучше бы вы были где-нибудь в Куршавеле.
– Поедем туда вместе! – с жаром воскликнула стоящая на краю пропасти неверности супруга Сметаны и прижала к себе красивую голову благородного разбойника.
В конце концов, не она первая и не она последняя. Олег Викторович ей тоже вовсю изменяет. А у нее только это, как оно там называется? Анна Владимировна оторвала от груди голову Гунькова и посмотрела ему в лицо. Тот натянул на него вымученную улыбку-оскал загнанного в угол кролика.
А! Последний шанс. Да, этот разбойник – ее последний шанс…
Гунькову показалось, что он знает эту женщину уже целую вечность. А она мелькала у него перед глазами всего несколько часов. Но каких экстремальных часов, во время которых он находился между жизнью и смертью! Гуньков раньше никогда не представлял, на что способна женщина предклимактерического возраста, и теперь, столкнувшись с этим, не знал, что делать.
С одной стороны, она была очень даже аппетитной. И если заняться с ней сексом в полной темноте, то Гуньков не сомневался, что получит от этого удовольствие.
Но с другой стороны, если об этом удовольствии узнает Олег Викторович Сметана, то Гуньков вряд ли останется мужчиной в прямом смысле этого слова.
Но Анна Владимировна, в отличие от помощника, сомнениями не мучилась и напирала на парня, который, как ей казалось, стеснялся и томился одновременно на бархатном диване, утопая в податливых подушках.
– Сделаем это потом, – мягко сказал Гуньков, сбрасывая с себя ее властную руку. – У меня сегодня голова болит.
– Потом у нас будет целый мир, – пообещала Анна Владимировна и предприняла новые попытки.
– Я не могу так сразу, – захныкал Гуньков, – мне нужна романтика! Свечи, ароматы и прочая ерунда.
– Свечи? – озадачилась Анна Владимировна. – У нас же есть электричество. Аромат у меня самый дорогой! Цыпленок, я тебе не нравлюсь? – И она капризно надула губы.
«Сейчас я скажу, что она мне до лампочки, – тоскливо подумал Гуньков, – и мадам выбросит меня на улицу. Угораздило же ее приехать на дачу! Ей что здесь, медом намазано?! Или в ней проснулись деревенские предки? Дебильная мода отдыхать за городом, как будто в городе нельзя дышать нормальным, загазованным воздухом. И где мне после этого прятаться? Придется возвращаться домой, а там наверняка уже засада».
– Что вы, Анна Владимировна, аромат изумительный! – подобострастно заявил Гуньков, тряхнув каштановыми кудрями.
– Тогда что ты медлишь?! – Мощным телом она задвинула его в самый угол дивана.
– Обстановочка не та! – выкрикнул Гуньков. – Того и гляди, сюда заявится Олег Викторович! – И он показал на окно, где действительно мелькнули две огромные тени.
– Олег? – удивленно повторила супруга Сметаны. – Вряд ли. Он постоянно занят со своими помощниками, у него же выборы на носу. А я одна, представляешь, цыпленок, я совсем одна. Но я не хочу быть одной. – И она схватила его за шею.
– С помощниками? – сдавленно прохрипел Гуньков. – Так я и есть его помощник…
– Ты? – Анна Владимировна отстранилась от Гунькова, и тот блаженно вздохнул. – Если ты со мной, то не с Олегом! А с кем же тогда мой муж?!
Гуньков хотел было сказать, что Сметана с Бабием, но промолчал. Анна Владимировна восприняла это молчание по-своему.
– Ага, – она кивнула Гунькову, – мой муж с любовницей-стриптизеркой! Тогда мы с ним квиты. Уси-пуси…
Очередная попытка чуть не закончилась полной сдачей неприступных гуньковских бастионов.
Анна Владимировна внезапно решила внести разнообразие. Она вскочила с дивана, включила сладострастную мелодию и… начала перед Гуньковым раздеваться.
– У нас тоже будет стриптиз! – кричала довольная Анна Владимировна, скидывая шелковый халат.
Гуньков схватился за голову и понял, что попал в западню.
А под дверьми коттеджа ему готовили капкан братья Карамазовы.
– Чем они там занимаются? – поинтересовался Мотя, устанавливая волчью ловушку в клумбу поблизости от дома.
– Стриптизом, – бросил Беня, заглядывая в ближайшее окно. – Значит, так, он выходит, мы его толкаем сюда, – он указал на клумбу, – и капкан срабатывает.
– Нет, – мотнул головой Мотя, – он выходит, я бью его по морде, а ты толкаешь. Он попадает сюда, и ловушка срабатывает! Мы его связываем и увозим к Василисе.
– А что делать с дамой? – поинтересовался Беня.
– С дамой? – Матвей заглянул в окно. – Что она там вытворяет?! Это в ее-то возрасте!
– Нам лучше на это не смотреть, – пробурчал Беня, вспомнив про Юлю Гатчину.
– Только одним глазом, – не поддержал его брат. – Мы же должны адекватно оценить обстановку! Нет, во дает, во дает… Так он никогда оттуда не выйдет. Придется врываться самим.
Игорь Гуньков, глядя на супругу босса, мысленно прощался со своей никудышной жизнью. Полуголая Анна Владимировна перла на него, как роковая неизбежность.
