Мила Серебрякова - Завещание английской тетушки
Поля паниковала, раздражалась, злилась.
В тот судьбоносный день Антонина Алексеевна затеяла в квартире генеральную уборку.
Полина валялась на кровати с книгой в руках. На просьбу матери присоединиться к процессу Поля отмахнулась:
– Не хочется. Алиска с Лианкой придут, пусть и помогают.
– Алиса в положении.
– Не она первая, не она последняя, не разломится, если пару часиков тряпкой помашет.
Мать вздохнула и, ничего более не сказав, пошла в комнату сына. Сначала предстояло вымыть там окно и балконную дверь. Следом появилась в спальне брата Полина с ехидной ухмылкой на лице.
– Превращаешься в служанку? Будешь теперь за нашими миллионерами грязюку ворочать?
– Не помогаешь, так хоть не мешай, – одернула дочку Антонина Алексеевна.
– А она паршивая хозяйка… – Поля двумя пальцами подняла валяющуюся на кровати блузку невестки. – Вещи разбросаны, книги на полу. Ну и убожество!
– У вас с Лианой в спальне такой же бардак.
Полина плюхнулась в кресло.
– Мамусь, ты посмотри, какими кремами наша будущая родительница пользуется.
– Не трогай, лучше поменяй мне воду.
Проигнорировав просьбу матери, Поля открыла шкафчик под трюмо.
– Да здесь целый косметический салон! Ну и штучка. Мать, знаешь, сколько стоит эта баночка?
– Ты воду поменяешь или будешь и дальше рыться в чужих вещах?
Поставив на стол таз с чистой водой, Полина продолжила обследовать содержимое Алискиного трюмо. Когда взгляд ее наткнулся на общую тетрадь, Антонина Алексеевна, стоя к дочери спиной, мыла балконную раму. Спрятав тетрадь за пазуху, Полина прошмыгнула к себе. Дневник невестки с самыми потаенными мыслями оказался в опасных руках… в руках недоброжелателя. Полина листала страницы, кривилась, иногда посмеивалась над Алискиной писаниной, как вдруг наткнулась на «нечто». Мурашки пробежали по ее коже, кровь прилила к вискам, на губах зазмеилась ядовито-приторная улыбка.
Полина держала в руках бомбу. Сенсацию!
На листе под номером тридцать восемь синими чернилами была сделана следующая запись:
«Сегодня я безмерно счастлива! Врач сказал, что у меня будет ребенок. Не могу описать свои ощущения: радость, восторг, прилив небывалой энергии. Я, Алиса Семенова, – будущая мать! Это дорогого стоит. Теперь необходимо серьезно переговорить с Леонтием. Он не похож на других парней, и я не сомневаюсь, что Виноградов сделает мне предложение. В конце концов, я ношу под сердцем ребенка. Ребенка! И не важно, что отец малыша мне неизвестен, главное – поскорее выйти замуж. Пятьдесят процентов, что я беременна от Леонтия, пятьдесят остаются за Андреем.
Но Андрей женат, имеет двоих детей, здесь мне абсолютно ничего не светит, а в случае с Виноградовым я смогу стать женой. Женой и матерью!
С Андреем окончательно расстались две недели назад, хотя следовало бы помахать мужику ручкой намного раньше. Но я боялась, боялась остаться ни с чем. Леонтий очень нерасторопный. Иногда мне кажется, что он от меня без ума, а иногда… По-моему, он никак не может забыть прежнюю девушку.
Уже не важно. Я его люблю, и впереди у нас долгие годы счастливой жизни.
Поговорю с ним в четверг… или в пятницу. В пятницу мы идем в кино. После сеанса огорошу любимого новостью.
Решено! Пятница – мой день!»
Закрыв дневник, Виноградова заметалась по комнате. Она нашла компромат. Если она покажет запись брату, он в два счета выставит вон новоявленную женушку. А даже если и не выставит, у Полины появилась надежда на получение бабкиных капиталов. Если выяснится, что отцом ребенка является некий женатый Андрей, Леонтий останется с носом.
На следующий день, дождавшись ухода домочадцев из квартиры, Поля прошла в спальню брата.
Алиса копалась в шкафу с одеждой.
– Не помешала?
– Входи.
– Чем занимаешься?
– Шмотки перебираю. Серый свитер Леонтия объела моль, как бы до остальных вещей не добралась. Вам бы с Лианой тоже не помешало проверить свои наряды.
– Непременно отправлюсь копаться в тряпках, только сначала перекинусь с тобой парой фраз.
– А чего стоишь? Садись.
Полина провела пальчиком по книжной полке.
– Ты случайно ничего не теряла? – спросила она, наблюдая за реакцией невестки.
Алиса повесила на вешалку бежевое платье.
– Нет, а что?
– Я считала тебя умной, Алиска, а ты, оказывается, особа пустоголовая.
– Поль, давай не будем переходить на личности.
– Кто ж оставляет личные вещи на самом видном месте? А если бы Леонтий невзначай в трюмо залез? Представляю его лицо.
Алиса побледнела. Упав на колени, она дернула дверцу, протянула вглубь руку и застыла, словно изваяние.
– Не ищи, он спрятан в надежном месте.
– Отдай, – прогудела Алиса, поднимаясь с пола.
– А белье тебе не постирать?
– Полина, я не шучу, немедленно отдай мой дневник.
– Кто такой Андрей?
– Не твое дело.
– Значит, до знакомства с Леонтием ты путалась с женатиком? Ну и как, нравилось? Интересно, братец сразу подаст на развод, когда узнает новость о супруге, или все же дождется рождения ребенка, чтобы удостовериться в отцовстве Андрея?
Алиса тряхнула Полину за плечи.
– Замолчи! Ты ничего не поняла. С Андреем у меня все кончено. Я беременна от Леонтия.
– В дневнике сказано по-другому.
– Хочешь сломать мне жизнь?
– Хочу восстановить справедливость. Поверь, если бы не завещание Веры, плевать мне сто раз было бы на твою историю. Но здесь замешаны деньги, большие деньги, дорогуша. Ты залетела от парня, который не имеет к нашему семейству ни малейшего отношения. Это непорядок.
– А если ребенок от Леонтия?
– Сначала докажи.
– Верни дневник! – Глаза Алисы налились злобой.
– Я верну его… Леонтию. Лично в руки. Скоро мой день рождения, приглашаю всех вас в пансионат. Повеселимся на славу, а утром я раскрою окружающим глаза. Пусть узнают, какую хитрую девицу Леонтий выбрал себе в жены.
Полина ушла. Алиса бросилась на кровать. Слезы градом катились по щекам, острая боль в голове мешала мыслить здраво. Но постепенно у нее складывался план, как действовать дальше, чтобы выкрутиться из неприятного и чреватого последствиями положения.
Спустя пару дней Поля объявила всем о праздновании дня рождения. И пригласила всех в пансионат.
Алиса, слушая золовку, сдерживалась из последних сил. Но на следующий же день она поехала в тот пансионат и забронировала номер. План начал осуществляться. Накануне дня рождения Полины, сославшись на недомогание, Алиса объявила всем о своем решении остаться дома. Заверила супруга, что проведет время, сидя перед телевизором, и добавила:
– Развлекайтесь на полную катушку, за меня не беспокойтесь, завтра днем обещала приехать мама.
В пятницу, перед отъездом в пансионат, Поля забежала в спальню брата и бросила невестке:
– Ты приняла правильное решение. Окажись я на твоем месте, поступила бы так же. Только вместо просмотра телевизионных передач советую заняться упаковкой вещей. Завтра в полдень Леонтий прочитает твои каракули, и вашему браку придет конец.
Алиса кивнула на часы.
– Не трать на меня время, именинница, тебя ждут на улице.
В дверях Алиса окликнула золовку:
– Поля!
– Ну.
– Я забыла поздравить тебя с днем рождения.
– Чувство юмора ты не потеряла. Похвально.
В десять часов вечера Алиса приехала в пансионат. Подавляя нервную дрожь, она с трудом дожидается, когда стрелки часов подберутся к полуночи. Ровно в двенадцать Алиса выходит из номера, спускается на второй этаж, и тут… Она уже собиралась свернуть в нужный коридор, как увидела «занимательную» картину: Леонтий стоит у открытой двери номера Большовой, а та, призывно улыбаясь, тянет его внутрь…
Виноградова багровеет. Вернувшись к себе, она бросается к раковине. Холодная вода остудила раскаленное лицо.
– Чертова кукла! Он ее не забыл, они продолжают встречаться. Ненавижу! Как он мог?! Ведь обещал, заверял, клялся…
В это время Полина разговаривала по телефону с дежурной.
– У меня в ванной комнате перегорела лампочка, извольте заменить. Номер тридцать семь.
Опустив трубку на рычаг, Алла Денисовна скорчила недовольную гримасу. Как же ей надоели капризные клиенты! Савушкину бесило, что она, дама с высшим образованием, имевшая когда-то собственный бизнес, влиятельных друзей и лопающийся от наличности кошелек, вынуждена лебезить перед ненавистными людишками, возомнившими себя хозяевами жизни.
Выудив из верхнего ящика фляжку со спиртным, Алла сделала пару глотков и захихикала. Теперь уже можно, теперь ей нечего бояться. У нее три предупреждения, два выговора за появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии, и она работает в пансионате последнюю неделю.
– Гори все синим пламенем, – бормочет Савушкина, поднимаясь на второй этаж. – На вашем пансионате свет клином не сошелся.
