Джеймс Чейз - Плоть орхидеи
– Он умирает?
Ей стало ясно, что старик ничего не понял из ее объяснения и его терзает страх.
– Он не умрет, – тихо ответила она. – Но двигаться не сможет…
– Это озлобит его, – жалобно простонал Исми. – Он никогда не отличался терпением. Умоляю вас, сделайте все возможное. Я заплачу любую сумму… Пусть расходы не смущают вас… У меня есть деньги…
– Вы можете взглянуть на него, – ей стало жаль старика. – Не говорите только на темы, которые могут взволновать его.
Макс лежал в маленькой светлой палате. Голова его высоко покоилась на нескольких подушках. Старик едва узнал сына. Левая сторона лица была неестественно искривлена, что придавало ему устрашающий вид. Уголок рта опустился, и губы застыли в жуткой гримасе, обнажавшей зубы. Глаза блестели, словно горячие угли. В них были ненависть и ярость. Макс неотрывно смотрел на приближавшегося к кровати отца.
Сиделка, мисс Хенникей, высокая темноволосая девушка с бесстрастным лицом, пристроилась у окна. Она безразлично глянула на вошедшего Исми.
– Они сделают для тебя все возможное, – попробовал утешить сына старый Геза. – Скоро тебе полегчает. Я буду ежедневно навещать тебя.
Макс смотрел на отца. Говорить он не мог, язык тоже был парализован. Но лицо его прояснилось, хотя глаза по-прежнему сверкали ненавистью.
– Я не буду утомлять тебя, – старик чувствовал, что сына не радует его приход. – Отдыхай… Уже поздно. Я приду завтра.
Губы Макса зашевелились, словно он хотел что-то сказать, но Исми ничего не разобрал.
– Вскоре ты сможешь говорить. Только не волнуйся, – Исми почувствовал, как по щеке покатилась слеза. Он вдруг вспомнил Макса в детстве, вспомнил, сколько надежд было на него…
Губы Макса вновь зашевелились, и отец прочел по ним: «Уходи!»
– Я вернусь, – пообещал он, смахивая слезу. – Не волнуйся, сын, и не беспокойся о деньгах… У меня есть сбережения…
Сиделка подхватила Исми под руку и вывела в коридор.
– Хорошенько присматривайте за моим сыном, мисс.
Она кивнула головой и отвела взгляд, чтобы он не прочел мелькнувшее в нем отвращение. У нее не было на то никаких личных причин, но она сразу же возненавидела Макса, и находиться возле него было для нее пыткой.
Исми медленно брел по коридору, с обеих сторон которого тянулись бесконечные двери. На каждой была табличка с именем. Он удовлетворенно подумал, что хотя сын находится здесь лишь несколько часов, на двери уже закреплена табличка, и с его именем.
Услышав шаги, Исми обернулся. Высокий представительный мужчина и обаятельная девушка остановились у двери напротив палаты Макса. Они постучали и ждали разрешения войти.
«Какие симпатичные люди!» – подумал Исми и, заинтересовавшись, вернулся к двери, за которой скрылись молодые люди. Прочитав имя больной, он отпрянул, будто наступил на змею, задрожав, словно его била лихорадка.
Веда и Магарт склонились над кроватью, на которой лежала бледная и неподвижная Кэрол, не подавая признаков жизни. Сидящий рядом доктор Кантор считал удары ее пульса.
– Надеюсь, я поступил правильно, послав за вами, – обратился он к Магарту. – Ведь вы поверенный в делах мисс Блендиш?
Магарт кивнул головой.
– Как она?
– Раньше я назвал бы ее состояние безнадежным, – ответил Кантор. – Но по счастливой случайности в нашем городе в настоящее время находится самый лучший нейрохирург. Он согласился оперировать мисс Блендиш, и надеется спасти девушку.
Веда сжала руку Магарта.
– Доктор Краплин полагает, что мозг пациентки не затронут. Удалив давящую на мозговую ткань кость, он надеется вернуть ей сознание. Правда, если операция пройдет удачно и больная обретет сознание, она, видимо, не вспомнит, что было с ней после несчастного случая с грузовиком.
Магарт опешил.
– Вы хотите сказать, что она даже не вспомнит, кто я такой?
– Она не вспомнит ни людей, ни событий, которые произошли с ней после аварии, – подтвердил доктор Кантор. – Дока Краплина весьма заинтересовал этот случай. Он даже заключил пари с мистером Траверсом, заведующим клиникой в Гленвиле, по этому поводу и запросил историю болезни мисс Блендиш. Он полагает, что если сжатие мозга будет устранено, больная избавится от приступов ярости.
– Надеюсь, она поправится. Бедняжка так много перенесла в своей жизни, – сказала Веда и, наклонившись, поцеловала бледное лицо Кэрол. – А вы верите, что она поправится?
Док Кантор пожал плечами.
– Операция начнется через полчаса. За это время вы успеете сходить в полицейское управление. Возможно, вам сообщат там что-либо интересное.
Санто-Рио время от времени посещают странные личности. Старый Джо, торгующий газетами в киоске на железнодорожной станции города, вдоволь насмотрелся на них. Он помнил старую леди, которая путешествовала с тремя персидскими кошками, следовавшими перед хозяйкой; вдрызг пьяную известную актрису, разбившую о голову солдата бутылку с джином перед самым отправлением поезда. Он помнил богачей и нищих, солидных людей и гангстеров. Но самой необыкновенной из тех, которых ему довелось повидать, оказалась для него мисс Лолли.
Она приехала тем же поездом, что и Веда с Магартом. От нее требовалось незаурядное мужество, чтобы предпринять это путешествие. И все же она решилась. После того, как она показала Кэрол фотографию Линды Ли, мисс Лолли потеряла покой. Ее мучила совесть, что она бросила такую молодую и неопытную девушку на произвол судьбы, позволив ей в одиночку бороться против страшных Сулливанов. Она сама, как и Кэрол, горела желанием отомстить им. Почему она отпустила Кэрол и не поехала вместе с ней? Несколько дней она корила себя за это, а потом все же отправилась в Санто-Рио с намерением разыскать Кэрол.
Она уже много лет не покидала уединенного жилища, отвыкла от любопытных взглядов толпы. Но разве это что-то значит по сравнению с тем, что предстояло Кэрол?
Старый Джо потом рассказывал о своем потрясении, когда увидел, что из вагона вышла пассажирка в старом, двенадцатилетней давности пальто и большой черной шляпе, украшенной вишнями и виноградом. Но что самое странное – у нее была коротко подстриженная борода! Женщина с мужской бородой! Старый Джо подумал было, что у него начались галлюцинации.
Остановившись в двух шагах от старика, мисс Лолли растерянно наблюдала за царившей вокруг нее суматохой. Куда-то спешили прохожие, виляя обнаженными, насколько это позволяли купальные костюмы, бедрами, дефилировали модницы. Все это ошеломило ее.
Старый Джо, будучи человеком храбрым, все же испытывая некоторую робость, подошел к мисс Лолли и спросил, не может ли он чем-либо помочь ей.
Увидев его доброе лицо, мисс Лолли сообщила, что приехала разыскать мисс Кэрол Блендиш.
Вначале старик подумал, что она сумасшедшая, но, посмотрев на нее внимательнее, дал утреннюю газету. Там было написано, что наконец-то найдена наследница миллионов старого Блендиша мисс Кэрол Блендиш. Ее обнаружили без сознания в принадлежащей ей машине напротив госпиталя имени Монтгомери в Санто-Рио. Чтобы спасти ее жизнь, необходима срочная операция.
Мисс Лолли внимательно прочла сообщение, подняла глаза и вдруг увидела шагавшего по улице старого Исми Гезу. Несмотря на то, что они не виделись почти четверть века, мисс Лолли сразу узнала его, сообразив, что и Макс где-то поблизости. Поблагодарив старого Джо, она бросилась вслед за Исми. Догнав, положила руку на плечо.
Несколько секунд Исми удивленно смотрел на нее, потом протянул руку.
Встреча двух этих людей, женщины с бородой и мужчины, похожего на сбежавшего клоуна, собрала зевак. Чтобы избавиться от них, Исми остановил такси и заставил мисс Лолли сесть рядом с ним. Разочарованная толпа с гиканьем и свистом проводила странную пару.
Лежавший на больничной койке Макс недоумевал, как с ним такое могло произойти. Его переполняла ярость. Он парализован! Инвалид до конца дней своих, и во всем виновата проклятая Блендиш! Это она убила Фрэнка! Это она украла их деньги! Именно она превратила его в беспомощного калеку! Его охватывало отчаяние от ощущения собственной неполноценности, невозможности отомстить ей… Она вне его досягаемости…
Прошло восемь часов, как он находился здесь. Лежа с закрытыми глазами, он неустанно разрабатывал планы мщения. Самые ужасные и изощренные пытки казались ему недостаточными, чтобы сполна рассчитаться с ней.
Макс услышал, как дверь палаты открылась. Сквозь полуопущенные веки он разглядел новую сиделку, пришедшую сменить прежнюю.
– Слава Богу, наконец-то вы, мисс Брэдфорд, – донеслись до него слова мисс Хенникей. – Я дрожу от страха рядом с этим ужасным человеком.
– Он же спит! – глупо ухмыльнулась вошедшая.
– Да, уже несколько часов, но все равно, когда я смотрю на него, по коже пробегает дрожь.
Новая сиделка подошла к нему. У нее было грубое лицо. Все чувства Макса обратились в слух.
