Ольга Тарасевич - Ожерелье Атона
Египтянин с беспокойством забормотал:
– О, наша компания приносит вам свои извинения. Я поговорю с начальством о форме компенсации за причиненные по нашей вине неудобства. Думаю, вы можете получить дополнительные экскурсии.
– Нет! – взвизгнула Света. – Не надо нам никаких экскурсий! Вадим, мы улетаем в Москву.
– Прямо сейчас? – почтительно осведомился гид.
Света растерялась:
– А что? Это невозможно?
– Думаю, возможно. Но в программе сегодняшней экскурсии еще предусмотрено восхождение на горы и любование закатом солнца, так что если вы не против…
– Не будем лишать других туристов этого удовольствия. Я нормально себя чувствую, – заверил жену Вадим.
Гид обрадованно улыбнулся и, пересчитав присутствующих, объявил:
– Все в сборе, можно ехать!
В окрашенном лучами заходящего солнца горном пейзаже было что-то марсианское. Вздыбившаяся красноватыми скалами земля расстилалась до линии горизонта, завораживающая, величественная, бескрайняя. Никакой зелени, голубых бликов воды. Кругом только кровь раскаленного камня.
На мгновение Лике сделалось жутко. «Не хотела бы я здесь оказаться в одиночестве», – подумала она.
Словно бы подслушав ее мысли, у скал притормозило еще несколько микроавтобусов, из распахнувшихся дверей хлынул поток туристов. И вот уже горы стали напоминать муравейник, вереницы людей деловито устремились вверх.
– Просьба не отрываться от группы, – объяснял тем временем гид фальшиво-радостным тоном массовика-затейника. – А чтобы легче было идти, мы с вами будем петь песню. Запоминайте слова: «со-ясо-хабиби-хаясо». Совсем несложно, да?
– Я надеюсь, это приличная фраза, – флегматично заметил Паша.
– О, совершенно! Переводится как что-то вроде «милая, любимая, ла-ла-ла!»
Игорь плюнул себе под ноги и достал сигареты:
– Бред сивой кобылы!
– Но такова традиция… Туристам нравится, – виновато заметил гид.
– Я вас здесь подожду.
– Я тоже, – оживилась Лика и пояснила вопросительно поднявшему бровь бойфренду: – Что-то я устала, Паша.
Присоединившись к заунывному пению гида, группа, замыкаемая Алиной и Кириллом, начала медленно подниматься по узкой, петляющей среди скал тропинке.
Не дожидаясь просьбы, Полуянов протянул Лике пачку. Она достала сигарету, прикурила от щелкнувшей в таком же безмолвии зажигалки и внимательно посмотрела в голубые глаза Игоря.
Спокойные. Равнодушные. Неужели он считает, что его привлекательность оправдает все?
– Я знаю, – выпустив дым, сказала Лика, – что вы со Светой работаете в одном модельном агентстве.
Он вздрогнул:
– Откуда?
– Не важно. Предполагаю, что у вас был роман. А потом она вышла замуж. Влюбилась в Вадима. Или сначала в «дольче вита», а потом уже и в того, кто все это обеспечил. Это, в общем, не важно. Важно только то, что ты не захотел с этим смириться. Ты не можешь ее отпустить. Я вот только одного не понимаю: неужели ты думаешь, что, если Вадима не станет, она сразу же вернется? Ты думаешь, убийцу можно простить и опять полюбить? Это глупость, Игорь!
Щелчок отброшенного окурка. Взметнувшееся в глазах парня изумление исчезло. Они опять совершенно спокойны.
Лика, разозлившись, схватила Игоря за плечи и хорошенько встряхнула.
– Почему ты молчишь? – закричала она. – Ты хочешь, чтобы я на весь автобус заорала, что ты убийца?! Так за мной не заржавеет!
Он мягко отвел ее руки:
– Кричи. Кричи на здоровье. Мне абсолютно наплевать. А знаешь почему? Потому что у меня и в мыслях нет причинять зло Вадиму. Я думаю, вряд ли ты поверишь, что мы столкнулись в этой гостинице совершенно случайно? Что я уезжал в Египет с одной-единственной мыслью – сменить обстановку и обо всем забыть?
– Игорь, не ври, я все знаю. Ты купил эту экскурсию лишь потому, что на нее собирались поехать Карповы. Ахмет мне все рассказал, отпираться бессмысленно. Как ты повредил их машину?
– Ахмет сказал тебе чистую правду. Я действительно не планировал ехать на джип-сафари. Не люблю песок, а тут еще эти песнопения, – он брезгливо скривил губы. – Но если я такой злодей, как ты утверждаешь, разве сложно было на первой же встрече с гидом в отеле посмотреть, какие экскурсии оплачивает Светкин хрыч и купить те же самые? А приехал я в эту гребаную пустыню вот по какой причине. Люблю комедии. Светка всем вам пудрит мозги. Уж я-то знаю, какая она в этом деле мастерица! Кстати, если ты считаешь, что я такая сволочь, – зачем мне было останавливаться и вытаскивать тушу Светкиного мужа из машины?
– Потому что ты видел, что я еду следом!
«Игорь врет, – подумала Лика. – Хотя что ему еще остается делать? Он скрыл, что знаком со Светой, соврал о том, где работает. А на сафари он поехал лишь по той причине, что во время дайвинга у него ничего не получилось. Весь этот наш разговор лишен всякого смысла. Надо просто рассказать обо всем Вадиму и…»
Ее мысли оборвались внезапно. Остался лишь оглушительный грохот где-то за скалами, крики, плач… и гулкое эхо разносит шум над красными верхушками гор.
Лика и Игорь вскочили с камней, бросились к тропинке, но оттуда уже стекал широкий людской поток.
Первыми в толпе не выключающих кинокамеры японских туристов показались Вадим и Света. Карпов заботливо подхватывает поскользнувшуюся жену под руку и с тревогой оборачивается назад.
Ликин взгляд отмечает опирающуюся на руку Кирилла Алину. Потом – сгорбленную Пашину спину. Бойфренд движется медленно-медленно, осторожно исследуя ногами готовые вот-вот скатиться вниз камни. Тимофей Афанасьевич осторожно поддерживает кого-то за плечи. Голубые льняные брюки, синяя майка, склонившаяся набок голова, темно-рыжие слипшиеся от крови волосы закрывают лицо. Мужчины несут Ирочку…
Возле микроавтобуса с русскими туристами уже паломничество. Растет батарея упаковок с водой. Люди приносят целые аптечки и отдельные бинты. С ними не очень-то гармонируют полбутылки виски. Откуда-то даже появились жесткие носилки…
Увидев их, Ирочка слабо запротестовала:
– Это лишнее, со спиной, я чувствую, все в порядке, с ногами тоже.
Однако Паша и Тимофей Афанасьевич, не обратив на возражения ровным счетом никакого внимания, осторожно опустили ее на носилки.
Кисть Ирочки неестественно сдвинута в сторону, багрово-фиолетовая, отекшая.
– Он говорит, что у нее закрытый перелом со смещением, и надо срочно ехать в больницу, – перевела Света слова француза, присевшего на корточки перед Ирой. – Он готов поехать с нами и составить раздробленные кости, но гипса, разумеется, у него с собой нет, так что в больницу ехать в любом случае надо.
В голове Лики сразу же пронеслись советы девушки из туристического агентства – по возможности не болеть, так как нет никаких гарантий получения квалифицированной медицинской помощи. Вид французского врача внушил ей доверие, и она с жаром поддержала его предложение:
– Конечно, пусть он поедет вместе с нами. Египтянин, не приведи господь, еще плохо составит кости, мучайся потом по больницам!
Ирочка растерянно огляделась по сторонам:
– Мой рюкзак… Он остался в горах. Там деньги, телефон…
Вадим сразу же сорвался с места.
– Я принесу! – прокричал он уже с тропинки у подножия скал.
К тому времени, когда Вадим вернулся, француз успел осмотреть Ирочкину спину и ноги, убедиться в отсутствии других переломов и сделать ей обезболивающий укол.
Тимофей Афанасьевич, захватив принесенный рюкзак, скрылся в микроавтобусе с французами, вызвавшимися доставить Ирочку в больницу.
Подойдя к уже заведенному автомобилю, Галина ободряюще сказала:
– Ира, ты только не волнуйся, все будет хорошо.
Когда машина с Ирочкой скрылась из глаз, гид робко заметил:
– У нас еще в программе ужин в поселении бедуинов…
– Предлагаю вернуться в отель, – твердо сказал Паша. – Сегодня явно не наш день.
Желающих поспорить с этим утверждением не нашлось.
Дорога в «Aton’s hotel» сопровождалась молчанием и… страхом. Даже циничному Игорю сделалось явно не по себе. Он, как и все пассажиры микроавтобуса, кроме Алины, не отказался от предложенной Галиной таблетки валидола. А Лика положила под язык сразу две штуки. Вцепившаяся в сердце боль не проходила…
В теплой ночи уже рассыпался крупный, светящийся жемчуг натянутых вдоль верхушек пальм гирлянд.
Шоу на сцене было в самом разгаре. Разместившись на выставленных рядами стульях, весь отель с увлечением выбирал мисс «Aton’s hotel».
Света не удержалась, бросила профессиональный взгляд на импровизированное дефиле. Кошмар, от одного вида этих женщин две недели мороженого не захочешь!
Она развернулась и заспешила прочь от одобрительного улюлюканья и вспышек фотоаппаратов. На глаза навернулись слезы. Вадим – он совершенно не желает прислушиваться к ее мнению…
Из кустов магнолий, безжалостно ломая ветки с розовыми чашами цветов, к ней бросился человек.
