Марина Серова - Рыльце в пушку
В бомжей, что было бы легче всего, превращать их было нельзя. Где такое видано, чтобы бомжи летали бизнес-классом?
Олег с неохотой напялил на себя элегантный, но немного стариковский костюм-тройку. Надо сказать, что его фигура не оказалась скрытой от глаз посторонних наблюдателей. У мужчины преклонного возраста, в роли которого Олегу придется выступать, просто не может быть такой мускулатуры, как бы он ни следил за своим здоровьем, каким бы видом спорта в течение всей жизни ни занимался. Пришлось надеть поверх всего этого великолепия мешковатый плащ. Получилось лучше, чем было. По крайней мере, стало походить на правду и не вызывало подозрений. Довершили общую картину элегантная трость, которую я нарыла в шкафу своей бабушки, очки и соответствующий грим.
Я отошла на несколько шагов, чтобы посмотреть на свою работу со стороны. Результат превзошел все мои ожидания. Олег смущенно мялся на месте, но его уже невозможно было узнать. Оставалось дать ему несколько рекомендаций и наставлений о том, как себя надо вести, как ходить и так далее.
Теперь пора было заняться Сергеем. Тот недовольно ждал своей очереди, выкуривая одну сигарету за другой. Ему я подобрала совершенно идиотский спортивный костюм, потому что к парику с бейсболкой больше ничего не подходило. Честно говоря, с созданием его «лица» особых проблем не возникло. Через несколько минут вместо Сергея передо мной стоял обычный мужчина, каких в нашем городе немало. Поэтому бросаться в глаза он не должен, по крайней мере я на это надеялась.
Довольная произведенной работой, я присела в кресло и закурила сигарету, первую за сегодняшний день. Пока я занималась созданием «новых людей», я вошла в такой азарт, что даже не заметила недостатка никотина в собственном организме.
Часы показывали половину седьмого. Я управилась со всеми делами за час. Воцарилась тишина. Вплотную к нам троим подошла неизбежность расставания. В принципе лично мне незачем было волноваться, я же никуда не улетала, и на меня не открыли охоту. Но все-таки мне было не по себе, и я даже не знала почему. Вероятно, потому, что чувствовала на себе ответственность, причем просто огромную, за благополучный исход дела. Все-таки Олег доверил мне, практически вручил в мои руки свою жизнь, будущее. И если с ним что-то случится, я себе этого долго не смогу простить.
Мы нервно покурили, потом я встала и торжественно-растерянным голосом произнесла:
— Ну, пора…
Олег стал озираться по сторонам, как загнанный зверь. У меня промелькнула мысль, что он сейчас вскочит с кресла и заявит о перемене своего решения. Многие люди перед ответственным шагом теряют силу воли и пугаются перемен. Но это оказалось ложной тревогой. Никифоров моментально овладел собой и спокойно встал со своего места. Сергей глубоко и горестно вздохнул. Потом тоже встал и направился за сумками.
— Присядем на дорожку, — вспомнила я вдруг снова старую русскую традицию.
Мужчины повиновались и уселись обратно. Я подумала, что совсем не к месту произнесла эту фразу, потому как буквально только что мы сидели, молча, уставившись в одну точку, думая о прошлом и о будущем. Наконец мы одновременно встали и пошли к выходу. Из предосторожности я вышла первой, залепила глазок соседки напротив кусочком жвачки, чтобы не подглядывала за странными мужчинами, выходящими из моей квартиры. Затем по-кошачьи тихо прошмыгнул в дверной проем Олег, за ним Сергей.
* * *Через полчаса мы уже сидели в зале ожидания аэропорта. Минуты до взлета тянулись с ужасной томительностью. Я, конечно, не хотела побыстрее отвязаться от Олега и Сергея, но прекрасно понимала, что каждая секунда сейчас дорога. Ведь Ступников в любой момент мог вычислить местонахождение Никифорова, и тогда — прощайте, дальние страны и все остальное. Я отослала мужчин в туалет переодеваться, и через несколько минут они появились в своем обычном облике. Не могли же они отправиться на посадку в виде старичка и спортсмена.
Наконец объявили посадку. Мы сердечно попрощались, Олег пообещал звонить. «Как бы не так! Только окажется на теплом песочке, сразу забудет про все свои приключения», — поддел меня внутренний голос. Я не обратила внимания. Олег сунул мне толстый конверт, я вопросительно уставилась на него.
— Деньги, — пояснил он. — Благодарность за твою помощь.
Господи, а я и забыла совсем, что мне полагается гонорар. А он, судя по размерам конверта, весьма щедрый. «Единственное утешение во всем этом деле», — снова встрял мой внутренний голос, никак не желая угомониться. Итак, мое общение с Никифоровым благополучно закончилось, и скорее всего нам больше никогда не суждено увидеться. Ну, как говорится, что ни делается, все к лучшему.
Обняв напоследок Сергея, я пожелала обоим счастливого полета, и они направились к самолету. Я потом, стоя у окна, долго следила за тем, как в темнеющее небо поднимается огромная машина, убирает шасси, взлетает… Подождав, пока самолет скроется из виду, я медленно направилась к выходу из аэропорта.
Из состояния оцепенения, вызванного разыгравшимися чувствами, меня вывел звонок мобильника. Услышав далекий голос Дмитрия Александровича, который упрекал меня в том, что я совсем забыла дорогу к их дому, я вспомнила о своем первоначальном задании. Торопливо пообещав заехать, как только смогу, я закончила разговор, чтобы начать другой, менее приятный.
Я набрала номер сотового Кирилла. Он, как ни странно, не удивился моему звонку и охотно согласился встретиться, когда я попросила его помочь в расследовании дела. Целью моей было подставить его, чтобы соседка Павловых смогла опознать в нем человека, выбегавшего в день смерти Максима из их квартиры. Кирилл даже и не подозревал, на что ему придется пойти на самом деле.
Но разоблачение состоится завтра, а сегодня можно и отдохнуть. Поэтому я решила поехать домой, расслабиться, взвесить все «за» и «против». А для этого просто необходимо забраться на любимый диванчик, приготовить чашечку, а можно и две кофе, пододвинуть к себе поближе пепельницу и в задумчивости незаметно наполнить ее до краев окурками.
С этими мыслями я села в такси. Они не покидали меня, когда я расплачивалась с водителем, когда вышла и направилась к подъезду. Такси уехало, а я вспомнила, что не пользовалась своей любимой «ласточкой» уже черт знает сколько времени. Завтра же эту оплошность надо исправить.
Глава 10
Я остановилась как вкопанная — удивлению не было предела. От неожиданности я смогла выговорить только:
— Мы же договаривались на завтра…
Прямо передо мной, на моем любимом диване сидел Кирилл. Он вальяжно закинул ногу на ногу, и я почему-то обратила внимание не на то, что он находится в моей квартире, адреса которой я ему не давала, да и разрешения на ее посещение тоже, а на то, что молодой человек даже не потрудился разуться. Мне всегда приходят в голову такие глупые мысли, когда ситуация до смешного абсурдна. Но в данный момент мне было не до смеха. У Кирилла было такое выражение лица, что я сразу поняла — он обо всем догадался.
— Я подумал, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А ты рада? — в его голосе было что-то такое необъяснимое, что меня здорово напугало.
Я судорожно пыталась привести свои мысли в порядок и вернуть то хладнокровное спокойствие, с которым несколько минут назад поднималась в лифте. «Он пришел тебя убить!» — забил тревогу внутренний голос. «Ничего страшного, справлюсь и с ним», — пыталась успокоиться я.
— Правильно подумал, — пролепетала я не очень убедительным тоном. — Можно поговорить и здесь…
И начала развязывать непослушные шнурки на ботинках. С четвертой попытки мне это удалось. Хорошо, что я так долго возилась, потому что, пока я разувалась, ко мне вернулись здравомыслие и холодный расчет. Я по-хозяйски прошла на кухню. Кирилл, наверное, посчитал мою выходку слишком дерзкой, принимая во внимание незавидное положение, в которое я попала, поэтому прошел за мной. Когда непрошеный гость убедился, что у меня и в мыслях не было устраивать диверсии, он спокойно прислонился к косяку и начал наблюдать за ритуалом приготовления кофе.
— А я вот все думаю — и зачем ты залезла в это дело по уши? — начал Кирилл разговор.
Я сразу же поняла, что сейчас из него можно вытрясти что-нибудь полезное для следствия, поэтому начала поливать стоящий на подоконнике кактус, незаметно включив магнитофон на запись. Приемник стоял за занавеской, которая скрывала его от глаз посторонних.
— Я всего лишь выполняю свою работу, — повернувшись к Кириллу лицом, сказала я. — Не в моих принципах не доводить ее до конца или играть по чьим-то правилам.
Кирилл усмехнулся и принялся меня нагло рассматривать, как будто ему в первый раз представилась такая возможность.
