Фергюс Хьюм - Коронованный череп
— Мисс Стреттон видела вас на вершине холма рядом с гранитной глыбой, которая в дальнейшем перегородила дорогу. Это была именно та глыба, в которую врезался автомобиль Боуринга, — заявил Освальд.
— Господин Форд! — воскликнул баронет с яростью, когда адвокат закончил свою речь. — Мисс Стреттон — мой друг. Она бы не стала такое говорить…
— Но это правда, отец?
— Нет, Дерика, душой клянусь, меня там не было. Я сделал то, о чем уже рассказал, а когда Полуин уехал на моем мопеде, я пешком отправился к особняку и на пляж.
Девушка посмотрела на Форда, а он — на нее.
— Странно! — с удивлением сказал адвокат. — Интересно, а не изображал ли вас кто-нибудь, сэр Ганнибал? Мисс Стреттон заявила, что видела именно вас.
— Не знаю, кто мог устроить подобный маскарад, — помедлив, ответил сэр Тревик. — Но меня и близко не было к месту убийства. Однако вам лучше рассказать мне все, что вы узнали, и тогда мы, быть может, прольем свет на это дело.
— Я вам все расскажу, — заверил его юрист, — но взамен и вы должны быть совершенно откровенны.
— Обещаю. Продолжайте.
Адвокат был вынужден довольствоваться этим обещанием. Он рассказал сэру Ганнибалу о разговоре с Иосией, о неожиданном появлении Моргана, о визите мисс Стреттон в хижину Анака и, наконец, подробно пересказал то, что поведала им молодая госпожа Боуринг про Полуина, также известного как Крент.
Баронет спокойно все выслушал, держа дочь за руку и не прерывая рассказчика почти до самого конца истории, хотя, судя по его выражению лица, он был возмущен. Наконец, когда рассказ уже подходил к концу, сэр Тревик не выдержал.
— Вы рассказали достаточно, — объявил он. — Крент — мой враг.
— Вот как! — воскликнула Дерика. — Думаешь, это он убил господина Боуринга?
— Нет, — резко объявил ее отец. — Они с Боурингом сговорились, чтобы уничтожить меня. Есть определенная истина в том, что говорила миссис Крент, как и в истории ее мужа. Полуин, или Крент, называйте его как угодно, настоящий злодей. Он был нашим с Джоном партнером в Африке, но вел себя так отвратительно, что нам пришлось его вышвырнуть. Он вечно устраивал нам неприятности с туземцами.
— А насчет подделанных бумаг — это правда? — поинтересовался Форд.
— Правда. Но я никогда не шантажировал ими Боуринга. Я просто держал их под рукой как гарантию того, что он не попытается мне навредить. Не сказал бы, что я занимался бизнесом с алмазами совершенно честно, но я был не хуже других. Господин Боуринг все знал и время от времени пытался запугать меня, угрожая все рассказать о моих делах жителям Санкт-Эвалдса. Но я пригрозил, что если он это сделает, я подам на него в суд за подделку моей подписи. Бумаги… Да, все в мире повторяется, — с горечью произнес сэр Ганнибал. — Да, Джон подделал их в недобрый час, а я завладел ими с помощью Крента. Боуринг и так зарабатывал больше чем достаточно, ему не было резона что-то подделывать, но он все же сделал это, надеясь сорвать еще больший куш. В результате сделка сорвалась, я ничего не получил и остался ни с чем, а Джон превратился в миллионера.
— Но, имея эти бумаги, вы могли получить у него свою долю, — заметил Форд.
— Нет, — возразил сэр Тревик. — Я никогда не опустился бы до шантажа. Я совершил много низких поступков, но не такое.
— Но вы участвовали в сделке по продаже алмазов, сэр Ганнибал, вы должны были получить свою часть.
— Разумеется. Но пока я был в Кейптауне, а Боуринг в Рэнде, он подделал мою подпись и купил от моего имени множество алмазов, надеясь улизнуть с ними. Вот только Крент…
— Называй его Полуином, отец, так будет понятнее, — вмешалась вдруг Дерика.
Ганнибал кивнул и продолжил:
— Через Полуина я раздобыл фальшивые бумаги и пообещал Боурингу встречу в суде, если он попытается скрыться с моей долей алмазов. Он согласился. Но потом произошла эта ужасная история с Мертвой головой, и я сам оказался в его власти.
— Отец! — на глазах дочери баронета выступили слезы. — Ты и в самом деле убил сына этого колдуна Мулу?
— Нет. Это сделал Боуринг. Но они с Полуином обставили все так, что все посчитали: убийца — я, ведь именно в моих руках оказался алмаз, ради которого был убит сын знахаря. Боуринг отдал мне проклятый камень и отказался забрать его назад.
— А почему вы просто-напросто не выбросили этот алмаз? — быстро спросил Форд.
— Мой дорогой мальчик… Алмаз стоил пять тысяч фунтов, и, кроме того, если бы я даже выбросил его, это не доказало бы мою невиновность. Джон убедил всех в моей виновности, да и Полуин готов был поклясться, что это я убил зулуса. Поэтому я покинул Африку таким же бедным, как приехал туда, и поселился в Санкт-Эвалдсе. Остальную часть моей жизни ты, Дерика, видела своими глазами.
— Но ведь господин Боуринг дал вам денег? — озадаченно произнес Освальд.
— Гроши. Я находился в его власти точно так же, как он в моей. Он мог доказать, что я виновен в убийстве зулуса, а я мог подать на него в суд за подделку бумаг. А потом… — тут сэр Ганнибал заколебался, — признаюсь тебе откровенно, Дерика, я продал алмаз, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, так что если бы Боуринг публично обвинил меня, я не смог бы оправдаться.
— Какая гадость! — воскликнула девушка, сильно обеспокоенная этими неприятными откровениями. — Но как вышло, что господин Боуринг поселился в Грандже?
— Это я его заставил, — резко сказал сэр Тревик. — Наша вражда зашла в тупик, так что я согласился подождать, пока он умрет, прежде чем получить деньги, которые по праву были моими. После того что он сделал, я настаивал на том, чтобы ко мне отошло все его состояние. Он согласился на подобный вариант, но стал настаивать, чтобы ты, Дерика, вышла замуж за его безумного Моргана. Однако в завещании этот брак был упомянут лишь как пожелание. Я заставил Боуринга поселиться в Грандже, чтобы он не исчезал с моих глаз. А потом появился Крент. Он поменял фамилию и стал Полуином. Так как он слишком много знал, мне пришлось взять его в слуги.
— Постойте! — возразил Форд, заметив в истории изъян. — Но Мулу знал, что убийца его сына Боуринг!
— Он не ошибался, — кивнул Тревик. — Старый знахарь был умнее, чем белые люди, поверившие в мою вину. Не удивляйся, Дерика: против меня были слухи и подозрения, но без свидетельства Боуринга и Полуина доказать ничего было нельзя. Закон мне не грозил, но ситуация была столь неприятна, что мне пришлось покинуть Африку.
Наступила долгая пауза, а потом Форд заговорил снова:
— Все это очень запутанно, сэр Ганнибал. Я вижу, что вас не назвать невинной жертвой обстоятельств, но никаких преступлений вы не совершали. И все же какую роль в этом всем сыграла Мертвая голова?
— Я и подумать не мог, что она у Полуина, — быстро ответил баронет. — Но я легко верю, что с ее помощью он собирался пугать Боуринга. Мулу действительно сказал Джону, что тот умрет, когда увидит голову в третий раз. И, насколько мне известно, в Африке он видел ее дважды.
— Тогда мне кажется, — медленно произнес адвокат, — что Полуин — единственный, кто знал о значении Мертвой головы. Он использовал ее, чтобы напророчить Боурингу смерть. Выходит, он и совершил убийство.
Дерика покачала головой.
— Нет, — уверенно объявила она. — Судя по всему, Полуин так же озадачен смертью господина Боуринга, как и мы. По крайней мере, так утверждала Дженни, подслушавшая, как он разговаривал с ее матерью. Он мог использовать Мертвую голову, чтобы напугать Боуринга, но не представляю, как он мог бы убить его.
— А вы, сэр Ганнибал, что думаете по этому поводу? — спросил Освальд.
— Я согласен с Дерикой, — кивнул баронет. — Живой Боуринг был куда полезнее для Полуина, чем мертвый. Пока Джон был жив, тот мог тянуть из него деньги.
— А может, у вас есть какое-то предположение о том, кто убил господина Боуринга? — поинтересовался юрист.
— Нет, совершенно никаких. Точно так же, как я и представить не могу, кто мог изображать меня.
— Действительно, — сухо заметил молодой человек. — Если бы мы узнали, кто выдавал себя за вас, то, несомненно, нашли бы и убийцу. Что ж, сэр Ганнибал, выслушав вашу историю, я убедился, что вам и в самом деле лучше оставаться в этом убежище, по крайней мере, до тех пор, пока мы не обнаружим истинного убийцу и не докажем вашу невиновность.
— Но как нам это сделать? — спросила Дерика, поднимаясь на ноги.
— С помощью Полуина, — объявил Освальд. — Я намерен поговорить с ним. Может быть, вы, сэр Тревик, поможете нам вывести его на чистую воду.
Баронет только головой покачал:
— Я ничего не могу сказать против Полуина, зато он может многое сказать против меня.
— Вы точно нам все рассказали? — резко спросил юрист старого аристократа.
— Да, — без колебания ответил тот. — Может быть, я глуп и даже безрассуден, но я не преступник. Идите и подумайте над тем, что я рассказал, а потом возвращайтесь, когда решите, что лучше всего сделать. Я здесь не пропаду… Только, Дерика, в следующий раз, когда решишь навестить меня, принеси бутылку портвейна.