Виктор Пронин - Женская логика
Но ее опасения оказались напрасными.
Нашелся пистолет, все-таки нашелся.
Когда один из сантехников выплеснул на траву не то десятое, не то двадцатое ведро с жижей, Убахтин сразу увидел очертания вывалившегося пистолета.
– Стоп! – сказал он, склонившись над лужей жижи. Никогда ни прежде, ни впоследствии у Касатоновой не было более изумленного взгляда, нежели в те мгновения, когда она рассматривала раскачивающийся на проволоке пистолет, подцепленный Убахтиным за дужку курка.
– Ну вот, – сказала она, совладав с собственным потрясением. – А вы, Юрий Михайлович, боялись!
Убахтин диковато глянул на Касатонову, поскольку слова из анекдота, которые вырвались у нее, оказались достаточно рисковыми для женщины.
– Ну вы даете, Екатерина Сергеевна!
– Я уже дома, подвозить меня не надо. Надеюсь, эта находка поможет вам в поисках истины, – сказала она и, легко махнув рукой, направилась к своему дому, помахивая в такт шагам своей сумочкой на длинном тонком ремешке.
Следователь позвонил ей уже вечером.
– Докладывает Убахтин, – сказал он.
– Слушаю вас, Юрий Михайлович.
– Мы исследовали пистолет.
– И столкнулись с новой неожиданностью?
– Откуда вы знаете?
– Понятия не имею! – рассмеялась Касатонова. – Откуда-то мне это известно.
– В пистолете все патроны на месте. Ни один не использован. Это первое. Балмасов убит из другого пистолета. Большего калибра. Этот слишком мал.
– Вы решили Юшкову отпустить домой?
– Пока нет. Отпечатки ее пальцев на телевизионном пульте, который бедный Балмасов сжал в предсмертных судорогах, все еще перевешивают ваши сомнения.
– Вы стали красиво говорить, Юрий Михайлович.
– Как выражаются наши оперативники, с кем поведешься, с тем и наберешься.
– Хорошие слова, мне нравятся. Если это предложение, то не возражаю.
– Чуть попозже, Екатерина Сергеевна. Думаю, и Гордюхин не откажется присоединиться к нашей теплой компании. Как вы понимаете, сложности у меня все те же – нужен убийца.
– А Юшкова?
– Что-то я в ней засомневался.
– Наконец-то! – воскликнула Касатонова.
– На завтрашнее утро я пригласил нескольких человек с мебельной фабрики. Приходите, если есть настроение.
– Заметано! – воскликнула Касатонова, с удовольствием произнося новое для нее словечко.
– Вдруг вам опять что-то покажется.
– Покажется! – отчаянно заверила Касатонова. Она ощутила в себе необыкновенный подъем. Пистолет оказался именно там, где она указала, выяснилось, что он совершенно непричастен к убийству, и, таким образом, прямой улики против Юшковой уже не существовало, если, конечно, не считать злосчастного отпечатка и тех ее слов, которые следователь истолковал как признание. Да, она признала все обстоятельства, кроме факта убийства. Убахтин понял это так, что Юшкова не решается назвать вещи своими именами, что в ней срабатывает некая защитная реакция, природа, дескать, взяла на себя труд уберечь ее от слишком сильных потрясений, которых может не выдержать женская психика. – Ну что ж, Юрий Михайлович, – подвела итог своим рассуждениям Касатонова, – вам виднее.
* * *Однако утро началось для Касатоновой совсем не так, как она предполагала. Словно какое-то другое существо, поселившееся в ней, само принимало решения, даже не посвящая ее в то, что затевало. Едва проснувшись, Касатонова быстро встала, оделась, почти на ходу выпила кофе и, мимолетно взглянув на себя в зеркало, встряхнув волосами и уже тем самым приведя их в некое подобие прически, вышла за дверь. Лифт стоял на площадке уже открытый – кто-то неведомый, невидимый продолжал помогать ей в это утро.
Выйдя во двор, она остановилась на крыльце, окинула взором залитый солнцем двор, как бы изумляясь его нарядности после ночного дождя, и, повторив маршрут Юшковой в ту зловещую ночь, вышла на улицу. Бросила взгляд в одну сторону, в другую и сразу же увидела то, что искала, – машина со строительной люлькой стояла за автобусной остановкой на расстоянии двух домов.
Не колеблясь, Касатонова направилась к машине.
– Здравствуйте! – громче, чем требовалось, поздоровалась она с водителем, который копался в моторе. Тот, не вылезая из мотора, повернул голову, посмотрел на дамочку со сверкающими глазами и лишь после этого покинул металлические внутренности своей машины.
– Здравствуйте, – проговорил он озадаченно.
– Прекрасная погода, вам не кажется?
– Ничего погода, нормальная.
– Моя фамилия Касатонова. Я живу вон в том доме.
– Очень приятно. Мухин.
– А зовут?
– Александр. Можно Саша.
– Послушайте, Саша... А что, если я обращусь к вам с одной совсем маленькой просьбой? Можно?
– Валяйте.
– Мне нужно заглянуть в одно окно. А дотянуться не могу – роста не хватает.
– А на каком этаже окно?
– На третьем.
– Да, росточку в вас маловато, – усмехнулся Мухин. – В каком доме окно?
– А вон, рядом... Через два дома.
– Так... – Мухин нахмурился, выпятил губы, как бы пытаясь понять скрытый смысл просьбы. – Это тот самый дом, где смертоубийство совершилось?
– Тот самый, – радостно сказала Касатонова.
– Наверно, и окно то же самое, в которое неделю назад заглядывал один мордатый мужик?
– Скорее всего.
– Нет, не пойдет. Еще влипну куда-нибудь, вляпаюсь, вступлю в какую-нибудь какашку, а потом иди отмывайся, отгавкивайся, оправдывайся... Нет. Не хочу.
– Тот мордатый мужик заплатил вам пятьдесят рублей, правильно? А я плачу сто. Годится?
– В квартиру не полезете?
– Ни в коем случае. Даже форточку открывать не буду. Только ладошки приложу к стеклу, – Касатонова показала, как она приложит ладошки, – чтобы не отражались посторонние предметы.
– И долго будете в окно смотреть? – постепенно соглашался водитель.
– Полминуты.
– И за полминуты сто рублей?
– Могу заплатить вперед, – Касатонова протянула сотню.
– Не надо, – Мухин отвел ее руку в сторону. – Сделаем дело, потом заплатите. Садитесь в машину. Здесь чисто.
Водитель уже знал дорогу, знал, как подъехать к балмасовскому окну, где остановиться. Все это он проделал легко, сноровисто, даже охотно – подобные вещи Касатонова всегда чувствовала безошибочно. Освободив рычаг люльки от креплений, Мухин опустил ее до самой земли и махнул из кабины рукой – залезай, дескать. Касатонова не без опаски ступила на плавающий над землей пол люльки, набросила на крючок страховочную цепь, которая должна была уберечь ее от выпадения.
– Вперед? – спросил Мухин.
Касатонова молча махнула рукой – поехали, дескать.
Оказаться на высоте третьего этажа во вздрагивающей, раскачивающейся люльке было страшновато, но Касатонова, вцепившись пальцами в перемазанные известью перила, молча переносила охвативший ее ужас. Люлька медленно приближалась к стене дома, и в эти мгновения Касатонова больше всего опасалась, что неустойчивое сооружение выйдет из мухинского повиновения и она вместе с этой железной клеткой ввалится в чью-нибудь квартиру.
Но все обошлось.
Видимо, Мухин был достаточно опытным водителем, и люлька приблизилась к нужному окну осторожно, даже с некоторым изяществом. С трудом оторвав пальцы от перил, Касатонова приникла к окну, приложила ладошки к вискам, чтобы лучше рассмотреть внутренность квартиры. И действительно – не прошло и минуты, как она уже махала рукой водителю, умоляя поскорее опустить ее на землю.
– Все в порядке? – спросил он.
– Не представляю, как можно работать в этой железке! Неужели из нее никто еще не вываливался?
– Случалось, – протянул водитель. – Всяко случалось.
Деньги он взял с неуловимым достоинством, не глядя, сунул в карман брезентовой куртки и, прощально махнув рукой, начал заводить люльку на штанги, закреплять ее, чтоб не болталась при езде.
– Спасибо! – крикнула Касатонова.
– Если еще куда захочется заглянуть – обращайтесь! Выручим.
– Обращусь! До скорой встречи!
* * *К следователю Убахтину Касатонова вошла, когда допрос приглашенных с мебельной фабрики уже начался. В кабинете, напротив следовательского стола, сидели в ряд балмасовский заместитель Цокоцкий, главный бухгалтер Хромов и начальник отдела снабжения Рыбкин.
– Разрешите, Юрий Михайлови-и-ич? – пропела Касатонова, появившись на пороге.
– Входите, Екатерина Сергеевна. Давно вас ждем.
– Я выполняла ваше задание, – сказала Касатонова. – Поэтому немного задержалась.
– Выполнили? – Убахтин сразу включился в игру.
– Есть некоторые подробности, но в общем... Все в порядке. Наши подозрения подтвердились.
– Да? – удивился следователь – он не был готов к столь отчаянной игре. – Ну, тем лучше. Присаживайтесь, мы продолжим. Тем более что взаимопонимание у нас наладилось, да? – повернулся он к сидящим перед ним мужчинам.
