Кэти Райх - Смертельный выбор
Тогда чем мне заняться?
Ламанш как раз сейчас проводил вскрытие Чероки. Я могла бы наведаться туда, возможно, мои сомнения в отношении убийства наконец-то улягутся.
Не подходит. Что-то возможность покопаться во внутренностях очередного байкера, разложенного на столе, не сильно меня прельщала.
Тогда я решила разобрать материалы, предоставленные мне Кейт. Я уезжала в такой спешке, что не успела все изучить. Мы их просмотрели на скорую руку, запихнули все в портфель, подписали бумаги о передаче материалов дела и понеслись в аэропорт.
Я выгрузила бумаги из ящика на стол. Фотографии сложила слева, папки – справа. Взяла коричневый конверт, вытряхнула из него на регистрационный журнал несколько снимков и перевернула один из них. На обратной стороне стояла дата, место жительства, преступление, имя и несколько номеров для ссылок.
Я перевернула фотографию и вгляделась в лицо Мартина Делуччо по прозвищу Стиляга, увековеченного для потомков 23 июля 1992 года, во время пробега до Уилмингтона, штат Северная Каролина.
Глаза прячутся за огромными темными стеклами, вокруг головы повязана бандана. На джинсовой жилетке изображение ухмыляющегося черепа и перекрещенных поршней, эмблема мотоклуба «Изгои». Нижняя полоска на нашивке извещала, что ее владелец является членом Лексингтонского отделения.
Одутловатое лицо со слабо выраженной линией подбородка, внушительных размеров живот выпячивается под безрукавкой. Камера застала его сидящим с широко расставленными ногами на мощном чоппере, в левой руке банка пива, в глазах – пустота. Наш Стиляга выглядел так, словно без подсказки он ни за что в жизни не разберется, как пользоваться туалетной бумагой.
Я взяла следующую фотографию, когда зазвонил телефон. Положив Эли Гуда по кличке Робин рядом со Стилягой, я сняла трубку, надеясь, что это Рой.
Звонил не он.
Скрипучий голос спросил меня, причем последнее протяжное «е» в имени не произнес, а вот с фамилией сложностей не возникло. Говорящий явно был иностранцем, и, несомненно, английский был его родным языком. Так что я ответила по-английски:
– Доктор Бреннан слушает.
Последовало длительное молчание, из трубки раздавалось непонятное лязганье, словно человек звонил через систему громкого оповещения.
– Доктор Бреннан слушает, – повторила я.
До меня донеслось чье-то откашливание и тяжелое дыхание. Наконец голос произнес:
– Это Джордж Дорси.
– Да? – Имя казалось мне совершенно незнакомым.
– Вы та, кто откопала тех жмуриков?
Звук стал слегка приглушенным, словно Джордж Дорси приложил руку к трубке.
– Да.
Началось.
– Я прочитал ваше имя в сегодняшних газе…
– Мистер Дорси, если вам что-нибудь известно об этих людях, вы должны поговорить с одним из следователей.
Пусть Клодель или Куикуотер разгребают последствия моей нежданной известности, полученной благодаря вниманию прессы.
– Так вы не с «росомахами»?
– С ними, но не так, как вы полагаете. Наш следователь…
– У этого козла голова так крепко засела в заднице, что без гидролокатора он ее не найдет.
Ух ты, с этим человеком стоит поговорить.
– Вы беседовали с констеблем Куикуотером?
– Да я, на хрен, ни с кем не могу говорить, пока этот придурок Клодель вцепился в мои яйца.
– Простите?
– Эта подтирка для задницы имеет сильное желание получить повышение, поэтому я сижу здесь в полном дерьме. – На несколько мгновений воцарилась тишина. Казалось, что человек на другом конце провода находится в батисфере. – Вероятно, он пытается состряпать материальчик для Си-эн-эн.
Я с каждой минутой все больше теряла терпение, но не хотела упустить полезную информацию.
– Вы звоните по поводу скелетов, обнаруженных в Сен-Базиле?
До меня донесся приглушенный шум, потом:
– Вот дерьмо, конечно нет!
Именно тогда я и вспомнила его имя.
Джордж Дорси был тем самым подозреваемым, которого Клодель посадил за решетку.
– Вам предъявили обвинение, мистер Дорси?
– Черт, нет еще!
– На каких основаниях вас держат там?
– Когда меня повязали, нашли шесть таблеток метамфетамина.
– Почему вы мне звоните?
– Потому что никто из этих козлов не станет меня слушать. Я не кончал Чероки. Там работал непрофессионал.
У меня участился пульс.
– Что вы имеете в виду?
– Братва не так ведет дела.
– Вы хотите сказать, что убийство Чероки не имеет никакого отношения к криминальным разборкам?
– Черт побери, конечно же нет!
– Тогда кто его убил?
– Тащите свою задницу сюда, и я все расскажу.
Я молчала. В тишине дыхание Дорси казалась оглушительным.
– У меня нет оснований доверять вам.
– Да и вас, дамочка, я никогда бы не выбрал женщиной года, только ни один из этих дегенератов меня и слушать не станет. Они решили объявить День закрытия всех нераскрытых дел и припарковали меня прямиком на Омаха-Бич[20].
– Ваши познания в истории, мистер Дорси, очень впечатляющи, но с какой стати я должна вам верить?
– У вас что, есть зацепка получше?
Я не стала отвечать сразу, дав вопросу повиснуть в воздухе. Хотя Джордж Дорси и был преступником, он все-таки мог вывести нас на новый след. К тому же сегодня больше ни у кого не появилось желания поговорить со мной, так что времени у меня хоть отбавляй.
Я посмотрела на часы. Полдвенадцатого.
– Через час буду на месте.
21
В зависимости от сферы деятельности полиция города Монреаль подразделяется на четыре управления, в каждом есть оперативный, аналитический и следственный отделы, равно как и СИЗО. Задержанные по подозрению в убийстве или сексуальном нападении содержатся в тюрьме возле Версальской площади, на восточной окраине города. Все остальные дожидаются распределения в одном из четырех местных СИЗО. За хранение метамфетамина Дорси поместили в местный следственный изолятор, что на Оп-Саут.
Здание полиции Оп-Саут находится на пересечении улицы Ги и бульвара Рене Левеска, на окраине Сентервилля. Это управление преимущественно занимается делами французов и англичан, но сюда помещают также китайцев, эстонцев, арабов и греков. Полицейское управление Оп-Саут представляет собой свидетельство воплощения в жизнь идей сепаратизма и федерализма. Здесь можно встретить нищего и богача, студента и биржевого маклера, иммигранта и чистокровного квебекца.
В Оп-Саут есть все: церкви и бары, модные магазинчики и порнографические лавки, шикарные особняки и дома без лифта. Убийства Эмили-Энн Туссен и Ива Дежардена произошли в его пределах.
Когда я свернула с улицы Ги на парковку, мне пришлось объехать группу демонстрантов, несущих плакаты и транспаранты. Они вытянулись на тротуаре соседнего здания. «Синие воротнички» устроили пикетирование для повышения заработной платы. Удачи вам, подумала я. Может, виновата была политическая нестабильность, может, состояние канадской экономики в целом, но провинция Квебек испытывала финансовые затруднения. Бюджеты урезали, штаты сокращали. Мне не поднимали зарплату уже лет семь.
Я вошла через главный вход и направилась к стойке, возвышавшейся справа от меня.
– Я пришла на встречу с Джорджем Дорси, – сказала я дежурной.
Она поставила на стол недоеденное пирожное и с раздражением взглянула на меня:
– Ваше имя есть в списке?
– Темперанс Бреннан. Заключенный попросил о встрече.
Она потерла довольно пухлые ручки, смахнула крошки, потом набрала что-то на клавиатуре. Наклонилась к монитору, чтобы прочитать появившуюся информацию, и свет яркими бликами вспыхивал в ее очках. В каждой линзе отражалась вереница букв по мере того как она прокручивала текст. Затем остановка. Она спросила, не поднимая глаз:
– «Росомаха»? – Даже такой маститый политик, как Ральф Нейдер, не смог бы вложить в свой вопрос столько сомнения.
– Да. – По крайней мере, «Монреаль газетт» придерживается такого мнения.
– У вас есть удостоверение личности?
Она наконец-таки подняла глаза на меня, и я ей подсунула свой пропуск в здание, в котором размещалась наша лаборатория.
– Значок есть?
– Да тут рукой подать, так что я его не захватила.
– Вам придется расписаться и оставить свои вещи здесь.
Она пролистала страницы в толстом регистрационном журнале, что-то написала там, затем протянула мне ручку. Я нацарапала время и свое имя. Сняла сумочку с плеча и протянула ее дежурной через стойку.
– Подождите минуту.
Миссис Крошка-Кекс заперла мою сумочку в металлический сейф, после чего сняла трубку и произнесла несколько слов. Через десять минут в зеленой металлической двери слева от меня повернулся ключ, дверь распахнулась, и охранник махнул мне, приглашая внутрь. Такой тощий, что одежда болталась на нем, как на вешалке.
Охранник номер два провел по мне металлоискателем, потом показал, что я могу пройти. Мы повернули направо и пошли по коридору, освещенному флуоресцентными лампами и хорошо просматриваемому на видеокамерах, укрепленных в стене и на потолке. Чуть слышно бряцали ключи на поясе у охранника. Впереди я увидела большую камеру: с нашей стороны – окно, на другом конце – выкрашенные в зеленый цвет прутья решетки. Внутри находилось около десятка мужчин. Одни развалились на деревянных скамейках, другие сидели или спали на полу, некоторые цеплялись за решетку, как попавшие в неволю приматы.
