Анна и Сергей Литвиновы - Бойся своих желаний
Я предчувствовал, что мне вот-вот понадобятся деньги. Это раньше я мог поставить своему старому дружку Сане Перепелкину пару пива, и он выдавал мне все тайны следствия. Но кто знает нынешних оперов и их аппетиты. Да еще в Центральном округе столицы.
Но начал я все равно со звонка другу.
Саня Перепелкин уже дослужился до подполковника и отдельного кабинета на Петровке, тридцать восемь. Я нечасто обращаюсь к нему за помощью – однако сейчас был тот самый случай.
К счастью, Перепелкин, несмотря на звание и должность, сохранял верность принципам товарищества. И, как я понял, в органах был уже в большом авторитете. Во всяком случае, всего за полчаса Саня не просто вывел меня на сотрудника, осуществляющего оперативное сопровождение дела о краже в Гусятниковом переулке. Он вдобавок тому оперу позвонил и рассказал о моем интересе. Поэтому старший лейтенант Георгий Лямин, когда я позвонил ему на мобильник, меня не только не послал, но согласился на встречу и даже по срочному тарифу – через час.
Лямин оказался совсем молодым и при этом четким и резким. Но не хапугой. Во всяком случае, ни разу даже не намекнул о своем интересе. Или сказался авторитет подполковника Перепелкина?
Другое дело, ничего особо нового для меня он не поведал. Да, на девяносто девять процентов кражу совершил кто-то из своих. Следак вроде разговаривал со всеми: и с бывшим любовником Мишель (господин Иванов, подсказал я), и с нынешним (продюсер Желдин), и с домработницей (Василиса Станиславовна). Однако никого следователь вроде не расколол. Самая перспективная версия, конечно, – украла или навела Василиса. Телефоны бывшей прислуги поставили на прослушку. Но за две недели слухачи не дали никаких результатов. Видеокамер на подъезде, где проживает пострадавшая, нет. Та, что находится в самом Гусятниковом переулке, никого из фигурантов в тот вечер не зафиксировала. Впрочем, преступник мог подойти к подъезду с противоположной стороны.
Итак, дело получалось довольно тухлое. Оперативник это только подтвердил.
* * *– Он сказал?
– Нет пока.
– Что же ты тянешь!
– Коленька, миленькой мой, родненький! Что ж ты так спешишь! Скажет он, скажет рано или поздно, никуда не денется.
– Вот я и боюсь, что будет поздно.
23. Римка бьет наотмашь
Следующим утром я открыл своим ключом наш офис – пару смежных комнат в НИИ на аллее Первой Маевки.
Я каждый день приходил сюда как штык, ровно в девять. Оттого в последнее время стал чувствовать себя каким-то монстром, мастодонтом. Павкой Корчагиным на узкоколейке.
В столице сейчас немодно работать. Из коренных жителей никто, по-моему, и не работает. Трудятся таджики, узбеки. Молдаване, украинцы, татары. Приезжие из Орловской и Пензенской областей. А жители Белокаменной сдают квартиры, получают откаты и взятки, шляются по клубам и кино, сидят в блогах и бильярдных, играют в кегли или на гитарах.
Я откинулся на спинку своего «кресла руководителя, артикул 48581» и прикрыл глаза. Мне тоже не очень-то хотелось трудиться. И с каждым годом все тяжелее выискивать мотивацию для трудовой деятельности. Общий климат, что ли, влияет? Глобальное зажаривание? Или годы берут свое? Давно прошли те времена, когда я очертя голову бросался помогать Таньке Садовниковой – невзирая на то, что в ходе розысканий меня совершенно свободно могли убить или как минимум покалечить.
Теперь я не люблю пахать, не щадя себя, с утра и до утра. Деньги тоже не являются большим стимулом. Во всяком случае, с тех пор, как меня бортанула моя любимая, Катька Калашникова, связалась с миллионером-макаронником. Обувного кутюрье выбрала, блин! Певца набоек, виртуоза колодок!.. С другой стороны: ушла и ушла. Баба с возу – кобыле легче. Когда рядом с тобой постоянная женщина, денег тебе всегда будет не хватать, какой бы скромницей она ни казалась. А если ты одинок, много ли тебе надо? Пачка пельменей да бак бензина.
Правда, в моем случае был еще офис, за который регулярно надо вносить арендную плату, и Римка, каковой требовалось ежемесячно платить жалованье. Но Римку устраивает ее нынешнее положение: приходить на работу с полуторачасовым опозданием, заниматься на службе маникюром и мейк-апом, в Сети бесконечно сёрфить – поэтому она и прибавки не требует, и о своем уходе разговоров не заводит.
Однако сколько бы накладных расходов моему агентству «Павел» ни требовалось, деньгу я всегда могу зашибить, не ввязываясь в сложные дела. Есть гораздо более приятные способы заработать, чем носиться, высунув язык, квартирную кражу расследовать. Вот, например, одно из моих последних заданий: решила актриса Е. К. выйти замуж. Попросила меня установить: кто таков ее избранник? Какова его подноготная? Ну, пробил я его по всем базам, детализацию звонков заказал, Римка в компьютер его залезла… В итоге мы доложили актрисуле: ничего криминального за парнем не числится, обычный альфонс, охотник за приданым. Е. К., между прочим, свадьбу все равно с ним сыграла.
Или, к примеру, нефтяной магнат из Тюмени волнуется: как тут, в Москве, в Губкинском институте, его отпрыск: не связался ли с дурной компанией? Не курит ли траву? Не нацелилась ли на него хищница-бесприданница?
Приятная, непыльная работенка. Последил за парнишкой недельку, поговорил с соседями, отписал в Сибирь папане: не волнуйтесь, нормальным парнем подрастает наследник, скоро сможете передать ему свою трубу. Счастливый заказчик радостно отсыпает мне пару-другую копеек.
А тут надо раскрыть квартирную кражу, на которую милиция, похоже, рукой махнула.
Для чего ж я, спросите вы, взялся за расследование? Почему не отказал стриженой Мишель? Да все очень просто: я на нее запал. И если б послал ее – шансы мои стремились бы к нулю, не правда ли? А если я стану вести расследование для нее – значит, мы будем время от времени встречаться. Не говоря уж: постоянно перезваниваться. И пусть у нее какой угодно продюсер ходит в любовниках – я ведь круче любого продюсера, не правда ли?
Наконец явилась Римка. Прямо-таки подарок мне сделала: опоздала всего на час. Я попросил ее сварить кофе.
– Ну, ты лентяй, Паша, сам, что ли, не мог?
Потрясающий все-таки у нас в стране персонал! Или это я свою единственную подчиненную так разболтал?
– Р-р-разговор-р-рчики! – прикрикнул я, и девушка сделала вид, что испугалась, бросилась к кофе-машине.
А потом мы занялись с ней насущным, моей Мишелью. Стали в четыре руки нарывать информацию в Интернете.
Поразительное количество сведений можно откопать в Сети – особенно сейчас, когда стали модными все эти «одноклассники», «вконтакте», «фейсбуки», «живые журналы». Народ с ума посходил, словно соревнуется друг с другом: кто больше вывалит о себе личной информации: где он живет, с кем живет, с кем дружит, как отдыхает, какая машина-квартира-дача, что за семья, дети, есть ли любовница – и прочая, прочая. Информация, ради которой раньше за объектом следили неделями, подкупали милиционеров и паспортисток, торчали в архивах – теперь лежит свободно, даром, на самом виду. Просто рай для воров, мошенников, шантажистов. Ну и для нас, частных сыщиков.
Троих фигурантов я отдал Римке, троих – взял себе.
У компьютеров мы провели целый день. Потом решили сходить в пиццерию. Аванс, полученный от Мишель, жег мне карман.
Мысли о мотивации не выходили у меня из головы. Что заставляет нас сидеть сейчас не у речки с ледяным пивом – а совсем наоборот, в чреве раскаленной, загазованной Москвы? И когда нам принесли заказ, я спросил у своей помощницы:
– Римка, а вот скажи мне – только честно: какая у тебя мотивация к работе?
Она, ни на секунду не задумавшись, ответила:
– Как это – какая? Выйти за тебя замуж.
Я аж поперхнулся своей пиццей «с ветчиной и салями». По Римке никогда не скажешь, серьезно она говорит или шутит, однако эта шутка мне не слишком понравилась.
Н-да, столичная жара очень разлагающе действует на людей, а особенно на девчонок. Они надевают более чем откровенные наряды, начинают вести самые вольготные беседы – атмосфера натурального курортного романа. Работать и без того никому не хочется – а тут любой деловой разговор соскальзывает к флирту. Я ей о трудовой мотивации – а она мне о любви и браке.
Римка, невозмутимо уписывая «Четыре сыра», мысль свою пояснила:
– А ты думаешь, почему я еще не уволилась с твоей ставки в двадцать пять тысяч рублей? Я уже далеко не студентка, как семь лет назад. Думаешь, тружусь из любви к искусству? Из безумного интереса к частному сыску? Нет, что греха таить, работу я свою люблю – но не до такой же степени! Мне нужен ты. Ты что, до сих пор еще не понял?
Я попытался чего-то проблеять, но секретарша и помощница, злостно нарушая деловой этикет, бросила мне, начальнику:
– Сиди, молчи и слушай. Я знаю, что ты хочешь сказать: ответного чувства у тебя ко мне нет. А я отвечу: и не нужно! Любить меня тебе не обязательно. Неужели ты еще не понял, что мы с тобой идеальная пара? Ты – умный, красивый, порядочный и малопьющий. Плюс к тому здоровье вроде в порядке, без хронических и прочих заболеваний. Для замужества то что надо. Я тоже, прошу заметить, не хилого десятка. Сколько, скажи, раз я брала больничный?
