Наталья Александрова - Зеркало Лукреции Борджиа
– Здравствуйте, Людмила Михайловна. Чем я могу вам помочь?
– Я хотела бы с вами поговорить. Мы можем встретиться в ресторане «Каналетто»?
Голос Глухарева ничуть не изменился, в нем не прозвучало ни волнения, ни испуга.
– Конечно, – ответил он, не задумываясь, – я перенесу все свои дела и встречи и буду там… допустим, через час. Вас это устраивает?
– Вполне. Тогда до встречи.
Повесив трубку, Людмила повернулась к секретарше мужа:
– Маргарита, закажите, пожалуйста, тот же столик, который вы заказывали в тот день.
– Да, конечно… – И Маргарита набрала номер ресторана.
Ресторан «Каналетто» на Малом проспекте Васильевского острова напоминал маленький уголок Венеции. Стены были расписаны видами Большого канала и площади Святого Марка, барная стойка выполнена в виде самой настоящей гондолы, а проворные официанты были одеты гондольерами.
Людмилу встретил в дверях предупредительный метрдотель в коротком черном плаще, треуголке и полумаске, как будто он только что прибыл с венецианского карнавала. Узнав ее фамилию, он проводил Людмилу к заказанному столику.
Людмила поняла, почему Антон заказывал всегда именно этот стол: он располагался за цветущим олеандром в большой деревянной кадке, который закрывал его от посторонних глаз. В то же время отсюда был хорошо виден вход в ресторан.
Людмила попросила минеральную воду и сказала, что ждет еще одного человека и сделает заказ позднее.
Не успел официант принести воду, как в дверях ресторана появился высокий мужчина в отлично сшитом темно-сером деловом костюме с идеально подобранным бордовым галстуком. Он прямиком направился к столу Людмилы, так что если у нее и были какие-то сомнения, они отпали: это был Олег Владимирович Глухарев.
Он произвел на нее впечатление.
Это был мужчина лет сорока с открытым мужественным лицом, в котором не было галантерейной красоты, но была грубоватая привлекательность, то особенное качество, которое японцы называют характерным словом сибуй.
Олег Владимирович вежливо поздоровался, сел за стол.
Тут же рядом с ним возник официант.
Глухарев заказал телятину в вине по-флорентийски и суфле из брокколи, Людмила – спаржу, запеченную с пармской ветчиной и сыром пармеджано.
Официант удалился, Глухарев внимательно посмотрел на Людмилу и проговорил:
– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?
Голос у него был еще приятнее, чем по телефону, – мягкий, бархатистый, завораживающий баритон. Впрочем, подумала Людмила, она сейчас не в том состоянии, чтобы поддаваться мужскому обаянию. Тем более что в данный момент именно Глухарев является в ее глазах главным подозреваемым в убийстве мужа.
Придав своему лицу строгое деловое выражение, она спросила:
– Скажите, Олег Владимирович, какие переговоры вы вели с моим покойным мужем?
Он замялся буквально на секунду и заговорил:
– Конечно, эти переговоры были сугубо конфиденциальные, но уж от вас-то нет смысла скрывать их тему. Ведь, насколько я понимаю, теперь именно вы – единственная законная владелица компании. Только очень прошу: ни с кем не обсуждайте это, по крайней мере, до тех пор, пока не примете решение.
Людмила кивнула. Хотя она и не была уверена в своем юридическом статусе, но она ни с кем не собиралась обсуждать сегодняшний разговор.
Глухарев продолжил:
– Мы с Антоном… Антоном Константиновичем уже какое-то время обсуждали возможность объединения наших фирм. В той или иной форме. Я готов был либо создать холдинг, либо пойти на прямое слияние, либо на определенных условиях приобрести контрольный пакет акций фирмы Антона, чтобы провести объединение активов в форме поглощения. Дело в том, что мы занимаемся одним и тем же бизнесом, и из-за этого время от времени у нас возникают конфликтные ситуации – мы претендуем на один и тот же заказ, и обеим компаниям приходится тратить большие средства на конкурентную борьбу. Так что объединение фирм было в наших общих интересах.
Людмила мало что понимала в бизнесе, слова Глухарева казались ей китайской грамотой, но она внимательно слушала Олега Владимировича и так же внимательно наблюдала за его лицом, надеясь прочитать на нем то, что прячется за красивыми словами.
– Кстати, – продолжил Глухарев, – объединение наших фирм и теперь не утратило своей актуальности. Теперь, когда вы стали полноправной владелицей компании, именно вы можете решить этот вопрос. Я, конечно, понимаю, что сейчас вам совершенно не до того, кроме того, вы не вполне разобрались в ситуации, вам нужно время, чтобы успокоиться и проконсультироваться со своими юристами, и я готов ждать, сколько потребуется, но уверяю вас: такое решение было бы и в ваших, и в моих интересах.
«А вот и возможный мотив, – подумала Людмила. – Что, если Антон не хотел и слушать об этом слиянии компаний, был категорически против него, а Глухарев был настолько в этом заинтересован, что решился на убийство, подумав, что потом он без труда сможет меня уговорить? Что, кстати, он сейчас и делает!»
– А как к этой идее относился Антон? – спросила она, когда Олег Владимирович замолчал.
– Вначале, когда я сделал ему такое предложение, он был против. Вы ведь, конечно, знаете, Людмила Михайловна, что у него общие деловые интересы с вашим братом, и я понял по каким-то намекам и недомолвкам, что ваш брат был категорически против слияния наших компаний. Но в последние дни перед смертью Антона Константиновича, – Глухарев деликатно понизил голос и сочувственно взглянул на Людмилу, – в последние дни что-то в его позиции изменилось, он всерьез задумался над моим предложением. Причем – опять-таки, по каким-то намекам – мне показалось, что он скорее хочет не объединить наши фирмы в холдинг, а продать мне свою долю в компании.
– И именно это вы хотели обсудить с ним за обедом двадцать третьего сентября?
– Именно это, – кивнул Глухарев.
– И как – разговор прошел успешно? Вы о чем-то с ним договорились? – Людмила пристально следила за лицом своего собеседника, искала на нем признаки волнения и растерянности. Ведь если именно Глухарев отравил ее мужа, он не сможет спокойно говорить о той, последней, встрече, сидя за тем же самым столом и глядя в глаза вдове. Так или иначе он проявит волнение.
Но Олег Владимирович не прятал глаза, не заикался, голос его не дрожал. Спокойно и уверенно он ответил:
– А никакого разговора не было.
– То есть как – не было? – опешила Людмила. – Я знаю, что он заказал этот самый столик и поехал в ресторан…
– Совершенно верно. – Глухарев кивнул. – Я тоже, как и сейчас, отменил все свои встречи и совещания, поскольку придавал и по-прежнему придаю слиянию наших компаний первостепенное значение, но когда я приехал в ресторан…
В это время к столику подошел одетый гондольером официант с тарелками, и Глухарев замолчал.
– Итак, что же случилось, когда вы приехали? – поторопила его Людмила, едва официант удалился, расставив тарелки. – Антон не пришел на встречу?
– Пришел, – возразил Глухарев, – однако поговорить мы не успели. Ему буквально сразу позвонил Глеб Михайлович, ваш брат, и сказал, что им очень срочно нужно встретиться. Антон Константинович извинился передо мной и тут же уехал.
– Он ничего здесь не ел и не пил? – на всякий случай уточнила Людмила.
– Ничего, – уверенно подтвердил Олег Владимирович. – К нам даже официант не успел подойти. Позвонил Глеб Михайлович, и он тут же сорвался… Хотя я не могу этого понять. – В голосе Глухарева зазвучали плохо скрытая обида и раздражение. – Нам предстоял очень важный разговор, я ради этой встречи отложил все свои дела, а он не уделил мне даже несколько минут…
Тут до Глухарева дошло, что он говорит об умершем, он смущенно взглянул на Людмилу и проговорил:
– Извините, Людмила Михайловна, то, что я сказал, бестактно…
– Ничего страшного. – И она добавила под влиянием неожиданного импульса: – Можете без отчества, просто Людмила…
– Хорошо, тогда называйте меня Олегом. И все-таки подумайте: теперь, когда вы остались одна, вам будет трудно управляться с фирмой, так что объединение – это именно то, что вам нужно!
Людмила пообещала подумать, и больше за все время обеда они не возвращались ни к теме бизнеса, ни к последней встрече Глухарева с Антоном.
Наконец Олег взглянул на часы и с сожалением сообщил, что опаздывает на важную деловую встречу.
Покинув ресторан, Людмила думала о том, что ей удалось узнать.
Все-таки выходит, что Глухарев выбывает из числа подозреваемых. Не говоря о том, что он показался Людмиле честным, порядочным человеком – в конце концов, внешность бывает обманчивой – но у него просто не было возможности отравить Антона.
Зато она узнала, что в тот день Антон встречался с Глебом…
Но нет, при всех его недостатках Глеб не убийца!
Да и потом, какой ему резон убивать Антона?
