Антон Леонтьев - Связанные одной тайной
Татьяна молчала. А Верочка, все еще смущенная, продолжала тараторить, как обычно. Вроде бы и все остальное было, как всегда, но чем дольше Таня вслушивалась в ее слова, тем яснее ей становилось: этой особе ни в коем случае доверять нельзя.
— Так тебе сделать кофе или нет? — завершила свой монолог девица. И Таня, отчего-то почувствовавшая изжогу при мысли о том, что будет пить напиток, приготовленной предательницей, ответила отрицательно.
— Ну, как хочешь! — пожала Верочка плечами и улыбнулась.
Таня была готова поклясться, что улыбка у нее вышла какая-то неискренняя, ехидная и… И — торжествующая.
Только вот с чего, собственно, девчонке торжествовать? Повода у нее не было ни малейшего. Хотя… Видимо, Верочка и тот, на кого она работает, Лев Геннадьевич, понятия не имеют, что их план не сработал и что их козни раскрыты, поэтому и торжествует. Однако когда поймет, что ее и Смирнова разоблачили, заплачет. Но будет уже поздно.
Под вечер Татьяне позвонил Денис — попросил зайти. И она наведалась в его кабинет. Молодой человек сразу обнял ее и поцеловал. Это было так восхитительно! Таня могла бы находиться в его объятиях вечно, но ведь пришла-то совсем за другим.
Она поведала Денису о том, что ей стало известно, а также о своих подозрениях в отношении Верочки, впрочем, подкрепленных запиской с номером ее мобильного.
Радкович нахмурился. Прошелся по кабинету и, закрыв изнутри дверь на ключ, произнес:
— Что ж, этого и следовало ожидать. Наш Львенок сам марать руки не хочет, нашел сошку помельче.
— О его неприглядной роли должен узнать Николай Олегович! — заявила Таня, имея в виду прокурора Москвы.
Денис качнул головой.
— Танюша, ты понимаешь, во что ввязалась? Точнее, конечно, мы ввязались. Это ведь повод для служебного расследования! Львенок — предатель, и все закончится для него плачевно…
Таня пожала плечами — судьба «оборотня в погонах» ее не занимала. Но не могла же она допустить, чтобы негодяй-толстяк помог развалить процесс.
Денис, подойдя к окну, откинув занавеску и, посмотрев на улицу, вздохнул.
— Так-то оно, конечно, так, черт с ним, с Львенком… Однако подумай о следующем, Танюша. Если скандал грянет прямо сейчас, то защита Чехарского тотчас вцепится в этот факт, отрицая, конечно же, то, что Смирнов работал на мафиозо. Но со стороны все будет выглядеть так, будто в прокуратуре работают не просто некомпетентные, а продажные личности…
— Что отчасти соответствует действительности, — заявила Таня.
Денис усмехнулся, и она добавила:
— Хотя я знаю, по крайней мере, двух компетентных и непродажных.
Радкович вздохнул.
— Дело не в репутации нашей организации, хотя и в ней тоже. Просто я предполагаю, что удастся доказать факт предательства Львенка, но не то, что он работал на Чехарского. Прямых-то улик нет.
— Верочка сдаст его с потрохами! — заявила уверенно Таня. — Следует оказать на нее воздействие, и она преподнесет его нам на блюдечке с голубой каемочкой.
Денис подошел к ней, заглянул в лицо.
— А что, если нет? Что, если она будет упорно молчать? Да и если мы возьмем ее в оборот, это немедленно станет известно Львенку, а тот, вне всяких сомнений, забьет тревогу и тотчас предпримет контрмеры. Например, просто сбежит…
Таня кивнула, понимая, что Денис прав.
— Мне кажется, надо действовать крайне осторожно, — продолжал молодой человек. — Но не для того, чтобы защитить негодяев, конечно, а чтобы раньше времени не спугнуть их. И не развалить дело, вот что главное. А когда вынесут Чехарскому приговор, утвердят его, отправят нашего «крестного отца» по этапу, тогда можно будет и за Львенка приняться. В данный же момент разглашение неприглядной истины не только произведет эффект разорвавшейся бомбы, но и перечеркнет все наши планы. Боюсь, тогда Чехарскому удастся отмазаться…
Таня, сознавая правоту Дениса, расстроилась. Ей хотелось поскорее разобраться с мерзавцем дядей Леней. Хотя… Она ждала столько лет — подождет еще несколько месяцев. А вот потом…
— Заодно пока и Верочку можно будет прощупать, и доказательства их работы на Чехарского собрать, — заключил Денис. — Ну что, согласна?
— Согласна, — ответила Таня и собралась уходить.
Но молодой человек потребовал от нее подтвердить согласие поцелуем, и последующие двадцать минут им было не до предателя Льва Геннадьевича и его помощницы-любовницы.
По дороге к себе Таня столкнулась в коридоре с нагруженной папками Верочкой. Та как-то странно на нее посмотрела, а потом улыбнулась. И вновь ее улыбка показалась Татьяне более чем странной.
Вернувшись к себе в кабинет, она открыла дверцу шкафа и посмотрелась в укрепленное на внутренней стороне створки зеркало. Поправила блузку, подошла к сейфу.
В нем все было на месте — за исключением оригинала записки с телефонным номером, а также оригинала записи ее беседы с адвокатом Светлым.
Таня стала судорожно размышлять. Кто имеет доступ к сейфу и, главное, к ключам? Ей вспомнилась встреча в коридоре с Верочкой. Неужели пока она находилась у Дениса, помощница шефа забралась в пустой кабинет и украла улики?
А запасной ключ от сейфа ей мог вручить Лев Геннадьевич.
Выйдя в коридор, Татьяна завернула за угол и снова увидела Верочку, мило чирикавшую с кем-то из коллег. Больше всего захотелось подойти к девице и потребовать от нее то, что та забрала из ее сейфа, но было ясно: Верочка все будет отрицать.
Мимо них прошествовал Лев Геннадьевич, и вид у него, несмотря на утренний позор на планерке, был более чем удовлетворенный. Еще бы, ведь Верочка добыла для него то, что требовалось!
Для него — и для дяди Лени Чеха.
— Мухина, опять прохлаждаемся? — спросил Смирнов, напустив на себя строгий вид. — Смотри у меня, великий стратег и любительница новых гениальных концептов, если в пятницу опять будут проблемы с присяжными, ты и Радкович поплатитесь за это головой!
Тане показалось, что Лев Геннадьевич и Верочка быстро обменялись понимающими взглядами. И подумалось: не исключено, что они разработали какой-то сатанинский план.
— Лев Геннадьевич, я вам кофе сделаю? — просюсюкала Верочка, и заместитель прокурора что-то прогудел в знак согласия.
Татьяна прекрасно понимала, что еще одного эксцесса в суде допустить никак нельзя. Поэтому оставалось одно — гарантировать явку всех присяжных заседателей. Неожиданно придумав кое-что, она снова отправилась к Денису — поделиться своей идеей.
Ночь они опять провели вместе, и Таня вдруг почувствовала, что все заботы и тревоги, угнетавшие ее последнее время, отступили на второй план. Потому что у нее был Денис. Потому что он пришел в восторг от ее плана. Потому что теперь ничто и никто не мог остановить карающую десницу правосудия — ту самую, которая должна опуститься на голову дяди Лени Чеха…
Ночь на пятницу Татьяна провела одна. Несмотря на то, что они с Денисом допоздна занимались любовью, Радкович уехал к себе, сказав, что накануне такого важного дня и ей, и ему надо сконцентрироваться.
Хоть любовный марафон и был утомительным, Таня долго не могла заснуть. Сидя в кресле в своей тайной комнате, она просматривала документы и сортировала поступившие на днях сведения о причастности дяди Лени к махинациям с недвижимостью.
Внезапно ее мобильный завибрировал, и Таня удивленно уставилась на него. Этот номер был известен только очень узкому кругу лиц. И кто же решил связаться с ней в половине третьего ночи?
— Извините, что беспокою в столь поздний час, однако вы сами сказали, что я могу звонить вам в любое время дня и ночи, — донесся до нее одышливый голос.
Таня тотчас узнала его, и усмехнулась. Что же, кажется, клиент созрел.
— Я еще раз подумал над тем, о чем мы говорили… и в том случае, если ваше предложение остается в силе, я… — Собеседник сделал паузу, закашлявшись. — В общем, я готов снабдить вас конкретными фактами преступной деятельности Леонида Григорьевича. Но взамен вы должны вытащить меня из этого ужасного места. Причем как можно быстрее! За миллион фунтов вы получите все. Всего за миллион, мне больше не надо. Но только вытащите меня отсюда!
Если честно, Таня оказалась не готовой к такому повороту событий. Потому что не была уверена, что бывший финансовый советник дяди Лени, который по причине своего избыточного веса и массы связанных с этим хворей был вынужден отойти от дел, точнее, был отстранен от ведения дел самим Чехарским, все же согласится дать показания против своего бывшего шефа.
Ну да, как только финансист стал сдавать, дядя Леня избавился от него. Однако этот субъект, его звали Евгением Петровичем, не вызывал у Татьяны ни малейшей жалости. Потому что в течение последних пятнадцати лет усердно помогал мафиозо-олигарху прятать концы в воду и отмывать заработанные преступным путем капиталы.
