Наталья Солнцева - Следы богов
– Стреляли отсюда, – эксперт показал на дом, где жили Широков и Лена. – Скорее всего, с чердака. У снайпера был прибор ночного видения. Или он воспользовался светом фонаря, лампочки над подъездом. Иллюминация здесь дай Боже. В доме есть черный ход?
– Есть, – кивнул Багиров.
– Тогда понятно, как он ушел. Мы опросим соседей. Наверняка где-то поблизости его ждала машина.
Багиров присел на корточки у тела Давида, закрыл ему глаза.
– Господин Широков резко нагнулся, и пуля, которая ему предназначалась, попала в телохранителя, – объяснил эксперт. – Ваш мафиози в рубашке родился! Так ему и передайте.
Багиров устало вздохнул, тронул Давида за руку. Она была еще теплая.
– Прости, брат…
Он поднялся и, не оборачиваясь, зашагал к подъезду.
– Эй! – крикнул полицейский. – Куда же вы?..
Процедура шла своим чередом. На траве нашли сумочку госпожи Слуцкой с ключами от квартиры. После полуночи, когда закончились изнурительные вопросы следователя, Багиров с Севой отнесли Лену домой и уложили в постель. Она не проснулась. Сказались пережитый шок и приличная доза успокоительного.
– Побудь с ней до утра, – велел Багиров охраннику. – Может, что понадобится. Мало ли?
Спустившись на второй этаж, к Широкову, он сел рядом, долго молчал.
– Глупая баба жизнь твою спасла, Паша, – тихо сказал он. – Если бы она тебе под ноги не грохнулась, а ты не наклонился…
Глава 36
Виссагор
Виссагор шел нескончаемыми коридорами, заполненными тьмой, считал повороты. На очередном витке остановился.
Неужели сбился со счета?
Стало светлее или ему показалось?
Нельзя отвлекаться, когда идешь по Спирали Элифаса. Одна ошибка, и… все. Попадешь в бесконечное вращение коридоров, гулких и темных, как сама преисподняя. Он уже блуждал там. Идешь – и за каждым поворотом черный перламутровый свод, и снова тот же свод, и снова, и снова… Сколько бы ни шел – за новым поворотом будет открываться перламутровый свод, блестящий, как сизое крыло ворона…
Тогда его вытащил из Элифаса великий Агарисий. Почувствовал беспокойство и страх ученика, обнаружил его и помог вспомнить заклинание:
– Эйя сарта хат!
Все исчезло, и Виссагор оказался на берегу Тусклого Моря. Свинцовые волны лениво накатывались на серый песок, оставляя после себя клочья пены.
Агарисий появился из-за Священного Дерева, крона которого терялась в бесконечности. Нахмурился.
– Заклинание можно использовать только три раза, – сказал он. – Запомни это, Виссагор. Элифас когда-нибудь поглотит тебя, если будешь так беспечен.
Видение появилось и исчезло в воспаленном сознании Виссагора. Сколько же поворотов он миновал – двадцать шесть или двадцать семь? Агарисий больше не придет ему на помощь, он исчез восемнадцать таров[1] назад. Отправился на поиски Черной Головы и не вернулся. Может быть, нашел?
Виссагор старался не думать о Черной Голове. Эти мысли отравили сознание Агарисия, превратились в навязчивое стремление отыскать ее во что бы то ни стало. Все остальное потеряло для Агарисия смысл и значение. Он бредил Черной Головой, искал ее в своих снах, пускался в опасные странствия… И где он теперь? Никто не знает. Черная Голова – жуткое наваждение, порожденное Бесконечной Тьмой.
– Сколько было поворотов? – спросил себя Виссагор. – Двадцать шесть или двадцать семь?
Уже очень давно никто не пользовался Спиралью Элифаса, кроме Виссагора. Все забыли о ее существовании. Город опустел. Пыль оседала на крышах и стенах причудливых дворцов, засыхали рощи пророков, оскудевали источники…
Мысль о том, что он превратится в вечного пленника Элифаса, не радовала Виссагора. Будь что будет! Он прошептал заклинание… и тут же очутился на берегу Тусклого Моря. Тар за таром его свинцовые волны набегают на серый песок. Так было всегда, так будет всегда… Всегда ли? Коварное время – загадка, так и не разгаданная Виссагором. Интересно, разгадал ли ее Агарисий?
Раньше много существ обитали здесь. Знаменитый Лабиринт Туманов привлекал любителей приключений со всего света. Тот, кто сумел добраться до середины – попадал к Зыбкому Озеру, серебряной жемчужине Лабиритна. Оно хранило Тайну.
– Над Зыбким Озером курится туман забвения… – рассказывал Агарисий, которому довелось там побывать. – Тот, кто нырнет в его серебристые глубины – никогда не вернется.
– Откуда ты знаешь? – спрашивал Виссагор.
– Об этом было известно всегда… Зыбкое Озеро поглотило своего хранителя. Он слишком увлекся, позволил жажде познания овладеть собой. И где он теперь?
– Хранитель Озера не смог вернуться? – удивлялся Виссагор.
– Оттуда не возвращаются.
– И это все, что ты можешь сказать?
Подобная беседа заканчивалась одним и тем же: Агарисий замолкал, его глаза становились непроницаемыми, а лицо – задумчивым.
Виссагор скучал по Агарисию. Ему не хватало мудрого наставника, с которым можно было поделиться догадками, прозрениями или сомнениями. Теперь он остался один на один с Элифасом и Лабиринтом Туманов. Мало кто помнил дорогу к ним.
Много-много таров назад Виссагор дал клятву, что будет хранить Свитки столько, сколько понадобится. И он оставался верным своей клятве.
Неизвестно, откуда просочились сведения о загадочном мире, в котором ничто не поддавалось мысли и осуществление желаний превращалось в трудную задачу. Этот мир был опасен, он дышал разрушением и ошеломлял существ своей неумолимостью и беспощадностью. Но в нем было столько неизведанного!..
– Туда можно войти, но нельзя выйти, – доложили Виссагору.
– Как? – удивился он. – Оттуда нет выхода?
– Есть… но его почти невозможно отыскать. Все это так хитро устроено!
Новому миру придумали название – Черная Голова… или Бездна.
Обитатели Города начали исчезать, и никто не знал куда.
Как давно все это было. Много воды утекло из священного источника, много событий свершилось…
С ветки Священного Дерева слетела птица Игнэ, села на руку Виссагору.
«Что скажешь? – мысленно обратился он к вещун-птице. – Кто-то вспомнил о нас с тобой? Кто-то придет?»
Игнэ встрепенулась, протяжно свистнула и защелкала белым клювом.
– Значит, придет, – кивнул Виссагор. – С добром или со злом?
Птица вспорхнула и устремилась ввысь, к блестящим, как зеркало, небесам.
– Кому-то понадобились Свитки, – догадался Виссагор.
Они с птицей прекрасно понимали друг друга. Слишком долго существовали бок о бок, всеми забытые, одинокие.
– С чем пожалует незваный гость?
Птица Игнэ молчала. Ее обязанность – подать знак, а остальное пусть додумывает Виссагор. Но то он и Маг, а Игнэ – всего лишь птица-вещун.
Виссагор три раза обернулся вокруг себя и почти мгновенно оказался в Пещере.
Свитки были надежно упрятаны, но проверить не помешает. Кому они могли понадобиться? Давным-давно Виссагор никого не видел, ни с кем не общался. Ему казалось, пелена забвения навеки отделила его от прошлого и будущего. Выходит, он поторопился с выводами…
Никто не освобождал Виссагора от данной им клятвы. Но некому и спрашивать, насколько он остается верен своему долгу.
– Раз кому-то понадобились Свитки, значит, моя миссия не исчерпана, – решил Виссагор. – Яне могу оставить свой пост. Я дал клятву.
Он опустился в кресло, сложил руки на груди и погрузился в ожидание. Кто бы ни был непрошеный гость – Виссагор сумеет разгадать его намерения. Лживые речи, равно как и лживые мысли, не смогут ввести его в заблуждение…
Глава 37
– Если к тебе обратится некто Казаков, будь внимательна, – попросил Марат. – Меня интересует этот субъект.
– А как же врачебная этика? – усмехнулась Ангелина Львовна.
– Есть вещи, к которым не применимо это понятие.
С того памятного времени, проведенного на Памире[2], они стали бесконечно близки друг к другу.
Вернувшись в Москву, господин Калитин и доктор Закревская вели жизнь безумных любовников. Их отношения из дружески-теплых превратились в страстные и ненасытные, как будто в любую секунду могла грянуть разлука и разорвать их восторженные объятия.
«Я тебя совсем не понимал, – признавался Марат. – Я не знал, как любят земные женщины».
«Конечно… – шутила она. – Ты все еще был очарован Манфи, своей золотой царицей».
«Это прошло раньше, чем мы с тобой встретились», – возражал Марат.
