Галина Куликова - Французская вдова
Федор сжал челюсти. Только этого типа тут не хватало!
– Подставляйте, – тем не менее пробормотал он.
Сударев вынырнул у него из-за спины и, взвалив Тройченко себе на плечи, легко приподнял его и поволок по коридору. «Вот это лось! – подумал Федор. – А лапы-то какие, просто жуть. И как это Актюбенко не побоялся с ним драться? Надо бы про этого мецената побольше узнать, – спохватился Федор и сам себя обругал: – Тоже мне, сыщик. Такой персонаж в твоем поле зрения, а ты даже не потрудился на его сайт заглянуть. Наверняка ведь у него есть сайт».
Из-за внешности Сударева и манеры держать себя Федор сразу же проникся к нему недоверием. Инструктор по личностному росту! Сколько их уже было, примитивных подражателей, которые хватали чужие идеи и начинали жадно, поспешно и беззастенчиво превращать их в деньги… Федор таких презирал и это презрение с первого же взгляда перенес на Сударева, хотя и не знал доподлинно, о чем тот пишет в своих книгах и какой методикой пользуется на своих курсах. А вдруг окажется, что он гений и серьезный исследователь, и Федор к нему дико несправедлив? Возможно. Однако Буколев привык доверять интуиции, а интуиция шептала, что Сударев – первостатейный проходимец. Скорее всего, ничего нового он не изобрел, никаких теорий на себе не проверял, не жил много лет в Тибете отшельником, а принялся учить других совершенствоваться, не имея на то никакого морального права.
– Тащите его сюда! – сказал Федор, заглянув в распахнутую дверь полутемной пустой комнаты. – Вы в курсе, что ваш друг-реквизитор убит? – спросил он, пока Сударев сгружал Тройченко на маленький диван.
– В курсе, – Сударев помрачнел, потом схватил со стола какой-то журнал и принялся обмахивать им старика, который перестал хватать ртом воздух и медленно приходил в себя. – Все нормально, да? Аритмии нет, верно? Губы не синие… Думаю, это просто шок. Или вызвать неотложку, а? Игорь Акимович?
– Не надо… неотложку. Я уже таблетку проглотил, – ответил Тройченко, глядя перед собой невидящим взглядом. Потом жалобно спросил: – Кто же это у нас в театре людей убивать повадился? Может быть, псих какой-нибудь завелся?
– Что значит – завелся? – недовольно спросил Сударев, и Федор тут же вспомнил, что меценат совсем недавно появился в театре. – Убийцы не заводятся, как блохи на собаках. У вас есть алиби? – повернулся он к Федору, посмотрев на него взглядом опытного педагога, который с полуслова распознает, врет ему ученик или говорит правду.
– Я не знаю, когда Возницына убили, – ответил тот, изо всех сил стараясь представить, что он окружен плотным водяным коконом, через который не проникают вредоносные флюиды.
В одной из старинных книг по магии он читал, что именно так следует защищаться от психофизического воздействия людей, которые действуют как энергетические вампиры и пытаются вторгнуться в ваше личное пространство. Ну, или что-то в этом роде. Федор хоть и совал нос в старые фолианты, никогда не увлекался подобными практиками всерьез.
– Его видели в пятнадцать десять, а в пятнадцать тридцать пять нашли, – сообщил Сударев, озираясь по сторонам. – Куда это мы попали? Что это за логово такое?
– Техническое помещение, – прохрипел Тройченко со своего места.
– А откуда вам известно время убийства? – тут же поинтересовался Федор.
– Мы как раз разговаривали со следователем, когда реквизитора нашли. Ну… Его тело. Слышал, как следователь быстро опросил всех, кто находился поблизости. Все сразу и выяснилось.
– А что это реквизитор там делал, во дворике? – не отставал Федор.
– Петька воздухом ходил дышать, – снова подал голос Тройченко. – В хорошую погоду всегда находил минутку. Все курить бегали во внутренний дворик, а он встанет, голову задерет, глаза закроет и стоит. Наслаждается солнышком.
– В вашем театре, Игорь Акимович, глаза закрывать опасно, – проворчал Сударев. – Кстати, – он обратил к Федору ясное лицо, – вы так и не сказали, где же все-таки были во время убийства?
– У гримеров, – отрывисто бросил тот. – Пришел в три, ушел только что. Так что у меня тоже алиби.
– Следователь подкрепление вызвал, – сказал Тройченко. – Сейчас приедут, будут записи с камеры у входа смотреть. Надеюсь, найдут этого гада.
Федор не был в этом так уверен. «Надо во что бы то ни стало дозвониться Тарасову, – спохватился он. – Интересно, куда подевался этот проверяльщик?»
* * *Домой к реквизитору Тарасов отправился на метро. Он был так поглощен возложенной на него миссией, что даже не подумал о пропущенных за время подземного путешествия звонках. Поэтому не проверил мобильный, когда добрался до места.
Поднимаясь по эскалатору и торопливо пробираясь к выходу на улицу, Тарасов прикидывал, что бы такое сказать Возницыну, чтобы тот не выставил его за дверь раньше времени. Валерьяныча он знал хорошо, норов у старика был крутой. Тарасов не удивился бы, узнав, что тот не подходит к телефону просто из вредности. Думать о том, что с реквизитором случилось несчастье, ему не хотелось.
«А если злобный старикашка вообще не пустит меня на порог? – размышлял Тарасов. – Что мне тогда делать?»
Федор приказал ему разговорить Возницына во что бы то ни стало. Нужно было выяснить, откуда у того браслет и не связан ли этот браслет с какой-нибудь старинной тайной или легендой. Это, так сказать, экскурс в прошлое. А вопрос сегодняшнего дня касался Светланы и Ларисы – приезжали ли они к реквизитору домой двадцать первого апреля, и если приезжали, то зачем?
Сам Тарасов был уверен, что не приезжали. Если девушки и в самом деле стали свидетельницами убийства Оксаны Полоз, они наверняка сошли с дистанции – им стало не до извинений.
Так и не придумав, что конкретно он скажет Возницыну, когда предстанет пред его светлы очи, Тарасов решил действовать по обстоятельствам.
От станции метро до нужного дома режиссер дошел пешком. Прикинув, где именно может находиться квартира реквизитора, он быстрым шагом направился к подъезду. Прямо перед ним шагала стройная молодая женщина – рыженькая, с портфелем в руках. Тарасов нагнал ее возле самой двери. Удивительно, но женщина набрала на домофоне номер квартиры Возницына, который Тарасов к этому моменту уже помнил наизусть. Послышался один гудок, второй… Никто не отвечал.
«Интересное кино получается, – хмыкнул про себя Тарасов. – Выходит, не такой уж одинокий и нелюдимый наш Валерьяныч – вон какие красотки к нему в гости захаживают. Кто же это такая?»
Однако вслух он ничего говорить не стал, просто вежливо оттеснил рыженькую плечом, достал из кармана связку ключей, которую получил от Аделаиды, и приложил магнит к замку. Дверь запищала и открылась. Рыженькая, не будь дура, моментально нырнула внутрь, мимоходом улыбнувшись Тарасову. Он пошел вслед за ней к лифту и встал рядом, ожидая, когда двери раздвинутся. Рыженькая слегка покраснела, искоса взглянула на него, потом нахмурилась и принялась смотреть на носки своих туфель. Она явно была смущена, и Тарасова это забавляло.
Когда они вошли в лифт, он первым нажал на кнопку четвертого этажа.
– А вам какой? – спросил он, делая вид, что понятия не имеет о том, куда направляется его попутчица.
– Мне тоже четвертый, – ответила та и переложила портфель из одной руки в другую.
Но вот кабина качнулась и остановилась, дверцы разъехались, и Тарасов уверенно двинулся к двери Возницына.
В ту же секунду за спиной у него раздался удивленный возглас рыженькой незнакомки:
– Ой, а вы что, к Петру Валерьяновичу?
Тарасов развернулся и посмотрел ей прямо в глаза, отчего девушка снова смутилась.
– Да, я к Возницыну, – сдержанно ответил он. – А вы?
– А я…
Рыженькая не успела ответить – в кармане режиссера громко зазвонил мобильный телефон.
– Простите, – сказал тот и, не посмотрев, кто на линии, приложил мобильный к уху.
– Это Зимин, – донесся до него далекий голос. – Тарасов, вы меня хорошо слышите? Мне сказали, вы отправились к Возницыну домой.
– Я как раз возле его двери.
– Не входите туда, – приказал следователь. – Пока вы ехали, Возницын появился в театре… И здесь его убили.
– Что-что? – от неожиданности растерялся Тарасов.
– В его квартире могут быть улики, ясно? – продолжал Зимин. – Не притрагивайтесь к замку, вообще ничего не делайте. Просто возвращайтесь в театр.
– Ладно, – покорно ответил режиссер – Слушаюсь. Скоро буду.
Отключившись, он бросил быстрый взгляд на рыженькую, которая все это время усердно давила на кнопку звонка.
«Она еще не знает, что дверь ей никто не откроет, – мгновенно пронеслось в голове Тарасова. – Но она совершенно очевидно была знакома со стариком. Зачем-то же она пришла к нему в гости?»
Он уже сообразил, что с помощью этой девицы можно разжиться хоть какой-то информацией. Зимин приказал ему не входить в квартиру, но по поводу прекрасных незнакомок никаких указаний не было.
