Дж Коннингтон - Загадка с девятью ответами
– То есть вы сняли его, покидая институт и отравляясь обедать?
– Да. Сегодняшнее утро я провел па исследовательской станции, так что у меня не было случая переодеться.
Флэмборо подошел к вешалке, снял пиджак и снова расстелил его на столе.
– Вы можете объяснить, откуда взялось вот эго,- осведомился он, указывая на дыру.
Силвердейл изумленно воззрился на порванную ткань. На лице его все более отчетливо проступал панический ужас человека, очутившегося в чужой крепости в кольце врагов.
– Я не могу этого объяснить,- лишь вымолвил он побелевшими губами.
– Как и происхождения этого кровавого пятна?- проговорил Флэмборо, ткнув пальцем в бурую точку.
Выражение тревожного замешательства па лице Силвердейла стало еще отчетливее. Он явно в полной мере ощущал опасность своего положения. Он снова заговорил – сплошными отрицаниями, торопливо и нервно:
– Я понятия не имею, откуда здесь взялась кровь. Вчера, снимая пиджак, я ничего такого не заметил. Не было здесь ни дыры, ни пятна. Я ничего не понимаю!
– Вы действительно не можете этого объяснить?- настойчиво переспросил инспектор.
– Нет, не могу.
Внезапно, вызвав сильнейшее недовольство инспектора, в разговор вмешался Маркфилд.
– Да с чего вы взяли, что доктор Силвердейл имеет к этому какое-то отношение?- саркастически осведомился он.- Вполне возможно, что пиджак после его ухода кто-то взял. Я и еще несколько сотрудников вчера задержались в институте.
Инспектор, мельком взглянув на сэра Клинтона, изумился выражению его лица: он взирал на Маркфилда с явно возросшим уважением, приятно удивленный его неожиданной вспышкой. Инспектор разозлился еще сильнее.
– В настоящий момент мне не требуется ваша помощь, доктор Маркфилд,холодно проронил он.- Я хочу узнать, что известно доктору Силвердейлу о повреждениях на его пиджаке. Полагаю, вы едва ли можете сообщить нам что-либо на этот счет.
Маркфилд ответил улыбкой, настолько выразительной, что сопровождать ее словами "е требовалось. Гнев инспектора, разумеется, от этого ничуть не уменьшился.
– Мне придется забрать этот пиджак, доктор Силвердейл,- сообщил он официальным тоном.- Он будет фигурировать в деле в качестве улики.- Немного поразмыслив, инспектор добавил: – Человек по имени Уэлли был убит. В утренние газеты эта новость не попала, но в вечерних вы точно найдете заметки на эту тему.- В его голосе едва слышно зазвучали угрожающие нотки: Я бы советовал вам немного подумать, доктор Силвердейл. Может быть, по некотором размышлении вы все-таки решите добровольно явиться к нам и рассказать все, что вам известно. Едва ли мне нужно объяснять вам, что ваше молчание весьма подозрительно и, если вы не измените своего поведения, вам грозят серьезные неприятности.
Маркфилд, которому, похоже, доставляло циничное удовольствие портить устрашающий эффект грозных монологов инспектора, и па сей раз не пожелал оставить за ним последнее слово.
– Раньше человек считался невиновным до тех пор, пока не доказана его вина,- иронически проронил он.- Но вы, я вижу, решили изменить этот обычай. Что ж, полицейским теперь будет гораздо легче работать.
Глава 15
Спустя два дня после событий в Крофт-Торнтонском институте инспектор Флэмборо появился в кабинете сэра Клинтона, охваченный тревожным возбуждением.
– Сегодня утром я арестовал Силвердейла, сэр,- нерешительно сообщил он, явно не уверенный в том, что его поступок вызовет одобрение начальника.
Но сэр Клинтон не выказал ни удивления, ни порицания.
– Не стану утверждать, что имеющихся у вас доказательств хватит, чтобы доказать его вину в суде. По крайней мере, пока это так. Но Силвердейл должен винить в случившемся только самого себя. Подозреваю, что теперь дело пойдет быстрее: господин Судья должен поделиться с нами своими последними секретами.
Флэмборо решил сказать несколько слов в свое оправдание, хотя сэр Клинтон вовсе этого не требовал:
– Понимаете, сэр, я решил подстраховаться па случай, если Силвердейл решит сбежать. Для того чтобы задержать его как подозреваемого имелось достаточно оснований.
– Я хотел бы узнать вот что,- проговорил сэр Клинтон, пропустив мимо ушей последнюю фразу Флэмборо.- У вас имеется целых четыре смерти. Какой из этих случае" вы намерены избрать в качестве основы обвинения? Едва ли вы можете представить их суду одновременно. То есть закон этого не запрещает, однако вы рискуете запутать присяжных.
– Я полагаю, мне следует выбрать происшествие в летнем домике, сэр. Здесь прекрасно прослеживается мотив, тогда как в случае с убийством служанки мы можем о нем лишь догадываться. Что же касается дела Уэлли, то у нас, за исключением пиджака, просто нет достаточного количества улик. Мы можем установить причастность Силвердейла к смерти Уэлли, лишь доказав, что именно он совершил убийства в летнем домике. Если же нам это удастся, то заниматься делом Уэлли не будет необходимости.
– Да, происшествие в летнем домике – ключ ко всем последующим событиям,- согласился сэр Клинтон, решительно кивнув.
Едва успел он это произнести, как в дверь постучали и на пороге появился констебль.
– Вас хочет видеть молодая леди,- сообщил он, подходя к столу и отдавая сэру Клинтону визитную карточку.- Она настаивает на личной встрече. С нею еще одна женщина.
– Ведите ее сюда,- приказал сэр Клинтон, взглянув на карточку.
Когда констебль скрылся за дверью, он щелчком подтолкнул маленький картонный прямоугольник к инспектору.
– Мисс Эвис Дипкар,- прочел тот.- Какого черта ей здесь понадобилось?
– Не волнуйтесь, инспектор, через минуту мы это узнаем. Прошу вас на этот раз в разговор не вмешиваться.
Наконец мисс Дипкар появилась в кабинете. Поведение ее весьма озадачило Флэмборо. Она была взволнована, но, похоже, совсем по иной причине, чем предполагал инспектор.
– Вы ведь сэр Клинтон Дриффилд, не так ли?- начала девушка, пристально изучая его лицо. Голос ее был исполнен гнева и смятения.
Сэр Клинтон подтвердил, что она не ошиблась.
– В таком случае я перейду прямо к делу. Что означает ваше вчерашнее вторжение в мой дом, когда вы до смерти перепугали мою горничную и перерыли мои личные бумаги? Я намерена обратиться к своему адвокату: не думаю, что ваш поступок оправдан законом. Но сейчас я хочу лишь узнать, для чего вам это понадобилось.
Флэмборо, потрясенный этим гневным обвинением, с изумлением воззрился на шефа. Сэр Клинтон нередко удивлял его своим непредсказуемым поведением, но таких поступков он не совершал никогда.
"Может быть, он втайне от меня получил ордер на обыск?- принялся размышлять инспектор.- Но почему он решил не брать меня с собой, даже если ему хотелось лично ознакомиться с этими бумагами?"
Лицо сэра Клинтона превратилось в непроницаемую маску.
– Я бы попросил вас несколько уточнить ваше обвинение, мисс Дипкар. Боюсь, мне оно не вполне понятно.
По выражению, появившемуся на лице Эвис Дипкар, было ясно, что эти трусливые увертки вызывают у нее лишь презрение.
– Если вы настаиваете, могу рассказать вам все в подробностях,высокомерно произнесла она.- Но, надеюсь, вы не намерены отпираться? У меня имеется свидетель.
Сэр Клинтон жестом предложил ей продолжать.
– Я на несколько дней уезжала из города,- снова заговорила Эвис.Сегодня я вернулась в Вестерхэвен одиннадцатичасовым поездом и на такси добралась до дома. Моя горничная па время моего отъезда оставалась там одна. Я обнаружила ее в состоянии сильнейшего испуга. По ее словам, вчера вечером вы постучали в дверь, показали ей свою карточку и заявили, что вам необходимо обыскать дом в связи с этими ужасными убийствами. Естественно, она была потрясена, однако ей не оставалось ничего, кроме как впустить вас. Вы обошли весь дом, открывая каждый ящик! Сунули нос даже в мои личные вещи, как будто я – подозреваемая!
Эвис замолчала, силясь восстановить утраченное самообладание. От гнева и презрения щеки ее слегка порозовели; частое дыхание выдавало обуревавшее ее внутреннее волнение, которое она тщетно пыталась сдерживать. Эвис шевельнула ногами, меняя позу, и механически одернула юбку. От зоркого глаза инспектора не укрылось, что у нее дрожат руки. Сэр Клинтон меж тем по-прежнему молча взирал на девушку, словно ожидая продолжения.
– Разумеется, моя горничная ужасно разволновалась,- снова заговорила Эвис.- Снова и снова спрашивала она вас, в чем же дело, однако объяснений так и не добилась. Окончив обыск, вы принялись за пачку моей личной корреспонденции,- видите, мне все известно! Некоторые из них вы откладывали, остальные же бросали на письменный стол. Отобранные письма вы забрали с собой. Закончив чтение, вы покинули дом, так и не удосужившись дать хоть какое-то объяснение своему нашествию. Знайте: я этого так не оставлю! Вы не имеете права без всяких оснований очернять меня, делать из меня подозреваемую. Моя горничная, естественно, разнесла эту историю по всей округе, и теперь всем известно, что в моем доме побывала полиция. По вашей милости я оказалась в ужасающем положении, и вам придется объяснить свой поступок и извиниться. И не пытайтесь отрицать свою вину: я готова представить доказательства. И я хочу немедленно получить назад мои письма те, что вы украли… У вас нет никакого права забирать их. Я этого не потерплю!..
