Эйлет Уолдман - Долгий, крепкий сон
— Послушай, Минди. Я не знаю, чего ты добиваешься, но сейчас у меня на это нет времени. Меня ждет одно очень важное дело. Но сначала нужно куда-то пристроить детей. Поэтому я хочу найти Питера и убраться отсюда к чертовой матери.
— Я же сказала, оставь их со мной.
— Нет.
— Джулиет, я лесбиянка.
— Что?
— Я лесбиянка. Видишь вон ту женщину? — Она указала на высокую женщину спортивного телосложения с коротко стриженными светлыми волосами, склонившуюся над телекамерой. — Это моя девушка. У меня ничего нет с твоим мужем. Я встречаюсь с ней.
У меня отвисла челюсть. Я не знала, что и сказать.
— Господи. Ну я и дура. Прости меня, Минди. Я теперь даже не знаю, как мне перед тобой извиняться.
— Ты не дура, а молодая мать и жена потрясающего сексуального мужчины, который в последнее время слишком редко бывает дома. С тобой все в порядке. Ты просто ошиблась.
— Точно. И почему мой ненормальный муж ничего мне не объяснил?
— Не знаю. Может, решил, что это слишком личное. А может, просто даже не подумал, что ты можешь его ревновать. Думаю, он любит тебя так сильно, что ему и в голову не приходит, что ты можешь подозревать его в измене.
Внезапно я вспомнила, где уже должна находиться.
— Минди, так ты присмотришь за детьми, пока Питер не вернется?
— Конечно. С удовольствием, — улыбнулась она.
— Замечательно. — Я подошла к Руби и присела рядом на корточки. — Ну что, малышка, все в порядке?
— Угу, — заявила она. — Меня просто удивил этот мертвый дядя. Все хорошо. Это ведь понарошку. Как в комиксах.
— Точно. Это все ненастоящее. Послушай, Руби. Маме нужно сейчас уехать, а ты побудешь здесь с Минди. Тебе понравится!
Руби недоверчиво посмотрела на меня. Но тут Минди наклонилась и сказала:
— Хочешь, зайдем в гримерную, и тебя накрасят?
Руби кивнула.
— Вот и чудесно, моя золотая. Отличная мысль. А скоро приедет папа. — Я передала Минди сумку с подгузниками Исаака. — Спасибо, Минди. Это так мило с твоей стороны. И передай Питеру, что как только я освобожусь, сразу поеду домой. И еще раз прости меня.
Она улыбнулась, помахала мне рукой и пошла куда-то с Руби и коляской. Я проводила их взглядом, выскочила из павильона и села в машину. Уже заворачивая на Мелроуз-авеню, я стала искать в сумочке визитку детектива Блэк. Откопав ее, я набрала указанный номер. Голосовая почта. Что же еще. Подъезжая к дому Финкельштейнов, я оставила ей сообщение и номер своего сотового.
Йося приехал раньше, и уже ждал меня на углу. Сунув руки в карманы, он нервно переминался с ноги на ногу. Я припарковала машину на площадке для разгрузки грузовиков, и мы с Йосей направились к дому Финкельштейнов. Два маленьких мальчика играли на своем законном месте, на крыльце, а Нетти в темном платье и тряпичных тапочках сидела на ступеньках и наблюдала за ними. Лицо бледное и заплаканное. Увидев меня, она слабо улыбнулась. Тут Нетти заметила Йосю, и улыбка исчезла. Я поднялась еще на несколько ступенек, и мальчишки убежали в дом.
— Нетти, это Йося, парень Фрэйдл, — прямо сказала я.
Нетти побледнела и пробормотала что-то на идиш.
Йося, который поднимался за мной, отрицательно замотал головой и ответил что-то на том же языке.
— Ты говоришь на идиш? — удивилась я.
— Меня научила бабушка, — объяснил он.
— И что тебе сказала Нетти?
— Она сказала, что я убил Фрэйдл, но я объяснил ей, что это неправда. Что я любил Фрэйдл и хотел на ней жениться. И ни за что не стал бы убивать.
Нетти повернулась ко мне.
— Что тебе нужно? Зачем ты привела его сюда?
— Нетти, нам нужно поговорить с родителями Фрэйдл. Мы хотим во всем разобраться.
Она покачала головой.
— Нетти. Пожалуйста, — мягко сказала я.
Нетти молча посмотрела на меня и пожала плечами.
— Девочка мертва, — сказала она. — Что теперь имеет значение?
— Найти убийцу.
— Возможно. Но правда может оказаться слишком жестокой.
— Может, но вам не кажется, что наш долг перед Фрэйдл — найти, кто это сделал?
Нетти еще раз пожала плечами и, кряхтя, поднялась со ступенек.
— Пойдем, — бросила она, заходя в дом.
Глава двадцать шестая
В доме родителей Фрэйдл толпились люди. Мужчины небольшими кучками стояли в гостиной. Большинство держали тарелки с едой. На столе у входа горела высокая свеча. Дверь на кухню была открыта, и там на своих привычных местах сидели женщины. Как только мы с Йосей вошли, приглушенный шепот разговоров тут же стих.
У входа в гостиную, в том месте, где над каминной полкой должно быть зеркало, висел большой черный кусок ткани. По еврейским традициям в течение семи дней траура все зеркала в доме закрывают. Из гостиной вынесли всю мебель, отец и старшие братья Фрэйдл сидели на стульях у стены. Их рубашки и жилеты были разорваны в знак скорби.
Я вошла в гостиную, и отец Фрэйдл замахал мне рукой. Я подошла к нему и молча встала, ожидая, что он скажет. Он плакал, не скрывая слез, как и братья Фрэйдл.
— Спасибо, что пришли, — проронил он.
— Я очень соболезную вашей утрате, ребе Финкельштейн.
— Сестра рассказала мне, что я вас недооценивал. Вы ведь от чистого сердца пытались разобраться, что случилось с моей дочерью, — по его красным щекам вновь хлынули слезы.
Я не знала, что ответить.
— Я просто хотела помочь, ребе. Я плохо знала вашу дочь, но она была замечательной девушкой.
В этот момент с кухни пришла Сима, тоже вся в слезах. За руку она держала Сару. С изменившимся от ужаса лицом Сара опустилась на низкий стул. Взгляд ее был прикован к Йосе, который, опустив голову, стоял за моей спиной.
— Ребе, мне нужно поговорить с вами и вашей женой. Наедине.
Раввин посмотрел на меня, будто собираясь сказать «нет», но затем махнул рукой в сторону гостей и что-то сказал им на идиш. Через несколько минут в доме остались только семья Фрэйдл, Йося и я.
Пока мужчины с женами, матерями и дочерьми выходили из дома, лицо Сары становилось все бледнее и бледнее. Она молчала, и слышалось только ее частое дыхание.
— Ребе Финкельштейн, миссис Финкельштейн, это Йося Зингер. Друг Фрэйдл. И Сары, — начала я.
Ребе в замешательстве посмотрел на меня.
— О чем вы говорите? Какой еще друг? — он повернулся к Йосе. — Кто ты? Откуда ты знаешь мою дочь?
Йося вышел вперед и сказал тверже, чем я ожидала:
— Я был парнем Фрэйдл, ребе. И хотел на ней жениться.
— Парнем? Как это, парнем? — возмутилась Сима. — Что вы хотите сказать? Моя дочь была помолвлена с Ари Хиршем. У нее не было никакого парня. — Сима посмотрела на перекошенное лицо Сары. — Сарочка, о чем говорит этот мужчина? Ты его знаешь? Фрэйдл была с ним знакома? Что здесь происходит?
Сара поднялась со стула и дрожащим голосом заговорила:
— Я не виновата. Фрэйдл ходила к нему, ходила в его дом. Она сказала мне, что встречается с ним. Она гордилась этим!
— Что ты мелешь! — взревел отец и повернулся ко мне. — Это так?
Я кивнула.
— И он ее убил? Ты убил мою дочь? — от его вопля задрожал весь дом.
— Нет! Я ее не убивал! — возмутился Йося. — Я любил ее. Я хотел жениться на ней.
— Но она этого не хотела! — взвыла Сара. — Она сказала, что выйдет замуж за Ари. Что Aba и Emma[52] хотят, чтобы она вышла за него. Поэтому я пошла к тебе! Она тебя больше не хотела, и я могла тебя получить!
Родители Сары в шоке молчали, а ее братьев словно вдавило в стулья.
— Папа, я не хотела. Просто она сказала, что выходит за Ари. Значит, я могла забрать Йосю.
— Но она передумала, — тихо возразила я.
Сара кивнула.
— Я не виновата. Я не собиралась говорить ей до свадьбы, что теперь Йося — мой. Но она передумала. Решила, что любит Йосю и не пойдет замуж за Ари. Поэтому она вернулась к Йосе. Но там она нашла мой свитер и догадалась про нас. Она так разозлилась. Она не понимала, что я не виновата. Что я так поступила, потому что она согласилась выйти замуж за Ари Хирша. Я пошла к Йосе, потому что он был ей больше не нужен. Пришла моя очередь. Она должна была стать женой Ари Хирша, значит, я могла забрать Йосю.
— Сара, — перебила ее я, — так что случилось?
— Я не виновата, — повторила девушка, — Она узнала все про нас с Йосей. И больше он меня не захотел. Я так разозлилась. Я ударила ее, совсем несильно. Но она поскользнулась. Она поскользнулась и скатилась по лестнице. Там было… — Сара замолчала и взмахнула руками, словно отталкивая что-то от себя. — Там было так грязно. У нее были мокрые волосы. Все в крови. И шея странно согнулась.
— И ты положила ее в морозильник? — закончила я.
— Да.
— Зачем?
— Нужно было ее убрать. Там было так грязно, — голос Сары звучал ровно и отстраненно. — А туда она как раз поместилась. Я положила Фрэйдл и включила морозильник. Чтобы она не испортилась.
