Марина Серова - Экстрим по праздникам
— Ну, я пошла, — сказала я Олегу.
— С богом, — отозвался он, несколько пораженный видом тех устройств, которые я сейчас приготовила для того, чтобы он за всем мог наблюдать, не выходя из салона автомобиля. Он вообще обожал технику, но такую явно видел первый раз в своей жизни.
Я вылезла из машины и шагнула в темноту.
* * *Сейчас подходить к той даче было намного легче, чем прошлый раз, хотя опять начал накрапывать дождик. Я медленно шла по дороге, постоянно оглядываясь.
Сзади в любую секунду могла подъехать машина. Настало время проверить аппаратуру.
— Олег, — прошептала я в микрофон, — ты меня слышишь?
— Слышу, — прошептал мне в ответ голос Олега в наушнике. — Слышу, и очень хорошо.
— А ты почему шепчешь?
— Потому что ты сама шепчешь.
— Но я-то шепчу потому, что меня могут услышать.
— Понятно, — сказал Герасимов нормальным голосом. Я чуть не оглохла — связь была превосходная.
— Знаешь, ты уж все-таки лучше шепотом говори, — попросила я своего сегодняшнего напарника. — А то я слуха лишусь.
В это время сзади что-то зашуршало, и я резко прыгнула в кусты. Мимо меня проехал светлый «Форд». Вот американцы научились делать, а… Машину, в смысле — двигатель, вообще не слышно, только хруст колес по дороге. Следом за «Фордом» затрещало и загрохотало, и я сразу поняла, что это какая-нибудь наша машина едет, например «Газель».
Я не ошиблась. Из темноты проявилась та самая «Газель», которую я видела в Котовске. Я посмотрела на часы: до двух часов ночи оставалось двенадцать минут.
Я решила добраться до той дачи окольными путями, вполне уже представляя, как к ней подойти побыстрей и поудобней.
Перемахнув буквально через несколько заборов, я оказалась на месте.
Во двор я залезла теперь с другой стороны, поэтому, обогнув дом, остановилась под большой раскидистой яблоней. Там меня никто бы не смог заметить. Около дома наблюдалось оживление. Во дворе суетились те самые мужики, которые привозили вино в Котовск, а вот остальные присутствующие мне были совершенно незнакомы.
На крыльце курила невысокая женщина лет сорока — сорока пяти, крашеная блондинка. Рядом с ней стоял пузатый дядька выше ее на голову. Он негромким голосом успокаивал блондинку:
— Да ладно тебе, Валюша. Не переживай ты так.
— Да как же не переживать! — визгливо отвечала женщина. — Я просто уверена, что мы засветились. Я сегодня места себе не нахожу, чувствую — что-то должно случиться.
— Женька, это же Данилин, — зашептал мне в ухо Олег.
— Какой Данилин? Тот, который директор «Волжских просторов»?
— Он самый.
— А что за тетка?
— Вот ее я не знаю.
— Ну ладно. Если ты кого-нибудь еще узнаешь, сразу скажи мне. Я попробую подойти поближе. Говорить пока не смогу.
Я медленно пошла вдоль стены. Мужчина обнял блондинку и что-то нашептывал ей на ушко. В это время у ворот затормозила еще одна машина. Я остановилась.
Парочка перестала обниматься. Во двор вошел… Лебедев.
— Ты какого хрена здесь забыл? — набросилась на него женщина.
— Я приехал предупредить тебя в последний раз. Заканчивай ты с этим! До добра все это не доведет.
— А кто ты такой, чтобы меня предупреждать, обо мне заботиться?
— Я пока еще твой муж. И не ори на меня. Я тебе, дура, добра желаю. Совсем чокнулась, скоро вместе с братцем в дурдом загремишь. Настанет день, когда Кечаян все узнает. Тогда тебе конец.
— Ох-ох, посмотрите на него! Благодетель! Вали отсюда, пока я мужиков не позвала. Кстати, это ты спер папку?
— Не спер, а забрал, — поправил супругу Александр Сергеевич. Он сохранял спокойствие, а вот Валентина почти кричала.
Данилин отошел в сторону и с интересом разглядывал забор.
— Именно спер! Мне нужен телефон, который там записан. Где папка?
— В надежном месте. Я не хочу, чтобы ее нашли у меня дома.
— Привези мне ее завтра же. А сейчас проваливай отсюда.
Лебедев возмутился:
— Ты как разговариваешь!? Между прочим, это пока еще моя дача. И мне не нравится, что на ней делают левое вино.
Я ведь могу и в милицию заявить. Как тебе такой вариант?
— Да пошел ты! — тихим голосом сказала Валя.
— Я-то пойду, а вот ты далеко не уйдешь.
Лебедев развернулся и вышел за ворота.
Значит, Валентина — жена Лебедева, которая теперь крутит с Данилиным. На лебедевской даче делают левое вино. Папка, которую я нашла у Лебедева в кабинете, тоже Валина. А что здесь делает тот, чей голос я слышала вечером, когда стояла под окном? Непонятно.
— Олег, ты все слышал? — прошептала я в микрофон.
— Не только слышал, но и видел. И еще все записал. Класс! Это такой разгромный материал. Женек, ты просто прелесть! Я тебя люблю! — Радости Олега не было предела.
Валя с Данилиным зашли в дом. Дождь становился все сильнее, и я решила тоже пройти в помещение. Надо же мне было как-то выяснить, где там у них подпольный цех. Я подошла ближе к дверям и замерла. Оказывается, Валя с новым ухажером не собирались проходить внутрь. Они просто спрятались от дождя за дверью, и я услышала их голоса:
— Я так и знала — что-то произойдет.
Вот, пожалуйста, приперся. Все настроение испортил, урод, — причитала Валя.
— А ты бы с ним развелась. На фиг он тебе нужен? У тебя же квартира есть, отожми у него дачу. Я думаю, мой тесть поможет, — снова успокаивал ее Данилин, — это же раз плюнуть. Дети ваши уже взрослые. Вас разведут за три секунды.
Валя вздохнула:
— Славик, он же столько знает! Он же Юрку в больницу устраивал, когда тот на Кечаяна с ножом прыгнул. Юрик, кстати, опять что-то замышляет. Что с ним делать — ума не приложу.
— Да не трогай ты его. Хочет — пусть убивает чурку. С него взятки гладки — он же псих. А нам станет легче без конкурента. И насчет мужа тоже не думай.
— А что, если он меня сдаст с потрохами?
— Не сдаст, — заверил ее любовник. — Есть такая поговорка: «Нет человека — нет проблемы».
— Ты что, хочешь сказать, что сможешь убить Саньку? — поразилась Валя.
— То урод, то чуть ли не любимый Сашенька, — усмехнулся Данилин. — Может, вернешь его в семью?
— Хватит издеваться. Когда остальные подъедут?
— «Остальные»! Ты что, этого задохлика на «вы» называешь? — с иронией произнес Данилин. — Тоже мне, пуп земли нашелся. Он когда-нибудь помрет или от ужаса, или от простуды. Ты мне скажи, ты с ним правда спала или это сплетни?
— Какая тебе разница! — отмахнулась Валя. — Вот у тебя, между прочим, жена есть. Мне что теперь, по этому поводу скандалы закатывать?
— Ладно, хватит ворчать. — Вслед за этими словами послышалась тихая возня и Валюшкино хихиканье. — Пошли в дом, коньячку выпьем. Я замерз как собака.
А потом ты меня погреешь.
Я чуть не села. Валин брат и есть тот самый сумасшедший Фролов, который покушался на Кечаяна! Вот он, родственничек. А я-то голову себе ломала.
В доме все стихло. Я переключила камеру на нормальную съемку и вошла в дом.
Наверху раздавались голоса Вали и Славика. Наверное, сейчас она будет его «греть» и вниз они вряд ли скоро спустятся. У меня есть немного времени. Вперед!
Я пробежалась по комнатам на первом этаже. Никого. Дом был просторный. Построен он был скорее всего не более пяти лет назад, когда Лебедев начал работать на «Ковчеге», зарплата-то у него на заводе нехилая. На первом этаже я насчитала четыре комнаты, со вкусом обставленных. Одна из них была очень большая и, вероятно, служила гостиной. На второй этаж я не пошла: во-первых, там были люди, а во-вторых, сомневалась, что вино могут производить на втором этаже. Так-так, в доме должен быть подвал. Где же вход?
Я еще раз прошла по коридору и комнатам в поисках заветной двери, и мои старания были вознаграждены. В самой большой комнате я обнаружила дверь. А судя по затоптанной «тропинке», которая вела от этой двери к выходу, несложно было догадаться, что это и есть то, что я ищу.
— Женя, что ты там мечешься? — поинтересовался Олег.
— Да дверь искала. Теперь уже нашла, — прошептала я.
— Какую дверь? Куда? — не понял Герасимов.
— В подвал. Там скорее всего и находится цех по производству вина. А теперь будь повнимательней. Я пошла.
Я дернула ручку двери, но она оказалась заперта. Ничего страшного, я уже приловчилась открывать замки. Хм, с этим делом я, кажется, в настоящего домушника превращусь.
На лестнице, ведущей вниз, стояла кромешная темнота. Я опять переключила камеру и прибор ночного видения и осторожно спустилась в подвал.
Помещение поразило меня своими размерами. Мне даже показалось, что по площади оно намного больше, чем сам дом.
Окон здесь не наблюдалось, поэтому я решила включить свет, чтобы получше все рассмотреть. Пошарив руками по стене, я нашла выключатель и щелкнула им. Из наушника донеслись тихие ругательства.
— Извини, Олежек, я забыла переключить камеру. Теперь ты все видишь?
