Татьяна Ефремова - Убийца сейчас онлайн
Побродили мы, осторожно ступая, по кабинету, никаких улик не обнаружили и уже собрались уходить, оттесняемые к выходу хмурым Димычем. Но тут Толик, изучавший рассыпанную вокруг стола канцелярию, вдруг нырнул с головой под этот самый стол. Обратно он появился, держа в руке какую-то темную продолговатую штуковину, по виду, деревянную.
– А это что такое? – спросил он, протягивая Ирочке свой трофей.
– Это подставка от кортика. Он на столе стоял, рядом с телефоном.
При слове «кортик» Димыч с Толиком заметно оживились.
– Что за кортик? – вкрадчиво поинтересовался Захаров.
Ирочка, не ожидавшая такой реакции, похлопала глазами и, наконец сообразив, пояснила:
– Да нет! Это не то, что вы думаете. Это сувенир.
После чего вкратце изложила историю загадочного сувенира.
Этот самый «кортик», как назвала его Ирочка, был подарен трудовым коллективом «Люкса» единому в трех лицах начальству на двадцать третье февраля. Кто-то из девчонок увидел его в отделе сувенирного оружия. Выглядел подарок внушительно, а стоил недорого. К кортику прилагалась еще деревянная подставка – та самая, что углядел под столом Толик.
Правда, уже после того, как подарок был куплен и представлен на всеобщее обсуждение и любование, в дружном коллективе, как это всегда бывает, нашлись скептики и доморощенные эксперты, которые заявили, что это совсем не кортик, а непонятно что. Сначала опирались на собственные, довольно скудные, знания, а когда спор о принадлежности сувенира к «семейству кортиковых» разгорелся не на шутку, обратились к всеобщему консультанту – интернету. Как уверяла Ирочка, воду мутили журналисты, которых хлебом не корми – дай показать себя самыми умными. В результате весь офис на несколько часов погрузился в изучение характеристик различных видов холодного оружия. Одни уже готовы были признать в сувенирной штуковине кортик, другие, самые вредные, стояли насмерть. Они согласны были опознать в нем все, что угодно: и кинжал, и стилет, и даже штык-нож. Но против кортика решительно возражали. В качестве причины называли даже отсутствие ножен, которые, якобы, обязательны для кортиков.
В конце концов, Ирочке это надоело, и она предъявила гомонящим экспертам по оружию копию чека, где было четко написано: «Кортик офицерский. Сувенирный». Зануды-журналисты еще немножечко побухтели, доказывая свою, никому не нужную, правоту, и смирились.
А кортик офицерский сувенирный был торжественно преподнесен начальству. И с тех пор стоял на видном месте. Потому что, как всем известно, мужчины – это большие дети. И игрушки, сильно похожие на настоящие, радуют их до глубокой старости.
– А где сейчас этот кортик? – спросил Димыч.
– Видимо, упал, – предположила Ирочка. – Подставка же на полу была. Значит, и кортик где-то рядом.
Толик снова скрылся под столом и сообщил оттуда совершенно замогильным голосом:
– Нету!
Следующие пятнадцать минут мы с Ирочкой, сидя рядком на диване, наблюдали оперативную работу во всей красе. Здоровый Димыч и юркий Толик ползали на четвереньках по кабинету и, тихо матерясь, заглядывали под шкафы и стулья. Потом, молча переглянувшись, разом поднялись на ноги и продолжили поиски в «верхнем ярусе».
Кортика не было. Ни на полу, ни на полках, ни даже между сиденьем и спинкой дивана, где его пытался найти Димыч, предварительно согнав нас без всяких церемоний.
– Ирочка, – вкрадчиво поинтересовался выдохшийся Захаров, – а что из себя представлял этот «сувенир»? Поподробнее. Из чего сделан был, к примеру?
– Кортик как кортик, – старательно припоминала Ирочка. – На настоящий здорово похож. А сделан из металла какого-то…
– А металл мягкий или прочный, не помните?
– Прочный. Очень даже. Мы его когда подарили, Коненко им запечатанную пачку бумаги пробил. Но вы не думайте, это все равно сувенир. У нас и справка есть.
– Какая справка? – хором спросили опера.
– Из магазина. У них там всякие ножи и кинжалы. И даже эти… ну мечи, как у самураев.
– Катаны? – подсказал обалдевший Толик.
– Точно, катаны! Еще шпаги и сабли такие кривые. И все очень на настоящее похоже. Так вот, чтобы вопросов не возникало, в магазине к каждой покупке справку дают, что оружие у них куплено и является сувенирным. И на кортик тоже такую справку дали. А то он сильно на настоящий похож. Коненко тогда сказал, что если его наточить, то запросто кого-нибудь зарезать можно.
– Где справка? – Димыч мрачнел прямо на глазах.
– В сейфе, – растерялась Ирочка.
– Хорошо, что вы им саблю турецкую не подарили, – подал голос Толик. – А то бы труп у нас был чересчур оригинальный. Слушайте, а сувенирные гильотины там, случайно, не продаются?
Ирочка, наконец сообразившая, в чем причина такого пристального внимания к злосчастному сувениру, застыла посреди комнаты с помертвевшим лицом.
– Так его что же… кортиком?
– Ничего еще не известно, – поспешил успокоить свидетельницу Димыч. – Мы пока просто осматриваем место происшествия. А про кортик все сотрудники знали?
Ирочка, потерявшая, как видно, дар речи, утвердительно мотнула головой.
– А размера он какого был? В длину. Как подставка? Или короче?
Ирочка, отчаявшаяся сообщить хоть что-то посредством беспорядочных махов головой, показала размер пропажи руками.
Не такой уж он и маленький, этот кортик. Но и не настолько большой, чтобы нельзя было вынести его незаметно. Например, под курткой.
– Я вот только чего не понимаю, – задумчиво произнес Толик. – Если он сюда убивать шел, почему свое оружие не взял? Вдруг бы не оказалось этого гадского кортика? Как бы он выкручивался?
– Нет, кортик здесь всегда был, – подсказала совершенно обалдевшая от последних новостей Ирочка. – Его не могло не оказаться.
– Дурдом! – подвел итог Димыч. – Давайте-ка все на выход. Я кабинет буду опечатывать.
В приемной я натянула мокрую куртку и взяла высохший к этому времени зонт. На полу осталась маленькая лужица.
– Ирочка, – позвала я зловещим шепотом, – а у Барсукова зонт есть?
– Не знаю, я не видела. Зачем ему зонт – он же на машине?
Я кинулась к Димычу, лепившему на дверь бумажку.
– Я знаю, откуда вода на диване!
– Откуда? – поинтересовался он с таким видом, будто ему было глубоко плевать и на воду, и на диван, и на мои знания. Да и на меня тоже.
– Это чей-то зонтик там лежал. С него натекло. А у Барсукова зонта не было. Значит, с зонтом приходил убийца.
– И что? – Димыч посмотрел на меня почти с ненавистью. – Предлагаешь арестовать всех, у кого сегодня зонт обнаружится?
Вечером я сидела дома в гордом одиночестве. Димыч сегодня дежурил, и поэтому отказался от моего приглашения на ужин. А может, решил меня не обременять ежедневными посещениями.
Перегруженная впечатлениями сегодняшнего дня по самую макушку, я налила себе чаю и уселась перед телевизором ждать вечерний выпуск новостей. Вдруг про Барсукова тоже в новостях покажут.
Когда зазвонил телефон, я сначала решила не брать трубку. Хватит с меня на сегодня. Но тот, кто пытался дозвониться, оказался настойчивым. Или это у меня нервы сдают в связи с последними событиями?
Я сняла трубку.
– Слышала новость? – Люсин бодрый голос разметал все мои надежды на тихий вечер. – Совинского арестовали. Ужас!
– Как арестовали? Когда?
– Сегодня вечером. А говорили, что у него алиби. Вот и верь после этого людям! Такой, вроде, милашка, а видишь, что получается. В тихом омуте…
– Люся, может он не виноват, – вступилась я за Витьку. – Может, менты ошиблись.
– Может, конечно, – нехотя согласилась Люся. – Только мне кажется, если бы он был совершенно не виноват, его бы не посадили.
– Так его пока и не посадили. Его задержали. Еще суд должен быть.
– Все равно посадят рано или поздно. Вот увидишь!
Кое-как отвязавшись от Люси, я начала набирать Димкин номер, чтобы потребовать объяснений. Чего это он привязался к безобидному Витьке Совинскому? Ведь дураку ясно, что тот никого убить не мог. У него и алиби имеется. Правда, именно наличие алиби и показалось Димычу подозрительным, если мне не изменяет память.
Следующий звонок был от Ленки.
– Привет! Слышала новость? Совинского арестовали.
Такое впечатление, что девчонки обзванивали всех наперегонки. Чтобы не расстраивать Ленку, я сделала вид, что ничего не знаю, и второй раз выслушала сенсационное известие.
В течение следующего получаса я узнала об аресте Совинского еще трижды – новость распространялась по городу с пугающей быстротой. Похоже, весь «Люкс» уже был в курсе, не смотря на вечернее время. Интересно, сколько еще человек мне позвонит, чтобы рассказать, что в тихом омуте водятся черти?
Когда позвонила Ирочка, у меня не было больше сил изображать неведение.
– Я уже знаю про Совинского. Думаю, что это ошибка. Разберутся и выпустят.
– Я тоже так думаю, – успокоила меня Ирочка. – Я тебе не поэтому звоню. Помнишь, я рассказывала про нынешнюю любовницу Барсукова?
